– Представляешь!… Ты уже слышал?! – сказала девушка красиво изгибаясь через стол и отодвигая в сторону микроскоп.
– Слышал! Подумаешь! – недовольно буркнул в ответ худой длинный парень.
Он демонстративно, с отсутствующим взглядом уперся в окно, как будто что-то рассматривал за ним.
– Олег! Посмотри на меня! – даже не думая обижаться, ласково попросила девушка.
– Ну чего!
Он хмуро повернулся и встретился с ней взглядом.
Белый халат и чепчик совершенно не портили девушку. Овальное лицо ее было обрамлено каштановыми прядями волос. Они спускались легкими волнами на плечи, струились по ним. Темный цвет волос оттенял светлую кожу, а на лице выделялись широко открытые глаза, прикрытые длинными пушистыми ресницами. Тонкий, слегка вздернутый нос придавал лицу девушки игривое выражение, а глаза ее, когда она говорила, хитро лучились и где-то в самой глубине их, плясали маленькие бесенята.
– И без "ну", пожалуйста! Он же нашу сельскохозяйственную академию заканчивал, а сейчас звезда мировой величины!
– И что? – вздохнул Олег и сделал кислую мину. – Ну потянуло его посмотреть родные пенаты… с кем не бывает.
– Профессор Орегонского национального центра по изучению приматов, это шанс!
– Вера! Даже не начинай! – нервно промолвил молодой человек и скривился. – Я вижу тебя насквозь!
– И не думала! – отчаянно сверкнула она глазами.
– За кого ты меня принимаешь?! – упорствовал молодой человек.
– Ладно! – поджав губы, недовольно выдавила Вера. – Давай просто сходим, может что про Америку расскажет.
–Тебе интересно? Да он уже долларовый миллионер! … Так, глазами похлопать?
– Причем здесь деньги! Он был такой же, как мы! По этим коридорам ходил, его даже кто-то из преподавателей помнит, а теперь стал не просто знаменитый, а крестный отец генной терапии!
– Типа! Звезда первой величины?!
– И это даже не обсуждается! Ты сам это знаешь!
– Ладно! – равнодушно вздохнул Олег и заботливо поправил ей волосы. – Но пообещай вести себя как полагается… без этих твоих… штучек и закидонов!
– Ну прям!!! – нервно дернула она плечом, скидывая его ладонь. – Распорядитель нашелся!
– Поверь! – как маленькой, заявил он, – никто такую выскочку как ты слушать не будет!
– Это еще посмотрим! – заносчиво промолвила Вера и смерила его недобрым взглядом.
– Посмотрим, … посмотрим! – вяло отреагировал Олег и вымученно улыбнулся. – И откуда что берется?!
Встреча с ученым началась позже намеченного срока, но зал был забит под завязку. Часть людей стояло в проходах.
– Дорогие коллеги! Друзья! – торжественно начал ректор, закрывая руками объемистое пузо и изображая на лице подобострастную улыбку. – Сегодня у нас очень необычный гость – американский биолог возглавляющий Центр эмбриональной клеточной и генной терапии при Орегонском университете в Портленде – Шухрат Музапарович Мутолипов! Именно этому человеку впервые в мире удалось клонировать обезьяну. И мы рады, что он по паспорту и думаю по духу русский! В прошлом году, по версии авторитетных научных журналов: Nature, Science, Time, Discover и National Geographic, он попал в привилегированную десятку ученых, совершивших самые громкие открытия. А путь в мировую элиту он начинал в нашем учебном заведении. Ну не буду предварять событий. Думаю, он сам расскажет об этом.
На сцену, пружинистым шагом, вышел невысокий человек, с азиатскими чертами на лице. Черные изогнутые брови и сморщенный гармошкой лоб, выдавали его волнение. Немного откашлявшись, он начал говорить по-простому, что сразу расположило к нему зал.
– Добрый вечер! Эти стены для меня также дороги, как и для вас, но разрешите, начну с детства. Родился я под Алма-Атой, в поселке Ават, в школе читал «разные книжки» по биологии. Нам говорили, что XXI век будет веком биологии! Видимо эти «книжки» и предопределили мою судьбу. Попав в армию, служил в ракетной части в Белоруссии в качестве радиотелеграфиста. Помню, как передавал и принимал шифрованные радиотелеграммы, как настоящий резидент. Я мог работать на коде Морзе с очень высокой скоростью и поэтому часто ездил на армейские соревнования по радиоспорту. Мой позывной был «Зяблик», надеюсь, эта информация уже не является секретной.
Зал на его слова отреагировал смехом, а профессор продолжил:
– После службы, приехал в Москву и поступил сюда, в Тимирязевскую сельскохозяйственную академию. Окончил зооинженерный факультет, затем пошел в аспирантуру Медико-генетического научного центра РАМН. Лабораторией генетики тогда руководил академик – Владимир Ильич Иванов. Мы первыми в стране заинтересовались свойствами эмбриональных стволовых клеток. Там же я начал заниматься химерами, идеей репрограммирования клеток и трансплантации ядер. А в начале 90-х все стало разваливаться. Начались задержки зарплаты, еда стала по талонам. А что творилось в НИИ, куда не поступали деньги – вы не представляете! Я писал кандидатскую по стволовым клеткам, это были первые в стране подобные исследования. Эксперименты ставили на лабораторных мышах, а они были очень слабые. Им специальный рацион был нужен, но кормить их было нечем. Я, на свои деньги покупал творог, летом собирал и сушил разные травы для подкормки. Словом, в то время не было никакой возможности продолжать работу, к тому же наша наука отставала от передовых изысканий лет на 20-ть. Тем, кому хотелось быть в авангарде научной мысли, приходилось уезжать. Так, в 1995 году, я оказался в США. По приезде мне посчастливилось встретиться с Китом Кэмпбеллом (Keith Campbell) – ученым, который позже клонировал овечку Долли. Он оказал огромное влияние на мои интересы и последующие исследования в области репрограммирования клеток и трансплантации ядер. Мы с Китом стали близкими друзьями, и даже ездили в отпуск семьями. Немного позже моим учителем стал Дон Вольф (Don Wolf), у него я учился эмбриологии в Орегонском центре по изучению приматов.
Речь Шухрата Музапаровича текла плавно и неторопливо. Зал напряженно и с вниманием слушал. Он обстоятельно рассказал как ему удалось открыть новый способ создания человеческих стволовых клеток из клеток кожи, а потом и способ выращивания из них органов, а также об успешном редактировании ДНК человеческого зародыша. Это действительно были прорывные, революционные технологии. А закончил он так же просто как и начинал:
– В целом нам повезло, мы никогда не останавливались на достигнутом, шли вперед, в неизведанное, и на практике применяли новейшие технологии.
Со всех сторон послышались аплодисменты, но профессор предупредительно поднял руку.
– Да! Успех на лицо, но трудностей хватает. Может их сейчас стало больше! Я не утрирую. Нас жестко контролируют. Все научные опыты мы выстраиваем так, чтобы не причинять боль и страдания животным. Чтобы провести эксперимент на обезьяне, мне требуется собрать больше документов, чем когда испытываешь что-то на человеке. Как только дают разрешение на проведение опыта, я, как того требует закон, рассылаю информацию в общества по защите животных. Если они что-то заподозрят, то сразу сообщат СМИ. Это обратная сторона успеха. Мы как под микроскопом!
