Было темно. Темно и страшно. Но больше было обидно. Татка сидела в углу, закрыв ручками лицо. Сидела давно. Слезы уже высохли, оставив на воспаленных щечках две неровные дорожки. Место было знакомым до боли, потому что здесь девочка стояла часто. Таня услышала знакомые шаги. Бабуля. У бабушки были очень грустные глаза. Взглянув на внучку, бабушка покачала головой и быстро сунула в ручки девочки еще теплый пирожок. Татка не знала, сколько времени прошло с того момента, когда мама поставила ее в угол. Поставила и ушла. Только старинные настенные часы не забывали исправно отбивать каждые полчаса своим ненавистным боем. Татка не любила часы. Они казались ей страшными и злыми. И плакала малышка не от темноты и страшной тени от старого бабушкиного буфета. Плакала, потому что была в этом мире совсем одна. Татке казалось, что никому она не нужна. В таком огромном мире никому! Никто ее не любит. Ни один человек не любит пятилетнюю девочку Таню. Потому что она всем мешает, лезет со своими вопросами. Даже папа ушел, потому что Тата вела себя как-то не так. Если бы она была послушной девочкой, то мама и папа были бы вместе. И всем было бы хорошо. Так думала маленькая Тата. И вообще, она некрасивая. А девочка должна быть красивой. Так мама говорит. И о том, что Татка некрасивая, и о том, какими должны быть девочки. А мама была очень красивой. Девочка любила гулять с мамой. Ей очень нравилось, когда прохожие сворачивали шеи, глядя на миниатюрную красивую блондинку с маленькой девочкой. Танюшке хотелось кричать: «Это моя мама!» – но маме это бы не понравилось. Девочка привыкла быть удобной. Послушной, старательной и тихой. И так-то маме с дочкой не повезло. Некрасивая. И девочка смирилась. И сидела тихонечко в углу, закрыв глазки маленькими ручками.
Прошли годы. В угол девочку уже не ставили. Но пирожки Танюша с тех пор не любит. Она уже большая. Ей десять лет. Татка похожа на маленького удивленного гусенка. Высокая и худая. Тростиночка. Огромные глаза, смущенная улыбка. Несмотря на некоторую неуклюжесть, было видно, что растет красавица. Было видно всем, кроме Татки. И мамы. Но теперь Танюша знает, какими должны быть девочки. У Таты появилась сестренка. Маленькая красивая девочка. Все знакомые, взглянув на белокурую Юленьку, восклицали: «Какая прелесть! Вылитая мама!» Что интересно, Татка не обижалась и не ревновала. Она уже большая девочка и прекрасно понимает, что, во-первых, Юленька очень хорошенькая, во-вторых, у сестренки другой папа. И маленький человечек в розовом платьице имеет полное право на любовь. Танюша просто обожала сестренку! И эту любовь пронесла через всю жизнь, потакая капризам взрослой женщины Юли.
Итак, Танечке десять лет. И сегодня праздник – в гости приезжает мамина сестра Леля. Танечка очень любила свою тетю, и тетя отвечала взаимностью. Тетя Леля певица. Еще тетя Леля жила в другой стране. Она просто была из другого волшебного мира. Танюше казалось, что в том другом мире все не так, как здесь. Все ходят по улицам красивые и нарядные, улыбаются друг другу и дарят всем цветы. Ландыши. Почему ландыши? А кто знает? Такая страна. Такие люди. Тетя Леля всегда привозила подарки. Для мамы, для бабушки, для Юленьки и даже для нового папы, которого девочка Таня приняла всем сердцем и полюбила как родного. Надо честно сказать, что Татке подарков привозилось больше. Тетя с племянницей много времени проводили вместе. И можно было спрашивать обо всем. И крепко держать тетю за руку, гордо шагая рядом. В квартире пахло пирогами. Белая хрустящая скатерть легла на стол. Ожидание гостей – это чудесное время. Еще никто не приехал, а можно представлять, как раздается звонок, все бросаются встречать, обнимают друг друга. Только бабушка тихонько смахивает слезинку со щеки. Бабушка почему-то всегда плачет, но незаметно. Наверное, чтобы никто не видел. А Танюша видела и жалела бабушку. И не понимала, зачем плакать, ведь тетя Леля приезжает! Это так чудесно!
И тетя Леля приехала. И все было как представлялось! Радостные лица. Объятия. И слезинка на бабушкиной щеке. А еще волшебные башмачки! Как в сказке! Необыкновенно красивые голубые туфельки. «Нет, это сон. Этого не может быть! Такие красивые!» – Татка, зажмурившись, поочередно открывала то один глаз, то другой. И очень боялась, что туфельки могут исчезнуть. Просто исчезнут, и все! Настолько невероятным казалось девочке обладание таким сокровищем.
И туфельки исчезли! Мама, увидев волшебные башмачки, сказала, что дочь не заслужила такого подарка. Что четверка по математике – это очень плохо! Что маме стыдно за дочь! И Танюше стало стыдно. И обидно. Действительно, такие красивые башмачки могут носить только очень красивые девочки. И умные! Это справедливо! Но почему эти туфельки так часто снятся Танюше? И горькое чувство несправедливости бродит где-то рядом…
Это в наше время высокая стройная женщина является предметом зависти. А в недалеком прошлом сколько девочек считали свою жизнь неудавшейся, услышав слова «скелетина», «шпала», «спичка» и т. д. А Танюша как раз попала в ряды девочек с неудавшейся жизнью. И, как назло, мальчишки сплошь мелкие. Совсем все плохо. Правильно мама говорила, что у дочки есть только один шанс выйти замуж – учиться хорошо. Получить образование, лучше два, найти хорошую работу и стараться… И вот жених-ботаник. Им ведь нужно на ком-то жениться. Этим ботаникам. А Танечке хотелось на сцену! Чтобы как мама! В театр. И девушку тянула на сцену неведомая сила не для того, чтобы получать овации, цветы и ряды поклонников, а для того, чтобы зритель мог понять, как бывает больно, а еще бывает легко. И любовь, и боль можно показать просто взглядом. И душой…
Мама была хорошей актрисой. Очень хорошей. Ее Анну Каренину до сих пор никто повторить не может. И Танюша преклонялась перед маминым талантом. Понимала, что у мамы такая работа. Поэтому дома редко бывает, детей почти не видит. А еще съемки, гастроли. Танечка жалела маму. И стала Тата для своей сестренки мамой. И первым словом Юленьки было «Тата».
