Ти Джей Ньюман - Падение

© 2021 by TJ Newman

Avid Reader Press, an Imprint of Simon & Schuster, Inc. as the original publisher

© Сергей Карпов, перевод, 2022

© ООО «Индивидуум Принт», 2022

Моим родителям – Кену и Дениз Ньюманам

Вот что творит Бог!

Числа 23:23

Когда ей на колени упал ботинок, в нем все еще была нога.

Она с визгом ее отшвырнула. Окровавленное мясо зависло в воздухе, а потом его засосало в огромную дыру в борту. В проходе рядом с ее креслом ползла стюардесса и кричала, чтобы пассажиры надели кислородные маски.

За всем этим из хвоста самолета наблюдал Билл.

Пассажирка с ботинком явно не слышала, что именно кричит молодая стюардесса. Скорее всего, она ничего не слышала с момента взрыва. Из ее ушей текли тонкие струйки крови.

От взрыва стюардессу подбросило, потом она упала и со стуком ударилась кудрявой головой о пол. Еще секунду лежала неподвижно, но тут самолет резко нырнул. Заскользив по проходу вперед, она стала хвататься за металлические скобы под сиденьями. Уцепившись, трясущимися руками попыталась подтянуться на накренившемся полу. Завалилась на бок, ее ноги болтались в воздухе. По салону носило хлам: бумажки, одежда, ноутбук, банка из-под газировки. Детское одеяло. Словно вокруг бушевал торнадо.

Билл проследил за взглядом стюардессы – и увидел небо.

Сквозь огромное отверстие, где всего тридцать секунд назад был аварийный выход на крыло, теперь светило солнце. Там только что собирала мусор вторая стюардесса.

Билл видел, как рыжеволосая старшая бортпроводница улыбнулась, взяла рукой в перчатке пустую чашку, положила в пакет – и в один взрывной момент пропала. Пропал целый ряд. Пропала целая сторона. Билл уперся ногами, когда самолет завихлял вправо-влево, не в силах удержать курс. «Ну конечно, руль направления», – подумал он. Скорее всего, поврежден весь хвост.

Над головой стюардессы-брюнетки раздался треск – раскрылись багажные отделения. Сумки выбросило, с силой разметало по салону. Большой розовый чемодан на колесиках утянуло прямиком в дыру. Вылетая, он ударился о край фюзеляжа и сорвал кусок обшивки. Через обнаженную сетку каркаса просвечивало небо. Хлещущие провода шипели и плевались рыжими и желтыми искрами, а за ними до самого горизонта были разбросаны облака. Билл прищурился из-за солнца.

Самолет выровнялся достаточно, чтобы стюардесса смогла сесть на корточки. Билл смотрел, как она борется с собственным непослушным телом. Как подтянула к себе ногу, но обнаружила, что тазовая кость торчит наружу. Она несколько раз моргнула при виде окровавленной раны, потом поползла дальше.

– Маски! – кричала она, медленно подтягивая себя по проходу к концу самолета, но ее голос почти заглушался ревом ветра. Она увидела мужчину, который никак не мог поймать кислородную маску. Наконец поймал и хотел надеть, но налетел ветер и вырвал ее из пальцев, резиновые ремешки затрепетали.

Серый туман душил салон водоворотом мусора и хаоса. В воздухе пролетела металлическая бутылка, ударила стюардессу в лицо. Из носа брызнула кровь.

– Его застрелили! Моего мужа! Помогите!

Билл оглянулся на женщину, отчаянно колотившую кулаками по безжизненной груди мужчины. Из двух кружочков у него на лбу по глазам и щекам струилось красное. Стюардесса, смахнув с лица кудри, подтянулась за подлокотник, пригляделась.

Это были не пули. Это были заклепки от обшивки.

Началась бешеная болтанка, под ногами задрожал пол. Билл чувствовал, как под ним все шатается. Выдержит ли корпус? Сколько у них еще времени?

Стюардесса продолжала ползти, угодив рукой в темное пятно на ковре в тот миг, когда Билл почувствовал запах мочи. Она взглянула на мужчину в кресле у прохода. Тот в шоке таращился куда-то перед собой, а у его ног расползалась лужица.

– Лед, – простонал кто-то.

Стюардесса обернулась. Билл смотрел, как пассажирка с другой стороны прохода протягивает ей обеими руками кусок мяса. Стюардесса отшатнулась. Подбородок и шею пассажирки окрасило алым.

– Лед, – повторила она, и у нее изо рта хлынула кровь.

Она держала свой язык.

Билл оглянулся через плечо, увидел, как за дверью бортовой кухни треплет на ветру трубку внутреннего телефона, к которому упрямо ползла стюардесса. Посмотрел на дверь в другом проходе. Третья стюардесса лежала на полу рядом с упавшей пачкой сока. Билл видел, как оранжевая жидкость, густо плюхая на пол, смешивается с красной лужей у тела.

Наконец брюнетка доползла до конца прохода, похрустывая разбросанными пакетиками сахара и сливок. Протянула руку, но тут же отдернула.

На ее пути возникли черные туфли.

Стюардесса подняла взгляд. Она лежала у ног Билла, вся переломанная и окровавленная, раскрыв рот, но не произнося ни слова. Галстук Билла полоскало на ветру. На них обоих вопили двигатели, требуя хоть какого-то действия.

– Но… если вы… – выговорила стюардесса, глядя на Билла с таким выражением, словно ее предали. – Тогда кто в кабине, капитан Хоффман?

Билл резко вздохнул, словно хотел ответить, но не мог.

Бросил взгляд через весь салон – на закрытую дверь кабины.

Он должен быть по ту сторону.

Билл перескочил через стюардессу, бросился по проходу. Он бежал изо всех сил, но чем быстрее бежал, тем как будто дальше становилась дверь. А вокруг кричали люди, умоляли остановиться и помочь. Он все бежал, а дверь все отдалялась и отдалялась. Он закрыл глаза.

И вдруг врезался, ударился лбом о непробиваемую поверхность. Отшатнувшись от двери, схватился за голову. Пытался сообразить, оглушенный, как попасть в запертую кабину, но ничего не шло на ум. Он колотил в дверь, пока не отбил кулаки.

Задыхаясь, отступил, чтобы пнуть, и тут услышал щелчок.

Дверь приоткрылась. Билл ворвался внутрь.

Почти на всех поверхностях мигали красные и желтые огоньки. Неустанно визжал сигнал тревоги, оглушительно громкий в этой тесной каморке. Билл сел на свое место слева – в кресло командира.

Попытался сосредоточиться на экране перед собой, где из-за болтанки то и дело сменялись цифры. Куда ни глянь, везде красное. На него кричали все индикаторы, все тумблеры, все мониторы.

За окном – все ближе и ближе земля.

«Не рассиживайся», – приказал себе Билл.

Протянул руки.

Застыл.

«Твою мать, ты же командир. Вот и принимай решение. Время на исходе».

Тревога заорала громче. Механический голос твердил, чтобы он поднял нос самолета.

– А может, несимметричная тяга?

Билл обернулся. В кресле второго пилота пожал плечами его десятилетний сын Скотт. Он был в своей пижаме с планетами. Ноги не доставали до пола.

– Можно попробовать, – добавил мальчик.

Билл перевел взгляд на руки. Пальцы отказывались слушаться. Просто зависли в воздухе.

– Ну ладно. Тогда трудный вариант. Уходи в штопор и выровняйся с помощью скорости падения.