ПРОЛОГ
Ратибора с силой откинуло на несколько саженей назад и с размаха впечатало в могучий ствол старого кедра. Меч, которым он тормозил, выгнулся дугой. Полированное лезвие ушло в землю почти наполовину и намертво застряло между корней. Удар был такой силы, что обычный человек сразу бы погиб, но только не он — сильнейший богатырь Белогорья и самый хитрый ведьмак Северного Капища, обманом захвативший чужие земли и подчинивший себе пару соседних княжеств. Ратибор с легкостью выдернул двуручный меч. Ухмыльнулся:
— Покрываешь ведьму, пес? А мог просто уйти. Остался бы жив.
Мирослав натянул тетиву. Металлический наконечник блеснул в лучах заходящего солнца. Выстрелил.
Ратибор, играючи, остановил стрелу в паре пядей от лица. Та зависла в воздухе, начала вращаться, из-за чего черное оперение стало похоже на лохматую метелку. Вокруг руки ведьмака появилось темное марево, по рукаву кафтана пробежали огненные искры, рассыпались, весело переливаясь в воздухе, словно костер потревожили.
Мирослав отбросил лук. Сжал и разжал пальцы. Почувствовал, как в центре ладоней собираются энергетические сгустки.
— Убить! — приказал ведьмак. И стрела развернулась и полетела в обратную сторону, как будто ею снова выстрелили.
Мирослав едва успел увернуться, лишь оперение чиркнуло по щеке, обжигая кожу магией. Через секунду послышался глухой звук воткнувшегося в дерево металла. Сила в ладонях нарастала, пальцы покалывали. Он должен остановить ведьмака.
Ратибор ринулся в бой, петляя как заяц, запутывающий следы.
Мирослав швырнул в него один огненный сгусток…
Ратибор пригнулся, пропуская шар над головой.
…потом второй.
Мгновение, и ведьмак оказался рядом, замахнулся мечом, ударил.
Мирослав отклонился.
Щепа полетела в разные стороны. Запахло смолой.
Ещё один замах.
Он поднырнул под поваленную березу.
И снова щепки разлетелись в стороны — разрубленный ствол преградил путь Ратибору.
Магия… Он пользуется магией. Березу такой толщины и топором не сразу возьмешь. Что же делать? У Мирослава не было с собой оружия, стрелы кончились — всё потратил на княжескую дружину, нож отдал Малуше, одна надежда на магию, но и тут силы уже на исходе. Слишком силен враг, слишком проворен.
Мирослав, отбежав, швырнул в ведьмака ещё одним магическим огненным сгустком.
Ратибор не стал уклоняться. Принял удар грудью и расхохотался:
— Слабеешь, баламошка . Уже и ударить как следует не можешь.
Радужка глаз ведьмака стала желтой, зрачок — ярко-красным. Казалось, что со спины ему подсветили факелом — лицо темное, волосы как будто огнем горят на затылке. Рукава кафтана от самых плеч покрылись всполохами энергий, которые развевались в разные стороны, словно лохмотья бабки-побирушки. Вокруг летали искры, какие взмывают от костра. Марево сползло с рукавов к ногам, превратив мужчину в большой горящий огненно-черный сгусток энергии, в котором едва угадывались контуры человеческого тела. Ведьмак задействовал все свои колдовские силы, и Мирослав не мог ему противостоять. Уже больше от отчаяния он кинул в Ратибора ещё одним огненным шаром. Тот поймал шар кончиком меча и обратил магию Мирослава против него же, рубанув со всего маха мечом по безоружному мужчине.
Мирослав выставил руки перед собой. Запястья светились бледно-голубым светом, искры переплетались, создавая крепчайшую защиту. Меч увяз в энергетических потоках защитного купола.
Ратибор давил мечом, глядя сопернику в глаза и ухмыляясь. Огненный шар, пойманный ведьмаком, начал расти, слепить и обжигать руки. Он словно отбирал силу у Мирослава, вытягивал её по капле.
Мирослав уперся ногами, всем телом стараясь противостоять ведьмаку.
