Рывок вперёд. Короткая серия ударов и… подлая подножка, отправляющая меня на газон.
— Стефа-ан, — стону на выдохе. От удара об землю воздух покидает лёгкие, унося имя жнеца с ветром и пением птиц.
— Ты делаешь успехи. — хмыкает коротко стриженный мужчина, снимая с одной руки боксёрскую перчатку. — В норме?
Не знаю, что ответить. Мне не больно, я не ударилась, только вот я не в порядке. Уже год как не в порядке.
— Я молода, красива и здорова. Конечно, я в норме. — говорю, глядя на проплывающие мимо облака. — Мне достался мотель, который сводит меня с ума. В остальном, полный порядок.
Перевожу взгляд на жнеца и улыбаюсь. Мужчина стоит надо мной с вытянутой в мою сторону рукой и разглядывает меня странным взглядом.
— Что такое? — принимаю помощь и поднимаюсь на ноги, быстро отпустив его руку. — Ты смотришь так, как будто что-то задумал. Пожалуйста, скажи, что это не так. Я ненавижу сюрпризы! Весь прошедший год — один большой сюрприз.
— Я заказал торт.
— Торт? — недоверчиво кошусь на него.
— Сегодня ровно год, как ты встала у руля «Перекрестья». Думаю, это стоит отметить.
Мы столько раз с ним уже разговаривали на эту тему, а он всё равно продолжает говорить об этом событии как о чём-то хорошем.
— Я продала собственный дом, чтобы сохранить этот мотель. Я столько раз за этот год переступала через себя, шла наперекор своим принципам, нарушала закон… — начинаю объяснять и чувствую, что завожусь. Загораюсь, как спичка. — Иногда я вообще не понимаю, зачем я это всё делала. Я не в себе. Это точно. Отмечать год с той даты, когда ты рехнулся окончательно, как-то страненько. Идём внутрь. Мне нужно принять ванну и переговорить со Светланой Александровной ещё раз.
Сдерживаюсь изо всех сил, чтобы не разораться и не наговорить Стефану гадостей. Выбесил этим тортом!
— Светлана Александровна. — зову, войдя в просторный холл.
Снимаю боксёрские перчатки и швыряю их на один из серых диванчиков. Поправляю высокий хвост на голове, затянув резинку потуже, и невольно прикрываю глаза, возвращаясь в прошлое.
Целый год безумия… Подумать только. Опять случилось то, чего я не просила и совершенно точно не хотела. Я стала Хозяйкой «Перекрестья» — призрачного мотеля, который теперь ни разу не призрачный, а самый что ни есть настоящий! Да к тому же он живой! Каждый месяц "радует" меня либо лишними этажами, либо новым ремонтом и мебелью, либо сверхъестественными штуками, появляющимися каждый раз в самых неожиданных местах. И за него, чёрт возьми, нужно платить! Не моими нервами и словами, а настоящими деньгами. Мы едва год протянули. И то, не справились бы без Светланы Александровны. Не думала, что когда-нибудь это скажу, но мне повезло, что она умерла именно во время моего так называемого начала правления. А ещё больше повезло в том, что она была женой Магомедова Муслима! Ну и, конечно же, хорошо, что она ненавидела своего мужа настолько, что, скончавшись, не смогла обрести покой и всюду таскалась за своим муженьком бестелесным призраком, явно не желая, чтобы он счастливо дожил свои дни.
— Я здесь.
Слышу приятный женский голос и открываю глаза.
Передо мной стоит женщина средних лет, с идеальной укладкой и не менее идеальным макияжем. Именно она стала управляющей моего мотеля. Правда, это с большой натяжкой сказано.
— Спасибо, что пришли. — киваю и сразу перехожу к делу. — Мне нужно привести себя в порядок и переодеться. Пригласите, пожалуйста, наших постояльцев и работников через полчаса сюда. У меня будет важное объявление. Я приняла важное решение и хотела бы услышать ваши мнения.
— Не переживай, милая, я всё организую. Но скажи, как давно Мусик вспоминал обо мне?
Мусик… Боже, дай мне сил!
Мусику, Магомедову Муслиму пятьдесят два годика! Это взрослый коренастый мужик с бычьими глазами и шеей, золотой цепью в три моих пальца и шрамом на всю правую щёку. Да он ходячее клише о братках из девяностых! Какой, к чёрту, Мусик?!
Сдерживаюсь изо всех сил. Собираю остатки терпения по крупицам.
— Светлана Александровна, вы пока подумайте, как именно хотите отравить жизнь своего мужа, как о себе напомнить, а Стефан всё организует. — неестественно скалюсь, стараясь дышать через раз, а не пыхтеть от раздражения как паровоз.
— Я подумаю, подумаю.
К счастью, управляющая быстро ретируется.
— Слушай, ты уверена, что мы поступаем правильно? Её муж и так в прошлый раз экстрасенса вызывал на дом.
Стефан подходит сзади и кладет руки на мои напряжённые плечи. Я замираю, потому что мне, если честно, неприятны его прикосновение. У него восхитительные руки, длинны пальцы, не колючие, не шершавые, не грязные… Они просто не те. И трогает меня не тот. И позволять я не имею права ничего подобного, потому что любое моё послабление может быть расценено как одобрение к чему-то большему.
— И за этого экстрасенса он нам отвалил сто косарей. — передёргиваю плечами и делаю шаг в сторону. — Федя хорошо справился с этой ролью.
— Ты же понимаешь, что второй раз это не прокатит? Если она опять захочет устроить что-то подобное, Магомедов поймёт, что экстрасенс не помог. Обратится к кому-то другому и пользы от этого абсурда для нас не будет.
Я всё прекрасно понимаю. Стеф абсолютно прав.
— Я ей обещала, Стефан. Если бы не её друзья, не друзья Магомедова, это здание снесли бы на хрен, а земля никогда не стала бы моей. — развожу руками. — Что мне сделать? Сказать ей, простите, но я решила, что не буду выполнять свою часть сделки? Или грохнуть Магомедова, чтобы необходимость отравлять его жизнь отпала? Я такой человек. Я обещала… На хрена я только это делала?! Надо было сжечь это место дотла!
Меня пришли послушать ни много, ни мало, а аж шестеро. Оля и Настя — горничные, Светлана Александровна — управляющая и трое постояльцев, один из которых метил на должность бармена в моём мотеле. Был ещё Стефан, но касаемо него я не волновалась. Жнец всегда поддерживал все мои решения.
— У нас проблемы, как вы поняли. — начинаю, оттянув воротник водолазки. — Кризис! И финансовый, и моральный. Если с моральным я пока справляюсь, то с финансами уже никак. Изначально «Перекрестье» существовало по другим правилам. Мотель был невидим людям, и всё здесь работало само по себе. Благодаря богу смерти. Я не бог, как вы все уже поняли. Мне, как и вам, как это ни странно, хочется кушать и жить спокойно. Я хочу попробовать открыть двери мотеля для людей.
Звуки стихают. На меня таращатся как на ненормальную. Я их понимаю. Несмотря на то что Мир ушёл, обрёл покой, «Перекрестье» всё равно необычный мотель. Он живой. Со своей силой, сюрпризами и даже эмоциями. Здесь постоянно что-то случается само по себе. То этажи лишние появляются, то бар оказывается в совершенно другой части здания, то лифт катается туда-сюда сам по себе… Тем не менее, мотель деньги не печатает. Нам всем нужно найти способ зарабатывать, пока меня не посадили за махинации, а здание не сровняли с землёй.
