У меня возникло естественное желание написать некую объяснительную записку перед своим триптихом повестей, чтобы ввести в соответствующий дискурс читателей. Но это будет объяснительная не такая, что я опоздал на работу по причинам близким к апокалипсису, нет. Или же, например, потому, что мой энурез снова пробудился. И пришлось возвращаться домой, опоздав на урок химии. Это будет объяснительная похожая на записку, которую подает в банковское окошко подозрительная бабушка. Она даже не объясняет, а скорее предупреждает, что шутить с ней не следует, потому как все мы ходим под богом, и у всех свои планы на вечер. А в ее сумочке старый обрез просится на свободу. В ее записке чудесным почерком, хотя почерк может быть и кривоватым написано что-то вроде: сложите все деньги в мой целлофановый пакет и никто не пострадает. Да, примерно такое настроение или, если хотите, интенция будет присуща моей записке.
Когда я только начал писать повести на дворе стоял 2020 год, хотя он, может быть, и не стоял. Тогда он мог бы и полежать с тем же успехом, распластавшись у синих ворот наркологического диспансера, на который выходят мои окна. В любом случае зимой 2020 года, когда мне чудом удалось устроиться дворником в условиях рынка труда, зажатого в крепкие объятия новой заразой, пожирающей милые тельца разных-разных людей на планете и очередным финансовым кризисом. Вот именно тогда мне, закончившему накануне этих смертельных объятий магистратуру (классическая литература и актуальный литературный процесс), удалось пролезть в наше районное ЖКХ. Правда, проработал я всего лишь неделю, однако, как настоящему знатоку литературных штучек и разных приколов, опыт постоянной работы показался весьма интересным для того, чтобы его записать в форме дневника. Конечно же, я работал и раньше, но в основном на каких-то не таких серьезных работах, нежели работа дворником.
Чуть не забыл, также моя рабочая неделя сопровождалась особой активностью мозга. Он, словно взбесившийся блендер, вытряхивал самые разные воспоминания из моего счастливого детства начала нулевых. Не знаю, с чем это связано. Возможно, все дело в обострившемся ощущении скорой смерти всего живого вокруг. Возможно, что-то подобное чувствовали люди в средневековье, когда видели очередную вспышку чумы или частые ураганы. Возможно, у людей из средневековья был кризис средневекового возраста у всех разом. В любом случае, мое состояние зимой 2020 года вполне правомерно можно назвать кризисом средневекового возраста, в этом даже нет никаких сомнений.
Но, как вы догадываетесь, на одной повести я не остановился, ведь одна повесть не может называться триптихом, это же логично. На новый год приключилось событие, такое событие, такое событие, что я подумал, какое же это необычное знакомство и последующая поездка в Белоруссию на съезд партии КПСС вместе с нашим соседом. Не написать о таком будет преступлением по отношению к читателям. Но преступлением не таким, конечно, что бабушка пришла в банк и грабит его. Преступлением против читательского досуга. Потому что, если человека заинтересовала первая повесть, и он прочитал ее, местами улыбаясь, может быть, даже погрустив. Значит, вторая и третья повести будут ничуть не менее скучными, а совсем наоборот. По крайней мере, мне было интересно пересматривать и редактировать все то, что я написал в рамках этого триптиха.
А потом случилось так, что меня стали забирать в армию. Весенний призыв оказался еще более увлекательным эпизодом, чем работа дворником и поездка с соседом под новый год в Белоруссию. Меня пригласили в военкомат. Да-да, когда объявляется набор в армию, вам приходит письмо-приглашение, и вы должны явиться в военкомат, это происходит именно в такой последовательности. И вот пришло мое письмо-приглашение, стоит заметить, до этого в течение многих лет меня мало куда звали, человек я тяжелый и со мной общаться не всегда приятно. Поэтому внимание со стороны каких-то людей извне нашего с мамой мира, признаться, было приятно. Но не буду раскрывать все карты, пересказывать нашу с мамой жизнь, об этом вы еще прочитаете.
Еще кое-что про триптих. До этого я отправлял свои повести на один литературный конкурс, но, видно, повести не дошли, потому что мне ничего не ответили. Таким образом, я сделал неутешительные выводы по поводу возможной публикации этих дневников на бумаге, в газете, журнале, сборнике, кустарном альманахе, стене туалета. И эта моя объяснительная записка, предвосхищающая основной текст, который за ней последует может быть какой угодно. Ведь, скорее всего, никто ничего не напечатает. А значит, есть все основания для того, чтобы оставаться самим собой и записывать события, не думая, как бы мне понравиться людям, как бы извернуться, чтобы они вот читали, и не плевались, не ругались, не проклинали. Хотя, если кому-то будет смешно или по-доброму грустно, читая мои повести, я обрадуюсь. Конечно, вам для того, чтобы я узнал, что было смешно или по-доброму грустно, следует написать мне на почту, иначе я ничего не узнаю, это же логично. Как бы то ни было желаю вам приятного чтения и всего хорошего. И ничего плохого. Хотя и стоит учитывать, хорошее всегда следует за плохим и наоборот. Однако это уже детали, которые и так всем известны.
