Никогда не спешит, начиная разбег:
он спокоен и тверд, но ленив.
Тяжелы его лапы в небрежном броске
И знаменьем – лохматая грива.
Не заметить, где он ускоряет свой шаг:
ветры новых времен, как и прежде, встречают в упор.
Но смутит ли того, кто с рождения слышал свой такт,
дрожь пустынь, миражей потревоженный взор?
Переходит такыр, как пролысину сути,
простоту этой бурой каленой земли
перед небом-Таныр*, где судьбы перепутья
караванами троп пролегли.
Иногда он ревет, вдруг почувствовав гул:
кто посмел его горы свернуть?!
И горчичная пена срывается с губ,
где колючками выложен путь.
Его горы смешат порожденьем мышей,
что встречают рассвет на горбах,
его годы спешат изменить ход вещей,
превращая грядущее в прах.
Вырастают барханы на розе ветров,
в них покоятся тени развеянных гроз,
вся пустыня – лишь выживших теплая кровь,
соль иссохших со временем слез.
Погребальный набат или раунда гонг?
Солнце в теме и горб на спине,
Вспышка силы – попытка догнать горизонт,
не увязнув в желтом песке…
Нет начала, но есть постиженье пути,
и когда остается устало брести,
потеряв направленье во тьме,
вдруг находит волною оазис любви
позабытый в полуденном сне.
И тогда ветер ласково треплет за холку,
тайны светлые шепчет родник,
узнает он себя верблюжонком неловким,
что к соску нежной матери жадно приник.
скрывая в себе полураспад тысячелетий?
Боль бессмысленна и это все.
*
Я встретил юную луну и встрепенулись звезды,
Я тронул нежную струну, запели птицы в гнездах,
Тогда нависло надо мной бездушное светило
И скрыло лик печальный твой и солью стали слезы.
Любимую я позабыл и стало сердце камнем,
Я жемчуг в камне там хранил, как боль о чем-то давнем,
Но вот блеснул надежды луч и сердце засияло!
Как мало нужно, чтоб душа наполнилась нектаром.
Всевышний, ты даруешь вновь страданье вечных снов,
Даруешь путь во тьме ночной и я идти готов.
Но освети меня любовь, хотя б на краткий миг,
Я б милой сердце подарил из ожерелья слов.
*
Судьба, что делаешь со мной?
Зачем беспечно так играешь
Моею бедною душой
И сети чувствам расставляешь?
Зачем далекую звезду,
Сошедшую с дороги Млечной.
Ты превратила на лету
В ту самую, с кем был я вечным.
И вот, вкусив запретный плод,
Познал я новое блаженство,
Но затвердел небесный свод
И я познал несовершенство.
Всю горечь тяжкую утрат,
Всю боль сердечную разлуки
Я превратил в немые звуки
И обратил лицом назад.
Но ты коварно Провиденье,
Подносишь вновь любовный сок
Душе охваченной волненьем,
Ведя по прежнему вперед.
Как устоять мне пред загадкой
Извечной женской красоты?
О Муза, помоги украдкой
Озвучить милые черты.
* Шаг в бездну
«Безмолвное море, лазурное море,
Опять я стою над бездной твоей»
Жуковский
«Солярис» С. Лем
Ты снова приходишь и бьешься в сознаньи,
Созданье невидимых сил.
Осколки твои живут в океане,
Который не жил.
Шаг в бездну – тебя отделяет полшага
Дрожь турбины в груди сотрясает эфир
Есть все, но нет белого флага
Есть старый вертящийся мир.
Снова боль вырывает куски мертвой плоти
Сделав шаг ты все изменил
Погубил ли? Лишь пригубил.
* Она жива
Мне череп жжет горячий снег
И проступает грязный след
На белом фоне чьих-то крыш
В краю забывшем о войне
Но мне не страшно.
Мне совсем не страшно.
Готовиться переворот
Не спят все ночи напролет
Кто жить не хочет.
Кто жить совсем не хочет.
Я снова понимаю тьму
Рву крыш высоких белизну
И обнажаю тишину
Забытой на дыбе любви
Она еще жива,
вы посмотрите.
Хоть каждый день и каждый час
Из-за спины свинец из глаз
И пулеметом с языка
В окопах серых тусклых дней
В краю забывшем о войне
Она еще жива,
вы посмотрите.
За горизонт уходит свет
Где боли не было и нет
И уплывают острова
Что утопают в синеве
Забытых рудников любви
И только взгляд холодных крыш
Враждебно провожает их.
Она всегда жива,
поймите.
