Московская Городская клиническая больница №1 им. Н. И. Пирогова, расположенная на Ленинском проспекте, может гордиться не только своим местоположением, но и квалифицированным персоналом и богатой историей. Это лечебное учреждение в народе называют Первой Градской, оно работает для жителей Москвы уже свыше двухсот лет и имеет богатую славными фамилиями и традициями историю. Находящиеся по близости парк Горького, Нескучный сад, Пушкинская набережная Москвы-реки и Шаболовка давно считаются символами столицы, её неотъемлемой частью имиджа.
Не каждое учреждение имеет свой храм. В Первой Градской больнице Москвы принимает верующих Храм святого благоверного царевича Дмитрия. Он был построен в конце XVIII века вместе с больницей и освящён в сентябре 1801 года в честь царевича Димитрия – святого, чьё имя носил основатель больницы Голицын. До своего закрытия в годы советской власти больничный храм помог многим тысячам страждущих, подарил им надежду на выздоровление от недуга, укрепил веру в Бога и вселил надежду на благополучное будущее. В 1990 году по инициативе администрации лечебного учреждения храм был возвращён Русской Православной Церкви. Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II заново освятил его.
У Первой Градской имеется свыше восьмидесяти отделений, среди которых есть 8-е – реанимации и интенсивной терапии. Там почти два десятилетия трудился в должности врача-реаниматолога Илья Кузьмич Протасов. Стать частью коллектива известного на всю страну лечебного учреждения было не так-то просто. Здесь, не смотря на лихие 90-е, принимали выпускников медицинских ВУЗов с обязательным конкурсным отбором. И молодой тогда ещё Илья, выдержав испытание, начал свою профессиональную деятельность в 8-м отделении знаменитой больницы.
За свою практику Илья Кузьмич вернул к жизни самых разных пациентов. Особенно большое поступление пострадавших пришлось на неспокойные 90-е годы. Был случай, когда пьяная женщина положила голову на включённую печку и заснула. Её удалось спасти благодаря грамотной работе реаниматолога и своевременной пересадке кожи. Часто страдали дети – их било током в трансформаторных будках, куда они влезали из-за халатности работников горсетей, они попадали в глубокие и открытые колодцы канализации. Оставаясь без присмотра, мальчишки и девчонки повседневно подвергались опасности – несчастным случаям с тяжёлым исходом.
Протасову запомнился один из таких случаев, произошедший с мальчиком, который нашёл в саду сливу и хотел её съесть. Косточка застряла в пищеводе ребёнка, практически полностью закупорив его просвет. Причина банальна, но извлечь косточку оказалось задачей не из лёгких. Ситуация усугубилась ещё и тем, что родители ребёнка обратились за медпомощью лишь спустя трое суток, когда в месте стояния инородного тела развились сильный отёк, воспаление слизистой оболочки пищевода. Риск его перфорации с развитием грозных осложнений был очень высок. Попытка извлечь косточку при помощи фиброгастроскопа оказалась неудачной из-за отёка и скопившейся в просвете пищи, которую мальчик тщетно старался проглотить.
Специалист из детского ЛОР-отделения клинической больницы пытался удалить косточку при помощи эзофагоскопа, однако та застряла слишком глубоко и как будто "вросла" в стенку пищевода. Оставить инородное тело там нельзя, через некоторое время неминуемо появятся угрожающие жизни осложнения. Удалить косточку при помощи "открытого" хирургического вмешательства значило, что ребёнок должен перенести сложную и очень травматичную операцию с последующим длительным выхаживанием в отделении реанимации.
В этой непростой ситуации Протасов принял неординарное решение: использовать для удаления косточки бронхоскопическую технику, применяемую для диагностики патологии и удаления инородных тел из нижних дыхательных путей. Такое решение оправдало себя: косточку сдвинули с места и удалили. Спустя сутки ребёнок уже был переведён из отделения реанимации, а ещё через пять дней выписан домой.
В свои сорок пять лет реаниматолог продолжал врачебную практику и до сих пор дежурил по ночам. Сегодня он привычно, совершив обход пациентов своего отделения, решил заняться подготовкой научной статьи, уединившись в ординаторской. Как правило, это общая комната для врачей в любом лечебном учреждении, где в свободное от работы время они отдыхают, заполняют необходимую документацию, кушают, переодеваются. Здесь в ординаторской проходит утренняя конференция отделения, называемая пятиминуткой. Ночная, уходящая смена отчитывается перед заведующим, а тот высказывает претензии, пожелания, оповещает о новостях медицины и вопросах организационного характера. Обычно в ординаторских бывает несколько столов, каждый из которых закреплён за определённым врачом, а также шкафы для верхней одежды, стулья, диван и телевизор. Можно увидеть негатоскоп для просмотра рентгеновских снимков, а также компьютеры на столах врачей.
Дежурившая с Ильёй Кузьмичом в паре медсестра Юлия смотрела телевизор в сестринской. Эта комната, по образцу ординаторской предназначена для медицинских сестёр, но гораздо скромнее оборудована. Этой категории медработников не нужны компьютеры, да и отделка и мебель здесь обычно ниже уровнем. В 8-м реанимационном отделении Первой Градской ординаторская была обставлена в стиле «Икея», сестринская – в ретро. Илья Кузьмич готовил очередную публикацию. Он был автором нескольких патентов и двух учебников, имел большое количество благодарностей от руководства и своих учеников, добившихся успехов на медицинском поприще и имеющих научные степени.
…Было уже за полночь, когда Илья Кузьмич услышал странные шаркающие шаги, доносящиеся из коридора. Он оторвался от работы и прислушался. Кто бы это мог быть? Медицинская сестра Юлия, была ещё молода, чтобы шаркать ногами во время ходьбы. Пациенты отделения «привязаны» к койкам своим немощным состоянием, и вообще не могут передвигаться самостоятельно. За тех, кто подключён к аппаратам жизнеобеспечения, и говорить не приходится. Шаги на какое-то время стихли, и Протасов подумал, что это ему померещилось. Однако уже через некоторое время кто-то вновь настойчиво шаркал по коридору.
