1. ДЕНЬ СВЯТОГО ВАЛЕНТИНА
– Витька, привет! С выздоровлением!
Виктор, разглядывавший расписание уроков, от неожиданности вздрогнул. Он не заметил, как они подошли и остановились рядом – Светка Белова и Алька Кабирова.
– Бледненький какой! Слабенький! Губенками шевелит…
– Здравствуйте, девушки! – подчеркнуто вежливо поздоровался с одноклассницами Виктор, почему-то испугавшись, не догадаются ли девушки про его интерес к расписанию уроков отнюдь не родного 10 «В», а параллельного 10 «А», и торопливо включил чувство юмора: – Это у меня осложнение после болезни. Нервный тик.
– Возьми направление к невропатологу, – посоветовала Алька.
– А может, сразу к психиатру?
Светка, вспомнив, наверное, что она блондинка, кокетливо поправила белокурые локоны и рискнула над Тороповым приколоться:
– Без невропатолога еще туда-сюда, а к психиатру – возьми обязательно. И вообще я думала, ты давно у психиатра не на учете.
В натуре блондинка: полгода проучилась с ним в одном классе, а все еще не поняла, что нельзя вот просто так прикалываться над Тороповым!
– Увы, – с легкостью согласился Виктор. – Вынужден признать, я действительно бываю не совсем адекватен, когда ты так близко рядом. Не могла бы ты отойди от меня метра на полтора, а лучше на два?
– С чего бы? – удивилась Белова.
– Понимаешь, Светка, кажется, у меня гормональный взрыв…
Светка, услышав про «гормональный взрыв», отпрыгнула в сторону – не на два метра, естественно, и не на полтора, но на метр точно.
– Ничем помочь не могу, извини!
– Тебе повезло: день сегодня для твоих гормонов подходящий, – улыбнулась Алия.
– Да ну?! – удивился Виктор. – Или я чего не догоняю? Просветите отсталого одноклассника, а то стою и тупо думаю, чем сегодня от прочих дней отличается?
Алька указала Виктору на плакат, который он почему-то сразу не заметил: «14 Февраля, в день Святого Валентина, поздравляем всех влюбленных».
– То-то, я смотрю, цирк в школе. И ведь что характерно, нам-то Святой Валентин с какого боку? Типа мы католики? – Виктор театрально всплеснул руками. – Блин, как быстро меняется мир! Стоит человеку проболеть пару недель и заявиться преисполненным жаждой знаний в стены любимой школы, а в школе черт-те что творится. Клоуны какие-то ряженые бегают…
– Посланники Амура. Каждый может через них передать валентинку тому, кто ему нравится, – пояснила Алия, а Светка ехидно добавила:
– Для тех, у кого гормоны, самое то!
Виктор ахнул, развернулся и уставился на Светку.
– Чего глаза выпучил? – спросила та, как всегда не подумав о последствиях.
За что очередной раз и поплатилась:
– Про «самое то» – это предложение? Вообще-то ты не в моем вкусе, но я подумаю…
Алия прыснула.
– Нахал! – возмутилась Светка. – Да я с тобой!..
Виктор тут же сделал виноватый вид:
– Не продолжай! Понял. Осознал. Больше не буду.
В школе праздничное настроение реально чувствовалось. Девчонки, даже пигалицы из младших классов, ходили нарядные, сосредоточенно серьезные. У парней, как обычно, эмоции проявлялись в толчках, беготне, резких движениях. Адресные номерки у ряженых почтарей брали все, и почти каждый держал ворох валентинок в руках.
Виктор от номерка отказался категорически. А почему – объяснил только давнему другу и нынешнему соседу по парте Сашке Карпинскому в кабинете литературы после того, как они от души отвалтузили друг друга в честь тороповского выздоровления:
– Смысла не вижу. Письма, которое хотел бы, мне не получить, а другие… хм!
– А ты сам ей напиши!
– Легко сказать, – вздохнул Виктор и замолчал, делая вид, что занят приготовлением к уроку.
Прогремел звонок.
– Готовился? – спросил Сашка.
– Не очень, чтобы очень. Но у меня отмазка: я болел.
– А на Митрича отмазки не действуют!
– Как-нибудь перебьемся.
– Только бы меня, ешкин кот, не спросил: что-то мне Достоевский в лом…
– Теперь обязательно спросит.
– Не каркай, ворона!
Виктор, изображая сочувствие, горестно вздохнул.
– Причем здесь я? От тебя такие флюиды ужаса и неуверенности в себе исходят – за километр видно.
Вошел слегка растрепанный и весьма энергичный Максим Дмитриевич Чимбарцев – учитель литературы, личность для школы колоритная. Даже слишком: его язвительные замечания и шутки, на которые он был великий мастер, били по самолюбию нерадивых учеников весьма болезненно.
– Приветствую, красавцы и красавицы, садитесь! Итак, поговорим о двойниках Раскольникова, – Митрич зловеще помолчал, выбирая жертву, продолжил: – Для начала послушаем нашу умную Машу. Потом кого-нибудь из тех, кто попроще… – и с выражением заранее ожидаемого разочарования уставился на Николаеву.
Маша, вспыхнув, вскочила…
На Чимбарцева не обижались. И не потому, что обижаться на таких – грех. Назвав Машу умной, он отнюдь не издевался: «Кому многое дано – с того и спросится». Издевался он над теми, кто попроще.
– В рамках метода фантастического реализма, в произведениях Федора Михайловича Достоевского огромную роль играют второстепенные персонажи, в характере которых отражаются отдельные черты, присущие главным героям. Их можно условно назвать двойниками, потому что благодаря им точнее раскрывается идея романа. Двойников мы видим и в окружении Родиона Раскольникова, и в окружении Сони Мармеладовой… – затараторила умная Маша, заглядывая в рабочую тетрадку.
Виктор усмехнулся. Предположить, что Николаева когда-нибудь окажется не готовой к уроку, можно с такой же степенью вероятности, как снежную метель в африканской пустыне Калахари. Поэтому он слегка расслабился и, как выяснилось, напрасно. Митрич по поводу Николаевой, похоже, был того же мнения:
– Достаточно! Почетное право назвать «двойников» поименно предоставляется… Александру Карпинскому.
Сашка встал, возложил длань на плечо Виктора: «Прощай, друг, не поминай лихом!» – и обвел тоскливым взглядом стены.
– Ну, к двойникам Раскольникова относится… этот… как его… – он наморщил лоб, демонстрируя временное помрачение памяти.
– Который? – ласково спросил Митрич.
– Ну этот… Разумкин?
– Разумихин, чучело! – подсказал шепотом Виктор.
– Ага, – подхватил Сашка. – Извините, я оговорился… Разумихин.
– Кто еще? – продолжал вопрошать настырный Митрич.
С подачи Виктора Сашка назвал Лужина и Свидригайлова.
– И какую же роль играют Лужин и Свидригайлов в сюжете романа?
Сашка молчал.
– Все-таки как-нибудь охарактеризуйте их, юноша. Хоть одним словом.
Сашка встрепенулся:
– Одним словом могу! – терять Сашке было нечего, и он довольно похоже спародировал небезызвестного политического деятеля: – Все они подонки, однозначно!
– Садитесь, Шурик, – Митрич вздохнул, скорбя от бестолковости подрастающего поколения. – Выдвинутый предыдущим оратором тезис развить попытается… Торопов Виктор.
