1. Глава 1
Уважаемые читатели! Эта книга - вторая часть дилогии.
----------------------
– Маш, посиди тут, – киваю своей трехлетней дочери на диванчик, сама стучу в дверь кабинета напротив.
Никто не отвечает, поэтому я тихо нажимаю ручку и заглядываю. В кабинете никого, зато в смежной комнате с приоткрытой дверью слышны характерные шлепки двух тел и частое женское дыхание.
Черт возьми!
Бесшумно закрываю дверь, чтобы не спалиться, и иду к Маше.
Зря мы пришли. В приемной никого не было. Так бы я попросила узнать, можно ли к нему. А не стала свидетелем.
Я беру дочку, что уйти, но в пороге сталкиваюсь с женщиной средних лет. Аккуратная прическа, стильная одежда. Секретарь приемной. Я думала, тут будет какая-то модель из его прошлого. Даже на автомате бросаю взгляд на вывеску на двери, не ошиблась ли. Бергман Роман Николаевич. Не ошиблась.
– Вы ко мне? – спрашивает и проходит на свое место.
– Эм… нет, я к Роману Николаевичу.
– Вы записывались? – открывает ежедневник, чтобы свериться.
– Нет.
– Приемные часы: вторник, четверг с десяти до двенадцати.
Сегодня среда.
Женщина смотрит на меня и на Машу.
– Ечька, – Маруся замечает в углу елку, сползает с дивана и бежит к ней мимо розового чемодана.
– Маш, нам идти уже надо.
– Пусть посмотрит. Как тебя зовут? – кивает Маше.
– Ямаська.
Черт, Маша. Ромашка… Хорошо, что непонятно говорит, а то сложить Рома и Маша и получить Ромашку не сложно же.
– Маша, – я тут же поправляю дочку.
– А сколько тебе лет, Маша?
Маша подгибает большой и мизинчик и показывает три пальчика.
Каждый раз смотрю на нее и благодарю за подарок, который мне подарил мой Ангел-хранитель.
– Какая ты большая уже.
– А под эту ёчку Моёз кофетки пинёс?
– Моёз? – переспрашивает секретарь. – Ааа… Мороз. Под эту елку дед Мороз еще не приходил. Чудо, что вообще Роман Николаевич разрешил елку поставить, у нас тут, видите ли, не детский сад.
Мы так с Ромой и не встретили ни один Новый год вдвоем.
Черт. Сплошные эти воспоминания. Все-таки, чем дальше от него, тем было спокойней.
Маруся присаживается на корточки и рассматривает игрушки под елкой, трогает аккуратно пальчиком деда Мороза.
– Так, на сколько вы записывались?
– Я не записывалась, не думала, что тут так строго. Мы знакомы давно с Романом… Николаевичем, я думала он и без записи встретиться со мной.
– Ну давайте я уточню.
– Не надо, я передумала. Маш, идем.
Не успеваю сбежать.
А я слышу цокот каблуков в кабинете за дверью, оглядываюсь, когда открывается.
Сердце в груди пульсирует. Почти четыре года. Одна бы не справилась, но ради Маши был смысл все забыть и восстановиться.
Сначала выходит стройная высокая брюнетка в сапогах на шпильках. На ходу застегивает верхнюю пуговицу на платье. За ней Рома.
У меня дыхание перехватывает. Столько лет его не видела.
И снова удар в солнечное сплетение, да с такой силой, что приходится больно прикусить зубами губу.
Девушка разворачивается, обнимает Рому и целует. У меня на глазах. В губы. Не стесняясь, что тут посторонние.
Смотреть на них таких счастливых тяжело. И я разворачиваюсь к секретарю. Та закатывает глаза и молчит.
Не то чтобы я не думала об этом, но я не готова. И нет, не жалею ни о чем. Но я одна, справляюсь и так, а ему с его-то потребностями, одному сложно.
– Пока, любимый. Я уже скучаю, – девушка за спиной воркует так, что слышат все. – Жаль, что ты не сможешь поехать.
