Олег Джурко - Паноптикум-1. Акафист аферизму-7. Аферизмы

Паноптикум-1. Акафист аферизму-7. Аферизмы
Название: Паноптикум-1. Акафист аферизму-7. Аферизмы
Автор:
Жанр: Юмор и сатира
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2019
О чем книга "Паноптикум-1. Акафист аферизму-7. Аферизмы"

Душа была во мне.Как дитя, отнятое от груди.Псалом СХХХ.На обложке фото автора Олега Джурко.

Бесплатно читать онлайн Паноптикум-1. Акафист аферизму-7. Аферизмы



Неблагодарна судьба умных людей. Обладающих всеми остальными слабостями обычной человеческой натуры, умных обязывают против их воли судить перегибы случайного лицемерия Добра в искоренении всегда искреннего Зла.

Жизнь наша одинока в слишком обширном для одного пространстве, льнет к душе бродяжка, а душе самой не слаще ждать к чаю добытчика и переживать вернется родимый с пампушками или с фингалом.

Одна польза от одиночества, – можно обходиться без будки, без собачки, да и вору тут будут так рады, что он сам принесет бутылку посумерничать…

ОДНОЛЮБ – ОДНОГЛАЗ

Сначала было слово, – не нашлось мысли, и слову поверили. Потом была мысль, но не нашлось слова, и мысли не поверили.

Господи! Отпусти же поблудить.

Зубы единственная опасность, честно предупреждающая: здесь кончается человек, ответственный за последствия своей личной свободы.

В умной голове ГОЛГОФА мысли, в пустой – КАТОРГА.

Слово, – оно смышленое, и правде угодит, и соврать не погнушается.

Образование обтесывает гранит невежества лишь для нужд тротуара.

Ну, почему написанное пером нужно вырубать топором, если проще вытереть половой тряпкой.

Чем больше придет на панихиду блюдолизов, тем больше будет у покойника на Страшном суде свидетелей его праведности.

Интеллектуал больше преступник, чем вор, он-то ловчее украдет и не попадется.

Репутация парадная шкура подлеца.

У одиночества и взять-то нечего.

Блат – жировая прослойка нищеты.

По изобретательности мошенники локомотив технического и еще больше политического прогресса, за честными же нужен глаз да глаз, как бы сами не легли на рельсы поперек прогресса.

Честные работники отбросы чиновничества.

Изобретатель – вот кому невозможно помыслить, чтобы не согрешить против порядочности своего мозга, знающего больше чем душа, совесть, память, хитрость, честность, преданность, продажность вместе взятые…

Образование это такая обуза, ведь когда знаешь наперед чем все кончается, – ни соврать, ни утаить безнаказанно не невозможно, все вылезет боком если не тебе то совсем постороннему зеваке.

Судьба отчаянно петляет, выбирая для нас, самый безопасный потому самый длинный жизненный путь, но нам неймется, мы хитрее, мы ломимся напрямик, и судьба не успевает со своим венком на наши похороны.

Снисходительность по отношению к самому себе совершенно беспристрастна.

Беспристрастие чаще учиняет в душе раздор, чем пристрастие к своей субъективности.

Беспристрастие заинтересовано в субъективности, как правосудие в лжесвидетелях, лжесвидетели в алчности судей.

Адвокат знает букву законы, судья – смысл закона.

Мысль ничья, она сама по себе, вольна явиться ниоткуда, сгинуть в никуда, и мало кто успевает сообразить, что можно с нее поиметь.

О смысле жизни задумывается неудачник, везунчик смысл проматывает.

Начальное образование вполне удовлетворяет смысл жизни.

Жизнь – цена, но не товар.

Мозг безнравственная сволочь, если бы не уверенность, что никто не может заглянуть в его череп, стыдно было бы показаться на люди.

Больший грех чурается меньшего греха.

Мозг старательнее хранит воспоминания о безобразиях, утаенных от души из трусости, чем благородные побуждения, тоже припрятанные за их никчемностью.

