Больше всего на свете Ксюха любила свободу.
Проявляла её во всём: одевалась всегда с вызовом, пила, курила. Весь свой класс пить и курить научила. Красилась похлеще старшей сестры Ленки, известной на районе лёгким поведением. А ещё Ксюха была постоянной участницей всех школьных драк и потасовок, чем заслужила огромное уважение сверстников и бессильное недовольство учителей.
Но в школе её, несмотря ни на что, держали. То ли за былую хорошую учёбу, то ли просто жалели – родителей у Ксюхи не было.
Отец погиб в автокатастрофе, когда она была совсем маленькой, а мама четыре года назад умерла от туберкулёза и систематического недоедания конца девяностых. С тех пор Ксюха и стала «беспредельщицей».
Жила пятнадцатилетняя девчонка под опекой старшей сестры, работавшей официанткой. Двадцатишестилетней Ленке было не до воспитания младшей сестрёнки, ведь в свободное от работы время она искала своё простое женское счастье. И когда притаскивала в квартиру очередного хахаля, готового составить это самое счастье на недельку-другую, Ксюха проявляла максимум понимания – не маячила перед глазами, за что Ленка была ей весьма благодарна.
Младшая сестрёнка была куда интереснее Ленки – с бешеными каре-зелёными глазами, с чудом сохранившимися в драках и экспериментах над своей внешностью длиннющими волосами натурально-русого цвета. Даже дикая боевая раскраска не сильно портила от природы красивую внешность.
Так что, когда Ксюха была рядом, Ленка не могла быть уверена в своём очередном кавалере. А Ксюхе были безумно противны все Ленкины кобели, было жалко сестру, и чтобы было не так мерзко, она уходила и напивалась.
Становилось почти хорошо.
Глядя на бухих в дерьмо товарищей, которые напились не от того, что им плохо, а для понту и оттого, что она их позвала, Ксюха интуитивно понимала, что так же, как и у них, нет у неё никакой свободы.
Пьёт она оттого, что тошно, что деваться некуда, а не для того, чтобы показать свою взрослость, как объясняют её поведение учителя.
Курит – потому что сначала было кайфово, а теперь бросить не может.
Красится как шалава – с Ленки пример берёт.
Одевается непонятно во что – из Ленкиного шкафа шмотки заимствует. Купить не на что, а выпендриться охота. Не ходить же всё время в одних и тех же джинсах, купленных на распродаже.
Дерётся на стрелках, потому что надо куда-то злость девать. Не на сестру же выбрасывать, ведь Ленка – это её семья.
Как-то в сердцах Ксюха посоветовала сестре хотя бы деньги брать со своих подонков. Что тут началось! А после примирения, за бутылочкой пива, Ленка плакала и говорила, что очень рада, что Ксюха ещё не такая, но что всё равно когда-нибудь у неё появится парень, с которым она будет жить, и тогда она, Ксюха, сестру поймёт. Ксюха заявила, что никогда она ни с кем жить не будет, и не понимает, зачем это вообще Ленке нужно.
Куря сигарету и прихлёбывая пиво, Ленка долго распространялась о том, как одной сложно и одиноко, как хочется иметь хотя бы видимость мужской защиты. И Ксюха твёрдо обещала себе, что ей такого счастья никогда не захочется.
Парней у ней всегда было достаточно, как-то даже с двадцатилетним встречалась, но дальше чем положено в её возрасте ещё никогда не заходила. Если не в меру резвый хахаль намекал или напрямую сообщал, что не сомневается в том, что «Ксюша девочка незакомплексованнная», Ксюха его сразу посылала.
Для чего ей тогда вообще нужны были парни? Наверное, во многом для поддержания общей тенденции. Считается, что у девчонки должен быть парень, значит, и у Ксюхи должен быть. Хотя и выгода наблюдается – есть у кого сигареты стрельнуть, есть кого на пиво растрясти.
Правда, надоедают иногда все эти парни, посылает Ксюха очередного несчастного куда подальше, но потом опять всё по новой. Одной даже скучно как-то, не на кого поорать, не с кем отношения повыяснять.
Полное спокойствие, а его Ксюха ненавидела больше всего.
Глава 2. Новое знакомство
В один прекрасный вечер Ксюха отрывалась на хате у одноклассника Лёхи, имеющего в классе статус «мальчика на посылках».
Его родители уехали на похороны родственницы, велев сыну присматривать за порядком в квартире и не притаскивать туда друзей. Но Лёха, нынешний Ксюхин дружок, просто не мог ей об этом не сказать, и часам к семи наиболее «продвинутая» часть девятого «В» класса плотно обосновалась в Лёхиной трёшке.
Сложились всем миром. Колян-Дылда, тянущий на все двадцать, и Ксюха, тоже выглядящая довольно взросло, сбегали за выпивкой. Врубили горячо любимую местными гопниками «Касту». Глядя, как дёргаются подвыпившие одноклассники, как пацаны лапают девчонок, а те радостно повизгивают, Ксюха залпами глушила пиво и думала, как же мало нужно людям для счастья.
– Потанцуем? – Лёха качнулся в сторону дивана, на котором полулежала Ксюха. «Какие у него тупые мутные глаза, – брезгливо подумала она. – И улыбается как дебил. Даже находиться с ним рядом неприятно. Интересно, я тоже такая мерзкая, когда пьяная?»
– Где у тебя зеркало? – раздражённо спросила Ксюха, не ответив на вопрос.
– В коридоре, – удивлённо распахнул свои мутно-голубые глаза Лёха. – Ты чего, Ксюш?
– Ничего, – Ксюха встала с дивана, отметив, что на ногах держится ещё довольно твёрдо. – Полюбоваться на себя решила.
– Да чо любоваться, красявая, пошли лучше потанцуем.
– Я не настолько бухая, чтобы страдать этой хренью. И руки убери, они у тебя мокрые и липкие. Мачо нашёлся! – Ксюха оттолкнула Лёху и вышла в коридор. Споткнулась о чьи-то кроссовки, выругалась и щёлкнула выключателем. Из зеркала на Ксюху зыркнуло ярко накрашенное длинноволосое существо с неким подобием широкого ремня на бёдрах и с небольшим кусочком материи, прикрывающим грудь.
– Стерва, – с удовлетворением констатировала факт Ксюха. – Зато глаза не тупые. И улыбка не дебильная.
– Ты чо, со своим парнем поговорить не можешь? – У-у, опять этот Лёха. Когда трезвый – нормальный пацан, а стоит слегка выпить, в такое чмо превращается.
– Поговорить могу. Только с условием, что ты мне нервы делать не будешь. – Ксюха поправила топик, мини-юбку, и направилась обратно в прокуренную комнату.
– Я тебе парень или как? – дебильная улыбка на Лёхином лице сменилась мерзкой озверелой гримасой.
– Или как, – усмехнулась Ксюха, заходя в толпу беснующихся одноклассников. «Вокруг шум, пусть так, не кипешуй, всё ништяк…» – жизнеутверждающе разносится по всей квартире из недавно облитых пивасом колонок.
– Чо, послала Лёху? – спросила Танька, первая в классе сплетница.
– Навроде того, – белозубо улыбнулась Ксюха. – Он такой дурак, заколебал уже. Как напьётся, в полного свинтуса превращается.
– Правильно, – просюсюкала Танька, обнимая похожего на кена симпатичного второгодника Иванова. – Вот мой мальчик не такой.