– Посмотрим, если вырвусь на пару дней, то прилечу на Новый год.
Знакомый голос, когда-то тоже любимый, проникает в меня. Будит старые воспоминания. Но я с интересом рассматриваю елку. Ведь на ней такие красивые иголки.
– Я позвоню, как приземлюсь. – Чмокает несколько раз, судя по звуку. Стучащие колесики чемодана удаляются.
– Ко мне? – слышу за спиной.
И оборачиваюсь.
Эта встреча глаза в глаза одновременно берет нас обоих и кидает в общее прошлое. Теперь можно рассмотреть. Рома изменился, теперь Роман Николаевич ему подходит больше. Стал серьезней, как будто шире в плечах, складка между бровями появилась.
Во взгляде холод. Зря я пришла. Мы так с ним расстались, что он может и слушать меня не захочет, не то, что помочь.
– Привет, – я первой подаю голос. Хриплю и тут же откашливаюсь.
– Здравствуй.
Только здоровается, ждет от меня объяснений. Но не тут же…
– Мы можем поговорить?
– Особо желания нет.
Как приговор мне выносит. Я представляла нашу встречу разной. И такой тоже, естественно.
– Я быстро.
Кивает как-то неопределенно, идет в свой кабинет, но дверь не закрывает.
Смотрю на Машу, она так и изучает елку.
– Можно я Машу с вами ненадолго оставлю? – шепотом спрашиваю у секретаря. Та понимающе кивает в ответ.
Может, и лучше, что он не встретился с дочкой раньше.
Темный из дорогого дерева кабинет, стол… Гендиректор… Даже не знаю, чем занимается, но судя по всему профиль сменил.
Рома садится в кожаное черное кресло. С холодным и непроницаемым лицом встречает меня. Я прикрываю за собой дверь. Разговор интимный, не для посторонних.
Тут, если честно, пахнет сексом. Я и объяснить себе это никак не могу, просто знаю эти ощущения и его этот взгляд, вроде собранный, а в то же время расслабленный. Не хочется грузиться ничем.
– Зачем пришла?
Начать надо как-то, и я продумала, что скажу, а вот вижу его и тушуюсь.
– Как у тебя дела?
Пытаюсь быть приветливой.
– Если ты думала, что сдохну, то нет. Выкарабкался.
– Я так не думала.
Наши жизни уже никогда не пересекутся. Да и никто из нас не простит другого. Слишком шрамы от взаимных травм сильные. Как прокопанные рвы, изрешетившие душу.
– Ближе к делу, у меня мало времени.
А когда-то мы сходили друг по другу с ума и времени хватало на все. Все. Стоп. Довольно воспоминаний.
– Я… Ром, мне нужна помощь.
– Ты исчерпала весь лимит. На пятьдесят лет вперед.
Да знаю я, но выхода нет…
– Мне не к кому больше обратиться.
– К мужу обратись.
Черт. Он в курсе. Подробностей, конечно, не знает, зачем это сделала, но факт остается фактом.
– Я не могу обратиться к нему с этим, потому что это касается нас с тобой. Нашего прошлого.
Рома поднимает бровь.
Я достаю телефон.
– Вот, смотри, – открываю мессенджер и протягиваю Роме телефон, чтобы сам все посмотрел.
Ловлю мимолетный аромат его туалетной воды. Она другая, незнакомая, сильнее, но при этом мурашки вызывает те же.
Рома бегло смотрит, проматывает. Эмоций на лице ноль.
В сети этого видеоролика давно уже нет, как и Роминой страницы. Это единственное, что у меня осталось от него, кроме Маши. Я даже не знаю, он сменил страницу или завязал с этим всем.
Рома выключает экран и протягивает мобильный.
– И?
– Мне это прислали зачем-то. – Забираю телефон, но не прячу.
– Ну, ты хотела выложить это в сеть, ты выложила, что от меня надо? Наслаждайся славой. Поклонники тебя нашли.