— Лободырный , ты против кого попер? — глумливо произнес Ратибор. — Неужели не знаешь, что убить меня может только ведьма? Так много движений перед смертью. А ведь мог просто отдать мне мамошку .
— О, о тебе, княже, сложат былины как о великом воине. Так ловко победил аж целого безоружного лесника. Есть повод для гордости! — рассмеялся Мирослав. Капли пота скользили по вискам и лбу, скатывались в глаза, слепили.
Меч медленно прорезал магическую защиту. Шар жег кожу, словно Мирослав выхватил раскаленную заготовку из горнила голыми руками.
— Вытарашка тебе глаза застила, ума лишила, себе подчинила, а ты и рад стараться. Отдай мне окаянную !
Руки сводило от напряжения. Колени подгибались. Но Мирослав держался, понимая, что, если погибнет сам, умрёт и Малуша. Интересно, а там за энергиями ещё есть человек или уже нет?
— Приходи завтра. Может тебе повезет. — Сильнейший удар ногой в пах.
Ратибор охнул и дернулся. Выронил меч.
Человек есть. Значит его можно убить. Но как? Мирослав кинулся прочь. Если не можешь победить врага — беги! Малуша, наверняка, уже в безопасности. Он найдет её позже, когда уведет Ратибора подальше от их убежища.
Ведьмак злобно рыкнул и сжал кулак, магически поднимая меч с земли и швыряя его в убегающего мужчину.
Через секунду в спину Мирослава вонзилось острое лезвие, пробив тело насквозь и пригвоздив его к кедру.
Раздался оглушительный девичий визг.
Ратибор обернулся, чтобы увидеть ту, за которой охотился несколько лет. Нож Мирослава, уверенно брошенный девичьей рукой, попал точно ему в сердце. Последнее, что он увидел перед смертью, — бледное лицо девушки и её глаза, наполненные слезами и жгучей ненавистью.
— Проклятая ведьма, — прошептал он на последнем издыхании, плашмя падая лицом в мох.
ГЛАВА 1
Утро в городе выдалось облачным. Незабудковое небо было украшено пышными серо-белыми облаками. Солнце только набирало силу. Листья редких деревьев блестели каплями воды после легкого дождика, устроенного оранжевой поливальной машиной, которая медленно прокатилась по улице буквально четверть часа назад, собрав огромную пробку из машин и матюки в спину от раздраженных водителей. Группы туристов суетливо фотографировались на фоне исторических памятников и старинных домов. Припозднившиеся офисные служащие торопливо спешили на рабочие места. И никто из них не обращал внимания на странную девушку, стоящую на разделительной полосе посреди дороги на пересечении Тверского и Никитского бульваров. Она быстро и глубоко дышала открытым ртом, глаза её были большими, словно увидела что-то страшное и необычное, а щеки белые, как будто незнакомка решила вот-вот упасть в обморок. Одета девушка тоже была очень странно для жаркого летнего дня. Сероватая льняная рубаха до середины лодыжки спереди украшена этническими узорами и ведьмовскими резами . Вокруг талии обернуто четыре красных богато расшитых лентами полотна, соединённых тонким пояском. Они были похожи на юбку, клинья которой забыли сшить. Знатоки истории легко узнали бы в этом предмете гардероба понёву из тонкой шерсти. И прочитали бы по рисункам, что наша девушка в самом соку и ещё даже не замужем. А по узорам, состоящим из защитных ставов и отдельных рез, поняли бы, что перед ними как минимум знахарка-травница, а, скорее всего, потомственная ведьмачка. Сверху на странной особе был надет длинный жилет из плотной домотканой ткани из крапивы. На голове — широкое очелье, подвязанное под длинную и толстую светло-русую косу. Ноги девушки и вовсе привели бы внимательных знатоков в восторг, потому что вместо привычных туфель и босоножек, юная прелестница носила порши — два куска мягкой кожи, стянутые ремешками, чтобы не спадали. И лишь украшения всё портили. Исторические реконструкторы и специалисты по славянской культуре только фыркнули бы и сказали: «Неканон », ибо такие браслеты в те далекие времена женщины и незамужние девушки не носили — серебристо-голубые, на правой руке чуть шире вершка , а на левой совсем тонюсенький, как волос.
