От автора
Други, в добром настроеньи я желал бы видеть Вас!
И, конечно, вдохновеньем, в танце рифме и веселья
для души и для отрады, как терпению награда
в этих строчках, в этот час, приготовил пересказ!
Воспылал я в нём, быть может, тем незримым откровеньем -
чтобы вам, под ваши кожи, ко всему, чем мы похожи,
в лёгком трепете в сердцах, поселившись на умах
чуть подать, в увеселенье, лёгкий повод к размышленью!
В этой сказке, между строчек, положил и тех стремлений -
что имеют ноготочки, коли ставить нужно точки,
дабы вам, да грешным делом, не касаясь тех уделов
лишь познать пути до целей, где не видится сомнений!
ГЛАВА I
Часть первая
А история про Фана, что вам ранее знаком,
– не того, а Атамана, из разбойного бедлама,
что по силе, да по Духу, взяв судьбинушку за руку
лишь решил, на таковом, обрести родимый дом!
И началом этой сказки станут дивные места,
в коих Фан, даю подсказки, поселил свои Сердца…
Был тот город той Столицей, в коей, радостью людей
стали полными землицы в зарождении идей;
Глазки радуют узоры на домах и на цекрвЯх
и, конечно же, хоромы, что сияют при лучах;
И, всю эту благодать, что является во счастье
– то, не можно передать, не желая стать участным!
Было с ним, да в то мгновенье, в коем жизнь он поменял
Брат и семеро Доверий, что по Духу разделял:
– был Цыган, кровей румынских;
– было двое даже с тех -
кто по приискам, не близким, добывал себе монет;
– было двое из братишек, что, по крепости в плечах
разбивали и дровишки лишь по силе в кулаках;
Ну, и двое – были с тех, кто, по важности, не меньший,
но, по силе, их совет – делал сложное простейшим!
Вместе жили, в радость дня, сохраняя в коллективе
ту основу, в кой семья укрепляется по силе!
А раскрывши и призвания, что по жизни забылИсь
– так сказать иные знанья, что в скитаньях дались -
создавали, через чувство, много-множество «картин»
что в итоге, как искусство, украшало этот мир:
– и в работе по металлу, и в столярном мастерстве
находили ту оправу, что сияла во среде;
– и латали, и чинили, да и строили они
то, чем славу заслужили за полезное во дни;
И на всё одну основу положили во умах -
«Чтобы было им всё ново – только радостью в сердцах!»
Ой… не сразу, право, бросьте, все умения дались!
– было так, что ныли кости, и сомнения крались…
Было даже, грешным делом, вспоминалось о былом
– то веселие, с пробелом, что всё важное потом!
Но, как сядут вечерами, под веселые «ля-ля»
– так такое выдавали, вспоминая тяжбы дня!
Вот, примером, чтобы ради понимания причин
почитайте, что тем братьям исповедал там один…
«Ну, и день!..
Сегодня понял – как же сложно добывать,
– коли края тем угодьям в свете солнца не видать…
Про мозоли?..
Ой, да ладно! – не судьбинушка роптать,
– то, порою, и отрадно, чтоб «Мужчину» не терять!
Но, когда, да мне, Цыгану, два поводья да коня
подают, да за отраду, чтоб пахать при свете дня!?
– то, вначале, и не скрою, было странным, что таить,
чтоб пахать, меняя волю, дабы поле бороздить…
…только… совесть, в осознаньи, во полезное во дни
дарит стимул и старанья, чтоб сомнения ушли!»
Остальные же, дивившись, и лишь радуясь в устах
отвечают, положившись на благое во сердцах:
«Ты, Братишка, той работой, что сегодня выполнял
помогал, своей заботой – в том, как совесть не терял,
И поэтому, Родимый, хоть румынских ты кровей
был и будешь, тем любимый, что не бросил ты Друзей!»
И по вечеру, в беседах по раскрытию причин
обреталось в тех манерах Богомудрие былин.
Часть вторая
Восемь месяцев, все вместе, как один, на радость дня
развивались в новом месте, не жалея в том себя…
И, что странно, те злодеи – в коих было столь греха
как же жить они посмели, не имея в том стыда?
Я отвечу, мне не сложно, – это просто, коль желать
лишь понять, что всё возможно, коли Духа подсобрать!
А иные все причины, на попрание того -
лишь симптома дурачины – что не видели сего!
Но для Брата стало время – тяжкой ношей на душе…
– вновь и снова то смятенье возвращается во дне -
«Неужели стоит сдаться, опозоривши себя?
И домой не воротаться, бросив Ближних и Царя?»
И, собравшись для решенья накопившихся проблем
Брат поведал про смятенье и терзающий удел:
«Вы простите меня, Други, что придётся мне уйти…
– не могу смирить досуги, что Другие не важнЫ!
Вы так многого добились, что не нужен боле я,
– лишь желаю, чтоб смирились и пустили бы меня!»
Фан и семеро Доверий, лишь за всё благодаря
дали Брату, без сомнений, на удачу пендалЯ -
«Ты во многом, среди равных, был наставником для нас,
и за то, Тебя, по праву, отпускаем в добрый час!
Посему, благословляем по итогам сих бесед,
и лишь Бога умоляем дать везенья и побед!»
Проводивши они Брата, тем же праведным трудом
добывали всё по ладу, наполняя этим дом.
Часть третья
Как-то летом, да в субботу, да на рынок, поутру
повезли свою работу, что скопилася в пылу;
Едут в радостном настрое, обсуждая многих тем,
– дабы не было простоя, в исключение дилемм…
Но в пути, на месте съезда, где дорога так узка
повстречался им Уездный, что спешил издалека,
«Ааа, да это же крестьяне! Их не стану объезжать!
Лучше хода я прибавлю, и не стану рассуждать!»
И, добавив только ходу, давши кучеру наказ
приготовил свою ногу, чтобы всыпать им на раз,
Но веселью таковому – ни судьба, на этот раз
получиться, чтобы снова захотелось, да «на раз»!
Лишь очухавшись в овраге, улетевши во туды
он, подобием собаки, начал лаять таковы:
«Вы чего тут учудили?
Ах, я вам! Да по шеЯм!
Как же вы умом дожили, чтоб касаться то меня?
Кто тут главный? Ну-ка выйди, чтоб прощения просить!
А, уж после, и изыди, дабы грех не сотворить!»
Фан же, выслушав те строки, в извержении Того
лишь добавил, без мороки, что от сердца отлегло:
