Андрей Плахов - Озон

Другие книги серии "Классики мирового кино"
О чем книга "Озон"

Свои первые полнометражные фильмы Франсуа Озон выпустил в конце девяностых. За следующие двадцать лет он успел стать одним из самых известных французских авторов. А в России его признали чуть ли не раньше, чем на родине. Но кто этот режиссер на самом деле? Циничный постмодернист или художник с ранимой душой? Знаток женской природы или холодный женоненавистник?

В своей книге Андрей Плахов рассказывает об изменчивой натуре режиссера, работы которого наглядно демонстрируют эстетический слом в мировом кино на рубеже веков.

Бесплатно читать онлайн Озон


© 2018 Андрей Плахов

© 2018 Центр культуры и просвещения «Сеанс»

* * *

Вступление. Молодой и прекрасный

Имя Франсуа Озона вот уже лет двадцать на слуху у любителей кино; он – один из самых известных современных французских режиссеров. Еще недавно почитавшийся молодым, Озон недавно встретил свое пятидесятилетие, но для мужчины это не возраст, и он по-прежнему работает в интенсивном темпе, снимая практически по фильму в год.

Озон стал настоящей культовой фигурой в России. Здесь были показаны все его фильмы, не раз он сам их представлял, здесь сформировалась его верная и преданная аудитория. Русский взгляд на Озона несколько отличается от французского – и это стало одним из импульсов для написания книги, которую вы открыли.

В то же время Франсуа Озон как мало кто наплодил по отношению к себе скептицизма и неприятия, часто иррационального. Кто-то не может простить, что он начинал в недрах гей-культуры, кто-то – что предал эту маргинальную культуру и ушел в мейнстрим. Одни считают его творчество слишком легковесным, другие – эстетским, третьи – безвкусным. Ему завидуют – чему конкретно, не совсем понятно, но так принято.

Его картины попадают в конкурсы больших фестивалей, но редко выигрывают. «8 женщин» – одна из эмблем кинематографа рубежа веков – появилась в конкурсе Берлинале, и только усилия Ренаты Литвиновой, оказавшейся в жюри, заставили дать «Серебряного медведя» коллективу из восьми актрис – одного на всех. Аргумент «против» звучал и продолжает звучать: Озон и так успешен, зачем его еще поощрять призами? Со временем он привык к этому, перестал переживать и обижаться. Главное для него не призы, а возможность работать – а он ее всегда находит.

Этот режиссер интересен не только сам по себе, но и тем, что через его творчество наглядно просматривается слом эстетики мирового кинематографа на переходе от XX к XXI веку. В книге можно узнать и об этом, но в первую очередь это рассказ о кинематографисте, чьи работы способны доставлять зрителям чистое безыскусное удовольствие.


АВТОР ВЫРАЖАЕТ БЛАГОДАРНОСТЬ: Раисе Фоминой, которая прорубила российским зрителям окно в мир Озона, а ему – в Россию; агентству «Интерсинема»; интеллектуальному клубу «418»; Юлии Скворцовой.

Глава первая. Глоток Озона: голубой период

Именно так, как эта глава – «Глоток Озона», – называлась моя статья 2000 года в газете «Коммерсантъ», которую я позволю себе привести целиком:


Еще два-три года назад имени Франсуа Озона в России не знал никто, кроме десятка кинокритиков, колесящих по международным фестивалям. А за пару лет до этого даже у себя во Франции этот режиссер был известен в довольно узких кругах. Известен как автор короткометражек с фривольным изображением молодежных нравов. Вот, к примеру, сюжет под названием «Девственники»: двое парней, лежа в постели, признаются, что один никогда не спал с мужчиной, а другой – с женщиной.

И вдруг как прорвало. Сразу четыре полнометражных фильма Озона прошумели в Каннах, Венеции, Берлине и Сан-Себастьяне (два последних – в конкурсе). Не будет большим преувеличением сказать, что 2000 год прошел под знаком Озона. 33-летнего режиссера стали сравнивать с Бунюэлем и Годаром, а после фильма «Под песком» – с Антониони. Ему удалось поставить фильм «Капли дождя на раскаленных скалах» по сценарию Фасбиндера, что породило еще одно лестное сравнение. Заговорили про особую «зону Озона», которую он успел обжить в современном кино.

Столь же стремительно произошло вторжение Озона в Россию. В модных барах и клубах Москвы (не без творческих усилий российских прокатчиков) на столах появились спички с надписью «Другое кино» и с кадрами из трех фильмов Озона. Еще на этикетках были эпитеты: дерзкий, скандальный, провокационный, сексистский. Народ заинтересовался. Озон тем временем посетил фестиваль в Петербурге и заявился в Москву.

Все три представленные им картины очень разные, но есть и общий мотив. Один из поворотных пунктов «Крысятника» (оригинальное название Sitcom – «Мыльная опера») – когда юный отпрыск добропорядочного семейства объявляет, что он гомосексуал. Любовный мужской альянс образует завязку «Капель дождя…» Латентное тяготение к сильному полу открывает в себе и один из «Криминальных любовников» – даром что совершил зверское убийство ради прелестей своей одноклассницы.

Но хотя Озон – участник и лауреат нескольких гей-лесбийских фестивалей, на самом деле совсем не только это определяет особую нишу, которую молодой режиссер всего с тремя полнометражными фильмами успел занять в современном кино. После широко разрекламированной (и прежде всего во Франции, стране cinéma d’auteur) Смерти Автора остались единичные, рассеянные по киномиру «проклятые поэты» – экстремальные персонажи, выбивающиеся из ряда вон своим анархизмом, мессианизмом и / или гомосексуальностью. Впрочем, они были всегда, иногда даже во Франции, породившей Верлена и Рембо, но чаще в менее картезианских странах. Таким был Пазолини, таким был Фасбиндер, таким был Джармен.

Озон – воспитанный молодой человек с благополучной биографией – внешне никак не напоминает этих монстров рока – не в музыкальном, разумеется, смысле слова. И все же он близок к этим «цветам зла». Фильмы Озона отличаются давно забытым качеством – кричащей искренностью, которая пробивается сквозь стилизаторский холодок и постмодернистскую иронию. Каждый такой фильм – это крик души и содрогание тела, это вопль юношеского одиночества в мире закоснелых правил и политкорректных стереотипов.

В отличие от датских и других «догматиков», Озон не играет в целомудрие, и если прикрывает наготу чьими-то одежками, это, как правило, благородные туники классического авангарда – того же Бунюэля, того же Годара, того же Фасбиндера. Это – рудименты преданного проклятьям модернизма, который еще не обзавелся спасительной приставкой «пост-».

Искренность куда более неприлична в наше время, чем однополая любовь. Озон – один из самых обнаженных, самых неприличных режиссеров. Этим он смущает многих критиков, которые не знают, как к этому сомнительному фрукту относиться. В фруктах всегда видится что-то неприличное, не так ли?


И еще я обнаружил в своем архиве несколько наивный пассаж об Озоне того периода, когда мы его только открывали:


Предлагая московской публике глоток Озона, наши прокатчики проявили не только смелость, но и мудрость. Взятые по отдельности, фильмы этого режиссера кажутся более или менее удачными эпатажными экспериментами. Вместе они попадают в художественное поле, которое раньше мы бы назвали авторским, а теперь – вместе с прокатчиками – пользуемся более современным определением: арт-хаус линия «Другое кино».


