Илья вернулся домой ровно тогда, когда последние лучи солнца спрятались за горизонтом, и на синеющем небе осталась лишь небольшое тускнеющее алое пятнышко. Таким же синеющим было лицо мужчины, и сложно было понять – так ли сгубил его алкоголь, или это проделки низких температур. Хлопнув за спиной дверью, он стянул шапку и постарался запихать её в карман куртки, но не уследил: она упала под ноги. Руки, закоченевшие на морозе, предательски не давали расстегнуть куртку и потому, даже удержать в руке бегунок было схоже подвигу. Илья на секунду загордился собой и чудом не упал, пропахав носом ковёр. Он сам не понял, когда начал разуваться, а когда остановил это тяжёлое занятие. Организм (а если быть точнее – желудок) очень хотел украсить всё вокруг своим содержимым. Шатаясь, кряхтя и тяжело топая, что с каждым шагом от подошвы отваливался перемешанный с солью и песком снег, Илья пошёл на кухню. Он смотрел под ноги – так ему казалось, что качает меньше, но появившаяся впереди преграда в виде ещё одной пары женских ног заставила его остановиться. Он неохотно поднял взгляд. В проходе на кухню стояла его жена Маргарита.
– Ух, – хотел сказать что-то Илья, но передумал. Он развернулся и поплёлся в туалет.
– Ты же говорил, что на работу вызвали, – девушка замолчала, собираясь мыслями, на глаза её выступили слёзы, – ты когда там в последний раз и правда появлялся? Только и делаешь, что уходишь, говоришь, по делам, на работу, а затем приходишь пьяный, что на ногах едва стоишь и бежишь к раковине. Какой пример ты подаёшь сыну? Слава тебя только пьяным и видит, как ты храпишь в попытке протрезветь. Что ты дал ему как отец? Фамилию? Думаешь, на этом твой «отцовский» долг завершён?
– Уйди, – в перерывах бормотал Илья, – уйди, бога ради! Не сейчас.
– Ты всегда так говоришь. А потом уйдёшь спать, проспишься, а утром скажешь, что я надумываю.
Захлёбываясь слезами, Маргарита прошла на кухню.
Чтобы получше слышать, что происходит в коридоре, Слава подошёл к двери своей комнаты и прислонил ухо. Было на удивление тихо: лишь отец кряхтел и стонал, не поднимаясь от унитаза. В перерывах можно было услышать всхлипы из кухни. Такие вечера в его семье случались часто и каждый такой раз мальчик не знал, как ему поступить. Он боялся, что очередная ругань родителей приведёт к драке и, как показывают по Третьему каналу, мужчина случайно нанесёт смертельный удар. Слава боялся не последствий, которые так красочно показывают в сериалах: приют, чужая семья, которая уже не будет о нём заботиться, несчастливое детство. Нет, он просто боялся навсегда потерять родителей. Он боялся, что не сможет остановить это и будет всю свою жизнь сожалеть об этом дне. Пока мальчик тихо вытирал предательски выступившие слёзы, мама вновь заговорила:
