Друзья и почитатели считали Скоропадского храбрым, радушным, симпатичным человеком – настоящим джентльменом. Например, А. Скоропис-Йолтуховский в письме Е. Чикаленко писал о гетмане, что он «…абсолютно моральный и интеллектуально здоровый человек, без сильной воли, правда, но насквозь честный и порядочный… чрезвычайно симпатичный, откровенный и искренний человек, с государственным мышлением». А вот Е. Чикаленко не разделял этой характеристики и утверждал, что гетман был «…и неумным, и неразвитым политически, и неискренним, а только смелым и рисковым… он просто „шарлатан“, который брался за все, только бы остаться на высоте; он даже не сумел с честью завершить свою карьеру „украинского гетмана“». Большинство современников свидетельствовали: Скоропадский был «не готов к управлению государством», «…окружен подхалимами и нередко ничтожными людьми, он привык к этой атмосфере и не обращал внимания на ее исключительную неуместность в пережитый трудный момент». «Мягкий до бесхарактерности, доброжелательный до легкомыслия» – так характеризовали гетмана близко знавшие его люди. Троцкий называл Скоропадского украинским Бонапартом, Деникин – вторым Мазепой. Оценивать Скоропадского можно и как «злодея», и как «праведника», но именно своей неоднозначностью он и интересен.
* * *
Павел Петрович Скоропадский родился 3 мая 1873 года[1] в Висбадене в Германии и умер в Германии 28 апреля 1945 года. Именно Германия стала для Павла Петровича фатальной страной, страной, благодаря которой он стал гетманом. Он жил в Германии в детстве, до пяти лет, и уже в зрелом возрасте, с сорока семи лет до своей смерти, еще почти 25 лет. Первым языком, на котором начал говорить Павел, был немецкий… В детстве летние месяцы Павлик проводил в Тростянке – украинской усадьбе своего деда. Будущий гетман унаследовал около 8 тысяч десятин земли в Украине, недвижимость стоимостью 1,5 млн золотых рублей. Семья Скоропадских, одна из богатейших в империи, прекрасно приспособилась к колониальному положению Украины, считая свое происхождение русским, но с «малороссийской изюминкой». Скоропадские были уверены, что малороссы – этнографическая часть великорусского народа, и не видели Малороссию отдельно от России. Позднее П. Скоропадский так опишет отношение старосветских полтавских землевладельцев к Украине: «Украина понималась как славное прошлое, но совсем не соотносилась с ее настоящим положением, иными словами, никаких политических соображений, связанных с возрождением Украины, не было. Вся моя семья была глубоко предана русским царям, но во всем как-то подчеркивалось, что мы не великороссы, а малороссияне, как тогда говорили, высокого происхождения… Я люблю русский язык, украинцы его терпеть не могут; как минимум, делают вид, что не любят его; я люблю среднюю Россию, Подмосковье, они считают, что эта страна отвратительна; я верю в великое будущее России…» Он отмечал, что имеет «…очень неясное представление о своей Родине и людях, ее населяющих…» Однако своей аристократической родословной будущий гетман уделял особую роль. Он старался представить себя потомком знатных фамилий… Члены рода Скоропадских заключали брачные союзы с представителями самых известных украинских родов, список которых охватывает 22 знаменитые фамилии. Многие из них имели в своих родословных гетманов и украинских аристократов: Апостолы, Полуботки, Гамалеи, Кочубеи, Лизогубы, Милорадовичи… Петр Иванович Скоропадский – отец будущего гетмана – был профессиональным военным, принимал участие в Кавказских кампаниях. Но в 1865 году, дослужившись до полковника, он вышел в отставку и посвятил себя деятельности в земстве. Его жена Мария Андреевна Миклашевская всю свою жизнь отдала семье и детям: Михаилу, Павлу, Елизавете.
