— Тебе нужно съездить в отпуск! — вынесла вердикт сестра, заглянув ко мне после того, как проводила жениха.
— Угу! — не стала спорить я.
— Эля, я серьёзно.
Она села на кровать.
— Вот отосплюсь и поеду, — отмахнулась я, повернувшись к Дашке спиной.
— Так не пойдёт. Тебе нужно развеяться. Отдохнёшь, загоришь. Если нужно, я добавлю на путёвку.
— Не надо, мне выходное пособие выплатили, — буркнула я.
— Тем более!
Энтузиазм сестры раздражал. Единственное, чего хотелось, — чтобы меня оставили в покое.
Я резко села.
— Как ты не понимаешь, не хочу я никуда ехать. Ничего не хочу! Всё достало. Сбежать бы от вас всех на другую планету, чтобы не приставали! В своей комнате я могу побыть одна?!
Она никак не отреагировала на мою вспышку.
— Марта звонила?
— Нет.
По тому, как помрачнело лицо Даши, я поняла, что она напоминала о моём юбилее, но у Марты, как всегда, нашлись дела поважнее, чем звонок родной дочери. Меня это уже даже не задевало, а вот сестра ни в чём не виновата.
— Сестрёнка, прости! — Мне стало стыдно за свою грубость. Всё же ближе Дашки у меня никого нет. — Не обращай на меня внимания. Просто навалилось всё, переживу. Вот отосплюсь, сил наберусь и буду искать работу!
Я постаралась изобразить энтузиазм, надеясь, что не видно, насколько он фальшив.
— Что насчёт отпуска?.. Куда бы ты хотела?
— Давай потом? — Я состроила жалобную гримасу.
— Ладно, отдыхай, — не стала настаивать Даша и встала.
Можно подумать, я устала.
— Ты лучшая! Спасибо тебе. И за подарок спасибо.
С её уходом улыбка сползла с моего лица, и я опять рухнула на кровать. Мне и правда повезло с сестрой, только на её фоне чувствовала я себя человеком второго сорта. Никогда до Дашки не дотягивала. И в школе училась хуже, и работа у меня попроще. Была. Нет во мне ни лоска, присущего сестре, ни красоты. Ко всем неприятностям ещё и Марта вскоре приедет. Какой отпуск? Нужно до её приезда работу найти, чтобы было куда из дома сбегать, а то в её обществе я долго не выдерживаю.
Несмотря на понимание того, что нужно шевелиться, размещать своё резюме я не спешила и по собеседованиям на следующий день не побежала. Никак не могла перебороть апатию. Слонялась из угла в угол по квартире, включив для фона телевизор, даже из дома выходить не хотелось.
Упасть в пучину депрессии не дала сестра. Вернувшись вечером, она протянула мне конверт:
— Держи!
— Я же сказала, что никуда не хочу ехать! — возмутилась я, но взяла.
Почему-то решила, что в конверте туристическая путевка и билеты. К моему удивлению, это оказалось приглашение на имя Вяловой Екатерины Эдуардовны. Прочитав название мероприятия, в неверии подняла глаза на сестру.
— Даша... — шёпотом произнесла я.
— Завтра ты записана в салон к косметологу, на укладку и макияж, — добила она.
— Йоу-у-у!!! — издала я победный клич индейцев и бросилась к сестре с объятиями.
— Ты даже не представляешь, чего мне стоило его достать, — выдохнула она. — Вялова туда не пойдёт, но запомни: ведёшь себя тише воды, ниже травы. Прессу пустили только на благотворительный аукцион, на вечере никого из нас уже не будет. Отдыхаешь, танцуешь — и, как Золушка, исчезаешь. Машину я тебе оставлю, ключи перед аукционом передам.
— Ты лучшая!
— Обещай, что после этого поедешь отдыхать и вернёшься загорелая, вызывая у меня острое чувство зависти.
— Да!!! — я предприняла ещё одну попытку удушения сестры в объятиях.
— У нас поесть дома осталось? А то я сегодня даже не обедала, — смущённо сказала она, высвобождаясь.
— Сейчас накрою!
Я метнулась на кухню. Поверить не могла, что иду на вечер как гостья. Это даже лучше самых смелых моих фантазий!
Впервые за последнее время я поела со зверским аппетитом. Выпив чай с оставшимся после вчерашнего праздника тортом, мы принялись потрошить шкафы, решая, в чём я завтра пойду. Тратиться на покупку нового платья смысла не было. У нас остались вещи Марты, и там было полно дорогих нарядов.
***
Первый раз в жизни чувствовала себя настоящей Золушкой. В душе царило радостное ожидание, предвкушение чего-то волнующего, светлого. Как на Новый год, когда с последним ударом курантов что-то внутри замирает, и всем своим существом веришь, что именно в этом году тебя ждёт успех и счастье. Неистребима вера в чудо и волшебство, а этот день стал для меня именно волшебным.
Часы, проведённые в салоне красоты, сотворили из гусеницы бабочку. Яркую, воздушную, идеальную, начиная от серебристых босоножек, что выглядывали из-под струящейся бирюзовой юбки платья, и заканчивая непокорным локоном волос, который как бы случайно выбился из тщательно уложенной причёски. Сегодня был редкий день, когда я нравилась себе безоговорочно. Никогда ещё не выглядела так эффектно, утончённо и дорого. И пусть на праздник меня доставила не карета, а взятый с водителем напрокат автомобиль бизнес-класса, я ощущала себя стопроцентной Золушкой, собравшейся на бал.
Как и героиня сказки, я приехала с опозданием, когда мероприятие уже началось. Мы с сестрой обговорили все нюансы нашей авантюры. В начале вечера шёл благотворительный аукцион. Из гостей я никого не знала, и, чтобы не чувствовать себя некомфортно, идеальным решением было прийти, когда всё уже в разгаре, и незаметно занять отведённое мне место за столом. Это поможет влиться в толпу гостей, а дальше всё зависит от меня.
Когда я поднималась по мраморной лестнице шикарного отеля, сердце отстукивало дробь громче, чем каблучки босоножек. Словами не передать, как волновалась, показывая своё приглашение и узнавая, куда идти, но проблем не возникло. Мне любезно указали путь.
В зал вело несколько дверей. Не одна я опоздала. Возле следующего входа столпилось несколько человек. Чуть полноватый мужчина в костюме немного суетливо приветствовал гостя, выражая вселенскую радость от его прихода. Сам гость стоял ко мне спиной. Не особо высокого роста, но крепкого телосложения. Моё внимание привлекли мощные широкие плечи, упакованные в дорогущий фрак. Может, спортсмен? Лишь когда парень в ливрее отеля открыл перед незнакомцем дверь, и тот сделал шаг, я подавилась воздухом. Так двигались только барсы: нечеловеческая пластика движений. Лишь они с непередаваемой грацией так несли себя.
Время как будто замедлилось. Барс медленно повернул голову в мою сторону, и я узнала его — Марр ишт Хант. Видела его несколько раз с Камияром. Изображение этого барса можно было чаще встретить в газетах рядом с политиками или на новостном канале. Он меня мало интересовал. В отличие от милого сердцу Камияра, который слыл любимцем дам и завсегдатаем светских мероприятий, этот мужчина в свете появлялся лишь по делу. Ни на одной фотографии я не видела его искренне улыбающимся. Все эмоции тщательно выверены и под жёстким контролем. Брр-р!