Судьба актера… Господь вытолкнул на сцену сыграть роль Цезаря, а ты сорвал аплодисменты, когда выносил за ним ночной горшок.

Правят миром законы сцены, но не судьбы.

Творец – наш театр, из века в век мы играем по сценарию Библии. И в кровь деремся за главные роли на сцене…

Удача должна быть верткой как уж, чтобы проскользнуть меж ног толпы осаждающих меня неудач.

Чего жизнь недодала, рассчитываем получить в Раю, и – сладостями.

Мысль цепенеет от стыда, когда слово гонит дурь отсебятины, чтобы только сорвать аплодисменты невежд.

Новое слово, провозглашает и новую ересь. С яростью инквизиции.

Пасквиль – глоток живительного воздуха в душегубке обиды за свое ничтожество.

Человечность не может быть Законом.

У каждой личности свой аршин – выше ее ростом.

Писать язык не умеет, самому приходится за него работать.

Компиляция – фарш для беззубого ума.

Сначала было слово, не нашлось мысли, и слову поверили. Потом объявилась мысль, но не нашлось слова, и мысли не поверили.

В умной голове ГОЛГОФА мысли, в пустой КАТОРГА.

Слово дите смышленое, и правде угодит, и соврать не откажется.

Образование обтесывает гранит невежества для нужд тротуара.

Слава интеллектуальная ярмарка зависти.

Истину поверяет ревнивая ложь, выискивая лишние точки изапятые, ложь добивается нечеловеческого совершенства истины.

Когда ум ставит точку, мысль пресмыкается перед овациями.

Безопаснее бояться, чем мыслить.

Редактор – мученик литературы, расчищающий путь попсе.

Человек скотина – мастерски фальсифицирующая разум Бога.

Земеля обезьяна, выдумавшая Бога.

Следуя логике причинности эволюции приходится признать, древний Творец походил на обезьяну, современный – на дородного попа, грядущий – на беспилотный летающий компьютер.

Всевышний – мысль паразитирующая на гумусе невежества.

Бог не нуждается в пугающем душу обожествлении, Бог есть – душа, от которой требует ленивый разум человека непосильных душе чудес.

Удивительно, все имеют право на милость Творца, не предъявив ничего кроме свидетельства о рождении, словно Творец вырос в одной люльке с ним.

Чудеса – коммерческое невежество дармоеда.

Чудеса – редкий фокус природы, не пробивший лобную кость, чтобы осветить мозгу потомка обезьяны тропу к человеку .

Бог – то с чем не может смириться мысль в плену реальных законов познания.

Бог – игра разума с самим собой, скучающим в однообразии закономерностей начала всего и конца всего, в разуме не нуждабщемся.

Цивилизация – тяжба за человека прытко скороспелого разума с незыблемостью архаичных основ эволюции природы.

У природы нет морали. Появление прожорливой жизни для нее ни хорошо, ни плохо. У природы есть закон обреченности довести человечество до положенного ему конца и продолжить свое дело без помех надоевших ей фантазий разума.

В совершенстве есть нечто бесчеловечное, напоминающее человеку о его несовершенстве.

Человечное – исключения из умозрительных законов цивилизации.

Законы существуют только у природы, у людей – юридические аксиомы быта.

Натерпевшись от принципиально объективной справедливости разума, душа плачет на груди беспринципно снисходительной жалости.

Дурость избавляет мудрость от заблуждений на свой счет.

Беда, если Слово забудет мысль еще до того, как язык сориентируется в общественном мнении идиотов.

Жалость… Это слово для государства пострашнее революции.

Революция биологический клинч (застой) мочи, ударяющей в голову, когда искусственно закупориваются мочеточники. Маркс описал эту пандемию недержания человечества лучше любого академика по мочеполовым болезням отдельно взятого революционера, например т. Ленина.