С этой книгой читают
Без нее нельзя вообразить французскую «новую волну», но она не считает себя ее представителем. Говоря об Аньес Варда, часто вспоминают и о феминизме, хотя в своем творчестве она никогда не отводит ему решающую роль, – фильмы делаются ради искусства. Неутомимый экспериментатор, уже полвека она снимает кино, в котором правда переплетается с вымыслом, и в свои девяносто лет остается одним из самых актуальных авторов мирового кинематографа.
Он часто врал, ругался с продюсерами и журналистами, провоцировал тех, с кем работал, обожал спорить. Он сыграл несколько десятков ролей, снял двенадцать фильмов. Его интересовали чувства – не власть, не искусство, не деньги и даже не люди, а то, что людей объединяет и разъединяет, что делает их людьми. Он создал американское независимое кино. Он и был американским независимым кино.Первый выпуск новой серии издательства «Сеанс», посвященной класс
Трудно поверить, что в октябре 2008 года великая французская актриса Катрин Денев отметила 65-летие со дня рождения и 50 лет своей кинематографической карьеры. В самом деле, с первого ее появления на экране в фильме «Гимназистки» прошло полвека! Творческая карьера, невероятная по своей длительности, непрерывности и плодотворности. Яркая, драматичная, насыщенная страстями жизнь. Неувядаемая красота.
Издание «Режиссеры настоящего» представляет портреты (интервью и обзоры творчества) самых актуальных режиссеров современности, по версии известного киноведа Андрея Плахова. В первый том вошли рассказы о двенадцати ярчайших постановщиках мирового кино.
Издание «Режиссеры настоящего» представляет портреты (интервью и обзоры творчества) самых актуальных режиссеров современности, по версии известного киноведа Андрея Плахова. Во втором томе мы знакомимся с режиссерами, противостоящими мейнстриму в кинематографе.
Сусанна и Яков живут вместе уже почти пятнадцать лет. Их отношения не просто охладились, они начисто замёрзли. И разморозить их уже давно не представляется возможным. Но жизнь бывает благосклонной, она посылает несчастной семейной паре наглядный пример, который показывает, как можно быстро всё исправить и восстановить.
Короткометражный сценарий. Фёдор, преуспевающий бизнесмен, узнаёт, что ему осталось жить три дня. Он не боится смерти, но с каждым днём ему всё меньше хочется с ней встречаться…
Книга Романа Романова посвящена более чем тридцатилетней истории хабаровского Белого театра, который появился в 1989 году в результате бунта молодых актеров. Они покинули государственные театры и объединились, чтобы создавать спектакли в новой игровой манере, разительно отличающейся от стилистики традиционных постановок на провинциальной сцене. Автор повествует о тех трудностях, что приходилось преодолевать независимому коллективу за годы его сущ
«Видимый человек» (1924) венгерского литератора и поэта Белы Балажа (1884–1949) – одна из первых книг по кинотеории. Полагая, что «кинематограф делает видимым человека и его мир», Балаж – под влиянием идей Анри Бергсона, Георга Зиммеля и Вильгельма Дильтея, у которых он учился в Париже и Берлине, – обращается к физиогномии и мимике, становясь первопроходцем в исследовании лица и крупного плана. Он вступает в полемику с Кулешовым и Эйзенштейном, ч
Книга для детей школьного возраста. На самом деле мы склонны сомневаться в своих силах, в своей исключительности. И детей это касается особенно. Вместе с маленьким Артистом, Вы узнаете как быть смелее, когда идешь к своей мечте.
Важнейшим аспектом истории о процессе создания международного бизнеса в том виде, в котором он существует сегодня, является его законодательная часть. Когда люди существовали в разрозненной форме, могли позволить себе это. Они могли существовать в том виде, в котором мир существовал до появления предпосылок, которые привели к появлению социальных институтов для глобальной организации мира.
Когда мама была маленькой, она умела мечтать по-крупному и фантазировать. Ух, сколько всего она вытворяла!Родители и бабушка с дедушкой следили за ней и не позволяли пробовать новое. Но разве целеустремлённого ребёнка можно остановить словами об аккуратности? Несмотря на запреты взрослых, девочка ела кислые яблоки, сколько влезет, купалась с друзьями на речке до позднего вечера, уходила одна домой после занятий балетом и, конечно, совершала ошибк
Жить по совести – мало, иметь сильный дух – недостаточно, быть разумным – ещё не всё. А вот сочетать в себе всё это и создавать что-то полезное, просвещающее и прекрасное – есть путь по-настоящему интересной и достойной личности, которая, по сути, двигает цивилизацию вперёд.Данная книга может помочь найти или утвердить свои нравственные ориентиры и подвести к конкретным ответам и благоразумным решениям.To live according to conscience, to have a s