– Ты ошибся местом, парень, – лесоруб, сидевший в самом конце большой залы таверны, заголосил во все пьяное горло. – Это тебе не городские пивоварни, здесь вечерами от работы отдыхает простой люд, местный. А ты-то чей?
Пантир остался стоять в дверях. Помедлив, он стянул с лица мокрый от дождя капюшон, и несколько капель упало на грязный деревянный пол. Тогда посетители увидели лицо парня. Его волосы, грязные и сальные, давно не видели ухода, и казалось, что он забыл про них, как про ненужную вещь. Его лицо было украшено парой шрамов: один на левой щеке, другой высоко на лбу. Даже самый заядлый драчун таверны с лёгкостью понял: неожиданный для всех гость, кем бы он ни был, знавал множество битв и из каждой выходил победителем. И это всех пугало. Но больше всего ужасали глаза. Уверенные, но в то же время пустые, они заглядывали в душу, оставляя каплю страха даже у тех, чьи мышцы были закалены тяжёлой работой. Это не могли быть глаза юнца. Они за столь малое время видели больше ужасов, чем многие не увидят за всю свою длинную жизнь.
– Я пришёл не к тебе, – заключил, наконец, Пантир. – И не желаю знать, кто ты.
– Да кто ты таков будешь? – спросил кто-то и тут же полный посетителей трактир замолчал, ожидая ответа.
Молча Пантир оттянул в сторону часть балахона, демонстрируя всем старую сыромятную броню, полную ссадин, старой въевшейся крови, заплаток поверх стальных пластин и разрубов.
– Наёмник! – пробежал едва слышимый шёпот, и вслед за ним, поднялся гул.
Пантир, не обращая никакого внимания на происходящее, вновь спрятал снаряжение под балахоном и направился к хозяину таверны, стоявшему за деревянной стойкой.
– Мне нужна комната в красных огнях на чердаке, – произнёс наёмник едва слышно и положил несколько монет на стол.
Усач едва заметно кивнул, сгрёб монеты и положил небольшой ключ. Напуганные и удивлённые постояльцы всё продолжали смотреть, как наёмник неспешно направился на второй этаж.
Выходящие из столицы тропы вели на многие мили вперёд до ближайших поселений, торговых стоянок и иных мест, о которых не каждому путнику будет известно. Зачастую искатели приключений и бродячие торговцы спешили к концу дня попасть в одно из мест, где за ломаную монету можно снять кровать в четырёх стенах. Только здесь можно было выспаться, и тревога, что кто-то ночью срежет с пояса жалкий мешочек с пожитками, уходила прочь, а на её место приходил сон. И таким шансом сладкого отдыха нельзя было не воспользоваться.
Дороги ночами небезопасны. И дело не только в диких зверях, чьи владения начинаются сразу за стенами поселений. Вместе с ними в ночной темноте скитаются тени людей, которые давно лишились человечности: мародёры, убийцы и воры, что могут заработать на жизнь лишь кровью. Поэтому таверны у дорог и близ деревень всегда после захода солнца были забиты людьми. Под защитой вышибал, которые не появятся, пока хозяин не позовёт, рабочие утоляли алкогольную жажду.
Пантир поднялся по деревянной лестнице на тёмный этаж спальных комнат. Какие-то были заняты, и из них едва заметно пробирался свет свечи; за другими слышались голоса, смех или храп. Откуда-то несло запахом алкоголя, рвоты и пота, который должны были разбавлять благовония, висевшие по углам, но их эффект давно уже пропал, а вешать новые хозяин жадничал. Такие мерзкие ароматы казались Пантиру родными. Нельзя было сказать, что он к ним привык, однако жизнь приводила его в места ужасней, где даже глаза слезились от затхлого, противного духа почивших там людей. В жизни наёмника нет места жалобам.
Он доплёлся до дальней комнаты. Неприметная, она сливалась со стеной, как и все другие, не снятые на ночь. Однако, лишь немногие знали тайны здесь скрываемые.
Комната в красных огнях на чердаке. О ней мало кто знал, а те, кто по воле случая или судьбы столкнулся с ней, зачастую желали стереть из жизни этот день. В ней не было ни единого луча света, но она всегда была хорошо освещена. Алые оттенки исходили, казалось, из каждого уголка, из каждой дощечки этой полупустой комнаты. Ужасное место для неготовых, и ещё более ужасное для тех, кто пришёл сюда по своей воле.
Пантир щёлкнул ключом и открыл запертую зверь. Пронизывающий холод вырвался из комнаты, пронёсся по коридору и скрылся где-то внизу, в главном зале, в глубине блеснул алый огонёк. Поёжившись, наёмник всё же вошёл в комнату, закрыв за собой дверь.
Комната вмиг преобразилась. Пугающий красный свет перелился в голубой, затем в желтоватый. Словно тысячи и тысячи свечей тихо разливали огонь в небольшое помещение. Но источник найти было невозможно. Всё убранство составлял большой полукруглый деревянный стол в центре комнаты. На нем небрежно были разбросаны разного рода задания, которые нельзя было поручить ни одной гильдии в столице. В стороне, почти у самого края, лежал череп. Пустые глазницы смотрели в дверной проем, и каждый, кто заходил в комнату, чувствовал на себе мёртвый холодный взгляд. Аура, исходившая от него, могла заставить кровь застыть в жилах, вывернуть наизнанку неподготовленного, свести с ума. Истинный хозяин комнаты в красных огнях, неустанный, неупокоенный.
– Я хочу взять заказ.
– Да-а! – захрипел мерзким, скрипучим голосом череп. Медленно речь преобразовывалась, скрипучесть пропала, её заменил приятный девичий голос: – На любой каприз, на любую сумму. Ты же пришёл за деньгами, не так ли? Золото, кровавое золото, звонкие, но алые монеты. Проходи, человек, сделай выбор.
Пантир подошёл к столу и стал медленно перебирать заказы: сопровождение каравана контрабандистов, похищение, подстава, набор рекрутов на опасное задание… Все эти заказы наёмник пропускал. Вознаграждение казалось слишком малым, а риск неоценимо высоким.
– Ищешь конкретное дело? – вновь заговорил череп. – Я могу помочь тебе.
– Обойдусь.
– Может быть, ты ищешь благородные дела? Спасти прекрасных дев из замка? Уничтожить ужасных химер, что обращают деревни в пепел? Увы, их нет уже много лет. Ты опоздал. Благородных дел сейчас не ждут.
Наконец Пантир остановил поиски. Его внимание привлекло небольшое объявление с излишне щедрым вознаграждением.
– О, дорогой человек, – не унимался череп. – Этот заказ появился недавно. Новый заказчик, щедрый. Просит сопровождать дочь, вместе с ней выполнить маленькое дельце. Говорит – незначительное.
– Странный заказ.
– Но каково вознаграждение!
– А сама что о нем думаешь?
– Знаешь, – череп стал говорить быстрее, в голосе стали заметны эмоции. – Я бы сказала, что это лёгкие деньги, но заказчик – чародей! С ними водиться себе дороже. Поверь, я-то знаю. И говорю тебе это по старой дружбе. Меня удивляет, что я не имею никаких сведений о его дочери. Неужели опять настолько сильные люди появляются? Он её так хорошо скрывает. Значит, на то есть причина. Либо, что более вероятно, тут есть какая-то тайна. Он же чародей! И не думаю, что он настолько сильный. Сильнее меня уж точно быть не может. Возможно, и дочери нет никакой, и всё ложь. Однако при нарушении заказа его ждут неприятности.