С этой книгой читают
Уж такими мы уродились, одного корня с мартышками. Живем бок о бок смотрим друг на друга, подсматриваем, доносим и оказываемся все на одно лицо. Кому-то даже нравится, а кому-то оскорбительно. Однажды жену на базаре приворожил сережками цыган. Не оторвешь. Дай-ка, думаю, пивка хвачу бочкового. Рижское оказалось пенливее Останкинского, Праздрой крепче Ярославского. Воспарила душа – на тринадцатой кружке спохватился, – цыган сидит, жмурится, жены н
Если не смеемся над неудачами, жизнь посмеется над нами в свое удовольствие. В искусстве жить главное – с какой стороны посмотреть на последствия удачи и промашки. А вот у последствий конец один. Награбил, обожрался – и коньки отбросил. Скис, не посмеялся над всегда случайной неудачей – быстренько уберешься с тоски, и коньки не пригодятся. В удаче уже заложена пагуба неудачи, в неудаче – божье благословение на удачу.Обложка оформлена автором.
…Являешься как бы пожить, без приглашения посмотреть кино, лучше про войну, а тебя вынуждают делать это кино. Ты в будке кинщика крутишь разную бытовуху, в зале темнотища, и только по запаху чудных духов, напоминающих привольные луга детства, дотумкаешь, что крутишь шикарные мелодрамы для одних только душечек, и просто офонареешь, когда сообразишь, что тебе это даже нравится…На обложке фото автора.
Я сегодня неизвестно который по счету… Метаферизм… Завтра еще само должно состояться, прежде чем и мне состояться как своим Метаферизмом.
Смех – это радостное принятие истины. В новой книге Айдара Хусаинова собраны байки из жизни, которые помогут вам увидеть мир именно с его смешной, а, значит, радостной и счастливой стороны. Книга содержит нецензурную брань.
Мы все нежно любим своих бабушек. А бабушки тоже любят свой день рождения и всегда рады нашему вниманию в такой важный день. И всем по силам показать маленькое представление для любимой бабушки и для её гостей – маленьких и взрослых. На один такой сценарий вы уже смотрите, бабушкины любимцы, с вашими любимцами из детских сказок и с волшебными стаканчиками для взрослых, написанный ко дню рождения реальной бабушки Тани, к которой в реальную деревню
В книгу вошли четыре сказки – «Про бедного Иванушку», «Про непутевую бабу», «Про Семена Ложкаря» и «Сказочка про непослушных детей». Книга содержит нецензурную брань.
У Петра Грановского случился творческий кризис – он исписался и устал от переводов художественной литературы. Чтобы изменить ситуацию, литератор предпринимает попытку полностью поменять свою жизнь, сменить место жительства и работы.
Книга «Грузинские блюда» была написана на грузинском языке и переведена на 15 языков: на русский, английский, немецкий, французский, польский, испанский, греческий, китайский, японский и т. д. В книге собраны самые лучшие рецепты традиционных грузинских блюд, таких, как хинкали, гоми, хачапури, чакапули, аджика и т. п.
Уважаемые читатели. Все в жизни у меня складывается как-то наоборот. Хорошие писатели начали что-то там сочинять чуть ли ни с пеленок. В 5—10 лет уже первые рассказики отправляются в детские журналы типа «Костер», их публикуют, и дальше идет многотрудная, но успешная литературная дорога. Меня же к сочинительству подтолкнула моя умненькая младшая дочка Дашенька. В ту пору мне уже исполнилась 75 лет. 5 лет пишу короткие рассказы и миниатюры.
В этой книге речь идёт о счастье, жадности, живописи, моде и не только.
Жизнь обычного главного героя меняет случайное знакомство. Новая работа и интересные продвинутые друзья. Он и его креатив нужен всем. Любовь начинает играть новыми красками. И тут в события вплетается чарующая мистика и большая игра в закулисье на неведомом уровне. Смысл жизни, который все искали, всегда был рядом. И остаётся решить, воспользоваться ли им. Ответ нужен прямо сейчас. Ответ требует "она сама". За правильный ответ полагается рай, но