Оглядываю свою группу — м-да, не тот контингент,
совсем не тот. Ребята тут скорее для галочки вышку отрабатывают, списывает
каждый первый и едва ли кто-то прям горит маркетингом. Но мне надо выбрать из
них только одного, чтобы от моего курса сначала прошёл соревнования в универе,
оттуда — городские, а дальше всероссийские. В случае успеха я как куратор
мгновенно взлечу с деятельности препода в главного маркетолога туристической компании
Амира. А это и зарплаты другие, и перспективы. Да и студента отличившегося мне
в ассистенты зачислят.
Зубами выгрызал эту возможность — чтобы мне дали
своего представителя выделить. Всё-таки преподавать я устроился сразу после
универа на временную основу. Масштаб, увы, не тот. Знаю по своему отцу, что
неблагодарное это по большей части дело, ну или не все закрепляются на
действительно достойных позициях.
Но, походу, всё равно придётся пока притушить
амбиции. Так и вижу, что все тут мечтают о конце пары, а не увлечённо выполняют
самостоятельную работу, которую им задал, чтобы хоть так выделить кого-то.
Иначе, увы, не получается. Смотрел почти на каждого
и взвешивал за и против, но даже староста и идущие на красный диплом не
вдохновляют. Знания там, может, и есть, но такие ли, чтобы зайти далеко? Мне
нужна только победа.
Ладно, возьму того, кто лучше самостоятельную
напишет, а потом попробую сам поднатаскать.
Решив так, лениво откидываюсь в преподском кресле и
больше даже не смотрю на свою группу. Листаю чат коллег, читаю, что там кто
думает и у кого какие ставки. Не сразу замечаю, что в дверь скребутся. Скорее,
по взглядам на меня определяю, что что-то происходит. А потом и слышу робкий
стук, неуверенно становящийся всё более шумным.
— Проходите, — достаточно громко говорю, чтобы быть
услышанным там, за дверью.
И она всё-таки открывается, являя мне Синицыну.
Неприметная тихоня и зубрилка. Удивлён, что опоздала, реально странно и совсем
на неё не похоже.
Она неуверенно движется к своему месту за третьей
партой, а меня вдруг осеняет. Синицына! Точно же. Вот кто идеально подходит
мне.
Всегда готова, выполняет даже самые сложные задания,
вникает в материал. И почему я сразу о ней не подумал?
Усмехаюсь собственным мыслям. Понятно, почему. При
своих успехах в учёбе эта Синицына совсем неприметная девчонка, я даже лица её
не вспомнил бы. Как и имени…
Смотрю в журнал. Олеся.
Кажется, я произношу её имя вслух, потому что
чувствую на себя осторожный, но пристальный взгляд.
Но это кстати, потому что девчонка даже не в курсе,
что мы тут самостоятельную внеплановую пишем. Посвящаю её в это, даю задания, а
потом снова погружаюсь в чат.
В тестах всё меньше смысла — даже не сомневаюсь, что
Синицына с ними справится лучше всех. А потому уже к концу пары разу прошу её задержаться.
Заодно и загляну, что она там понаписала.
**********************
Не удивлён, что у Синицыной не обнаруживается
ошибок. Пришла позже всех, справилась раньше. И на отлично. Поэтому, изучая её
тесты, параллельно описываю ей суть конкурса и перспективы.
И только потом, бросив на её взгляд, замечаю, что
девчонка всё это время стоит передо мной, а не сидит. Хотя стул тут совсем
рядом к моему столу свободный.
И вот чего она такая стесняшка? Надо будет это,
наверное, исправить. В конкурсе нужен напор, умение показать себя, а не
тушеваться.
Но это потом. На данном этапе важнее знания, а то
Синицына может испугаться, если с неё тут характер требовать начну.
— Садись, — стараюсь говорить мягко, хотя тянет
подколоть девчонку по поводу её неуместной робости.
Чуть помедлив, она всё-таки проходит и почти
беззвучно усаживается на стул. А я вдруг улавливаю слегка мандариновый запах. И
в голову неожиданно приходит, что это первый раз, когда Синицына так близко ко
мне.
— Так вот, я давно заметил твой потенциал и уверен,
что это хороший шанс его развить, — слегка привираю, а то Леся не кажется
воодушевлённой. — Я верю в тебя, и эту самостоятельную провёл скорее чтобы и ты
убедилась в своих силах. Уровень этой работы вполне дотягивает до
предполагаемой сложности конкурса, а ты не сделала ни одной ошибки.
На самом деле, я без понятия, какой там уровень
будет в конкурсе. Всяко покруче того, на который знают мои второкурсники,
включая Синицыну. Но пока задача расслабить её, а там разберёмся.
Только девчонка совсем притихла. Снова смотрю на
неё, и вдруг теряются слова.
Надо же… У неё такие глубокие зелёные глаза, что
провалиться в них можно. И губы… Чуть припухлые, естественно розовые, очень
мягкие на вид. Аккуратный носик, натуральные брови, ровная кожа…
Охренеть. Синицына — красотка. Вот это открытие.
Причём такое яркое, что даже странно, что я совсем
не замечал этого раньше. Наверное, дело в том, что девчонка всегда сидит где-то
сзади, не отвечает, пока не спросишь, одевается в фигню какую-то. Закрытые
кофты, часто с горлом, длинные юбки или бесформенные штаны. А волосы свои
офигеть какого насыщенного серебристого оттенка прячет за причёсками всякими,
чаще пучками, как сейчас.
Вот и объяснение. Неброская одежда, отсутствие даже
намёка на косметику. Второе не так принципиально при её чертах лица, но за
первым Леся себя прямо-таки прячет. Зря, конечно. Показать там ещё как есть
что…
Вдруг становится чертовски интересно увидеть
Синицыну с распущенными волосами. И поскольку я уверен, что там и фигурка что
надо, то в чём-то более женственном, облегчающем. Или вообще без всего…
Чёрт. Вот уж точно лишняя мысль.
— Что скажешь? — спрашиваю, чтобы перебить паузу и
ход собственных размышлений заодно. А то уже и фантазия грозит разыграться.
Синицына как-то напрягается. Довольно ощутимо.
— Я… — тихо начинает и опускает взгляд. — Спасибо за
предложение, но я не уверена, что у меня получится.
Да что, блять, с ней не так?..
Откуда такая самооценка у девчонки? Офигенно
привлекательная, умная и реально перспективная Синицына тушуется при любой
возможности. Аж раздражает немного.
— Я уверен, — твёрдо обозначаю. Может, даже более
жёстко, чем надо бы.
А она вдруг неожиданно улыбается так мягко, головой
качает. И я чуть ли не моргать забываю, зависнув слегка от этой тёплой чуть снисходительной
улыбки и того, насколько она украшает и без того офигительно красивое лицо
девчонки. Не видел раньше, чтобы Синицына усмехалась или смеялась — всегда
серьёзная такая.
И сейчас тоже быстро серьёзнеет. Лёгкий огонёк в её
глазах гаснет.
— Дело не в сомнениях в способностях, — тихо
сообщает Синицына. — Там… Семейные проблемы.
Как-то совсем уж неохотно она про проблемы
выдавливает, мрачнеет даже.
— Какие? — спрашиваю с неожиданным для себя нажимом,
будто имею право. Чуть ли не требую ответа. Поспешно пытаюсь смягчить ситуацию,
не понимая собственное неуместное любопытство: — В смысле, может, я могу
помочь?