На долю семьи Скоропадских выпали тяжелые испытания. Петр Иванович, вернувшись из Кавказских кампаний, привез неизлечимую болезнь. Скрывая ее, он женился, родились дети. Его старший сын Михаил был болен врожденным сифилисом. После смерти Петра Ивановича семья Скоропадских поселилась в доме графов Олсуфьевых в центре Москвы. Мария Андреевна, благодаря своим связям в высшем свете, смогла получить дозволение императора Александра III на зачисление своего сына Павла в Пажеский корпус. В 1893 году П. Скоропадский окончил Пажеский корпус, получил звание корнета и был направлен на службу в лейб-гвардию кавалергардского полка, командиром эскадрона. В мае 1896 года Павел Скоропадский принимал участие в торжествах по случаю коронации императора Николая II в Москве. Параллельно с участием в императорских празднествах Скоропадский тайно обручился с Александрой Дурново, однако их свадьба состоялась только через два года. За первые три года семейной жизни у Скоропадских родилось трое детей: Мария, Елизавета и Петр.
В 1901 году к Павлу Скоропадскому перешли все фамильные земли, дворцы и дома Скоропадских, что составляло большой капитал. К огромному имуществу Скоропадских брак Павла Петровича с Александрой Дурново присовокупил три имения в Вятской, Костромской и Нижегородской губерниях с землями и лесами стоимостью до 400 тысяч рублей золотом.
Когда в январе 1904 года началась Русско-японская война, Скоропадский написал рапорт с прошением об отправке на Маньчжурский фронт. Он воевал в звании есаула Забайкальской казацкой дивизии, был адъютантом командующего российским Восточным военным отрядом графа А. Келлера, а затем адъютантом главнокомандующего русскими войсками на Дальнем Востоке генерала Н. Линевича. В качестве командира сотни казацкого полка Скоропадский принимал участие в упорных боях, а как адъютант – отвечал за разработку операций на Корейском театре военных действий.
Осенью 1905 года Павел вернулся с фронта в столицу уже ротмистром, кавалером Золотого Георгиевского оружия и орденов Святого Владимира IV степени, Святого Станислава II степени, Святой Анны IV и III степеней. С декабря 1905 года Скоропадский служит флигель-адъютантом в Царскосельском дворце, на должности командира лейб-эскадрона кавалергардов. Он дежурит при особе императора, принимает участие в официальных приемах и обедах, общается с венценосной семьей, заводит дружбу с великим князем Дмитрием Павловичем. В декабре 1906 года Скоропадский получает погоны полковника, став в 33 года одним из самых молодых полковников. Он обласкан почестями и чинами, служебная характеристика его безупречна.
В июне 1910 года полковник Скоропадский получил свой первый полк – 20-й Финляндский драгунский – и переехал в Финляндию. В апреле 1911 года Павел стал командиром лейб-гвардии конного полка, несшего службу по охране императорской семьи, а с апреля 1912 года – генерал-майором свиты его императорского величества. Скоропадский забывает об Украине и отождествляет свою персону с аристократией, делающей свою карьеру вокруг двора Романовых. Барон Врангель писал о нем: «Среднего роста, пропорционально сложенный, блондин с правильными чертами лица, всегда тщательно, с точным соответствием форме одетый… Начальники были всегда им очень довольны и охотно выдвигали его на лучшие должности, но многие из товарищей его не любили. Ему ставили в вину сухость и замкнутость. Впоследствии в роли руководителя он проявил те же основные черты своего характера: большую старательность, трудолюбие и настойчивость в достижении поставленной цели. Порыв, размах, решительность – эти качества были ему чужды». В 1918 году В. Зеньковский добавил: «Гетман был высоким, стройным человеком, с порывистыми движениями, часто улыбался. Лицо умом не дышало, хотя на нем не раз можно было увидеть „умное“ выражение. Улыбка часто казалась тайной, насмешкой над чем-то, над положением, над всем – словно он играл роль и сам над собой иронизировал».
