Выхожу из ванной, помыв руки, и тут вдруг натыкаюсь
на парня. Видимо, он только пришёл откуда-то — от него слегка веет морозной
свежестью. Высокий, я ему даже ниже плеч. Брюнет с небрежно уложенными волосами
и тёмно-синими глазами. Настолько тёмными, что не сразу и видно, что синие.
Цвет такой глубокий, что даже не по себе. Как и от всей ситуации.
Мы не то чтобы соприкасаемся, но я по-дурацки
замираю с чуть приподнятыми руками, которые инстинктивно выставила между нами.
А он скользит по мне взглядом — любопытным,
слегка насмешливым и будто даже заинтересованным.
— Ну привет, сестрёнка, — вдруг говорит. — Вот мы и
встретились.
Да уж. Я была наслышана о Славе — моём теперь уже
сводном брате. Наши родители женились позавчера, причём решили сделать это
только вдвоём, без свидетелей и гостей. И вот я уже здесь, буду жить с
незнакомым парнем в одной квартире. Довольно просторной, но всё же одной.
Я не то чтобы сильно против (не мне выбирать), но
смотрит на меня этот Слава совсем не по-братски. Окидывает неспешным
внимательным взглядом по всей фигуре, задерживаясь на вырезе кофточки. Он не
слишком большой, но слегка приоткрывает грудь.
— Привет, — улыбаюсь как можно приветливее, вот
только расслабиться особо не получается. — Наслышана о тебе, я — Ксюша.
Он кивает. Не представляется в ответ, а вместо этого
делает движение ко мне, а я от неожиданности резко отшатываюсь. И сердце
ускоряет темп.
Но Слава только усмехается, больше не приближаясь.
Смеряет меня снисходительным взглядом, от которого не по себе становится. Тем
более что тот задерживается на этот раз на моих поджатых к груди руках.
— Вообще-то я в ванную хотел, — хмыкнув, сообщает
Слава. — Руки помыть.
А ну да, я же тут на входе стою. Чёрт, дурацкая
ситуация. Опускаю руки и отодвигаюсь в сторону, освобождая проход.
— Да, извини, просто… — неловко начинаю, но меня
небрежно перебивают:
— Не парься ты так. Не в моём вкусе.
Поджимаю губы. Вообще-то по его взгляду было трудно
так сказать. Но нафига мне вообще реагировать на эту фразочку? Подавляю порыв
соврать, что и он не в моём. Ведь объективно красив, хотя мне на это и
наплевать.
— Мы теперь брат и сестра, — лишь отчуждённо
напоминаю.
Слава насмешливо ухмыляется.
— Обнимемся в честь этого? — издевательски
проговаривает, чуть наклонившись ко мне. Почти едва уловимо. И тут же, не
успеваю я сориентироваться с тем, как отреагировать, вполне серьёзно и вместе с
тем пренебрежительно добавляет: — Сильно не привыкай, Ксюш. Я съеду завтра. У
меня сегодня днюха, а папа обещал на совершеннолетие подарить отдельную
квартиру.
Не сдерживаю вздох облегчения. Значит, мне не
придётся жить в одной квартире со Славой. А возможно, и сталкиваться особо не
придётся.
Ой. Судя по тому, как Слава скалится, моя реакция не
проходит незамеченной. Неловко как-то. Ну и пусть это его скорее забавляет, всё
равно некрасиво получилось.
Судорожно ищу, чем сгладить момент, но Слава как
чувствует.
— Не сдерживайся, я и сам рад, — снисходительно
бросает.
И меня как будто и вправду отпускает — губы сами
собой растягиваются в улыбке. Хотя не сказать, что мне становится комфортнее
выражать свои чувства после такого снисходительного разрешения. Всё ещё не по
себе. Но Слава только ухмыляется в ответ, покачав головой и глядя на меня так,
будто я очень забавный экземпляр.
Не то чтобы задевает такой взгляд. Но серьёзнею
быстро. Хотя и Слава так же быстро разворачивается, чтобы руки мыть, как там
собирался.
— С днём рождения, — поспешно кидаю ему вслед, то ли
чтобы замять ситуацию, то ли просто потому, что как-то неправильно не
поздравить.
Мне не отвечают. Но, судя по смешку, Слава услышал
мои слова.
Зачем-то ещё некоторое время стою возле двери в странном
оцепенении. Но, к счастью, недолго — мой так называемый брат не успевает выйти,
как я уже ухожу на кухню.
Да, я действительно была наслышана о Славе. Мой
ровесник, почти медалист, притом не прикладывающий для этого никаких усилий.
При этом подрабатывает аранжировщиком по заказам. В музыке, значит, разбирается
тоже. Ещё имеет медали в соревнованиях по плаванию и выигрывал с командой в
спартакиаде школ. В общем, в основном я знаю о достижениях этого парня.
Ну и, конечно, до меня доходили и разговоры о том,
что этот Слава пользуется успехом у девушек. Чем, в свою очередь, пользуется и
сам. Я даже в курсе, что активно целоваться этот парень начал в пятом классе, а
девственности лишился в седьмом.
Учитывая, что я пока не пробовала ни то, ни другое;
слышать это всё в разных выражениях и ситуациях было как-то даже не по себе. Но
что ни бывает, когда с отцом человека знакомишься задолго до того, как
приходится столкнуться с самим.
*****************
Застолье в честь дня рождения Славы и нашего с мамой
переезда в самом разгаре. Хотя идёт скорее по ускоренной программе, потому что
мой сводный не собирается оставаться тут долго. У него там своя тусовка
намечается с друзьями. Что скорее хорошо — меня тоже не особо тянет тут долго
сидеть по-семейному. Хоть и проходит пока без напряга, скорее душевно.
Но в том-то и дело, что такое длится недолго. Ровно
до момента, как наступает момент вручения подарка имениннику.
Максим Леонидович говорит сыну много тёплых слов, не
забывая упомянуть, как им гордится. Тот улыбается в ответ, но как мне кажется,
больше в предвкушении подарка. От этого слегка коробит — меня на его месте
тронули бы и слова.
Но вот наступает момент вручения. Максим Леонидович
протягивает сыну чёрную стильную коробочку. Мило, что даже такую маленькую
вещь, как ключи от квартиры; решили подарочно оформить.
Кажется, мы все затаиваем дыхание, когда Слава с
почти смущённой улыбкой открывает ту самую коробочку. В этот момент к десертам
никто не прикасается — а остальное и подавно съедено. Все просто сидим, смотрим
на него и ждём.
Вот только мне кажется, что его папа и моя мама
скорее напряжены.
А лицо Славы от воодушевлённого вдруг меняется на
озадаченное. А потом — на хмурое.
— Эм… Спасибо, конечно. Но часы? — мрачно усмехается
он, поднимая взгляд на Максима Леонидовича.
Я тоже смотрю на отчима — он так мнётся, что
становится понятно, что это не затравка, а основной подарок. Неожиданно,
конечно…
Но вряд ли это оправдывает Славу, с недовольным
выражением грубо швырнувшего часы вместе с коробочкой куда-то в угол стола.
— Вообще-то они хорошие, — неловко лепечет мама,
поглядывая на Максима Леонидовича и явно не зная, как разрядить обстановку.
Слава не отвечает ей, лишь мрачно уставляется
вперёд. Его челюсть напряжена, а сам он даже не шевелится. Ощущение, что перед
нами натянутая струна, которая вот-вот рванёт.
