Роман
Сон. Ему снился все тот же сон. Страшные воспоминания терзали обессиленное сознание мозга…
Чеченец стоял на коленях. Его смуглое лицо не выражало никаких эмоций. Карие глаза безразлично смотрели в глиняный пол. Трехдневная щетина на щеках и подбородке. Грязная шея и волосатая грудь. Рваная рубашка была вся в пятнах бурой – запекшейся крови.
Он стоял и ждал. Он ничего не просил. Его губы, что-то бормотали, но слова – невразумительный бред, вырывались, лишь шепотом.
Офицер зло улыбнулся. Он стоял над пленным, широко расставив ноги и заведя руки за спину.
– Ну, что чурбанская морда? Говоришь, не был ты у боевиков?
Чеченец молчал. Он лишь слабо застонал.
– Молчишь? Гордый?! Горец? Молчать будешь? Посмотрим сейчас!
Капитан, вновь, сильно пнул чеченца, по груди. Тот, не выдержал удара и свалился на бок.
В этот момент второй офицер схватил капитана за плечо.
– Олег? Ты, что? Ты ж его убьешь?
Тот, которого звали Олегом, хмуро ухмыльнулся, и зло, блеснув глазами на товарища, тихо прошипел.
– Витя! Это же боевик! Настоящий ваххабит! Он же наших мочил! Он же сволочь наверняка не одному нашему – глотку перерезал!
– И что? Это не дает тебе права его бить! Давай сдадим в комендатуру и все!
– В комендатуру говоришь? Возиться с ним? Да нет! Я его здесь сам допрошу и решу, как делать – отпустить или кончить!
– Олег! Ты в своем уме? Мы же не убийцы и оккупанты, какие-то!
– Да заткнись ты Витя! Дай мне с ним поработать, раз сам не можешь! Нас, что сюда зря в командировку операми послали поработать? Сейчас он нам много оперативной информации выдаст!
Тот, которого звали Виктор – в светлом камуфляже и майорскими звездочками на погонах, неохотно отошел в сторону и закурил. Огонек сигаретки вспыхнул маленьким угольком в полумраке помещения.
В этот момент чеченец перевернулся на спину и посмотрел на капитана. Злобный взгляд буравил офицера. Офицер, вновь ухмыльнулся и пнул пленного по печени.
– Говори сука! Где отряд Паши Задаева? Ты ведь в нем подрабатывал взрывником? Так ведь сука?!
– Пошел ты… ничего я тебе, не скажу! – неожиданно дерзко ответил чеченец.
– Что?! Тварь! Ах ты тварь! Не скажешь? – капитан еще несколько раз пнул чеченца по почкам.
Тот дико замычал.
– Сволочи! Сволочи! Резали вам, глотки и будем резать! Собаки русские! Вы изверги! Вы не человеки! Вы сами то верите, себе или нет! Дети шакалов!
– Ах ты – черномазый! Чечен гребаный! Глотки говоришь, резать будите?! Ну, ты то точно уже не будешь!
С эти словами, капитан склонился над чеченцем и, достав с пояса ловким движением охотничий нож – приставил его к горлу пленного.
– Ну, что чувствуешь свой конец? Как баран, себя, наверное, чувствуешь! Зверье проклятое – вы и животных то режете звери! Вот я сейчас и тебя как барана кончу! Говори – был в банде, где она, сколько человек? Куда пошли?
– Да пошел ты – собака русская! – прохрипел чеченец.
Он закатил глаза и плюнул. Слюна попала на ботинок капитана.
– Вот сука! Обувь запачкал! – взвизгнул капитан.
Майор резким прыжком подпрыгнул к нему и попытался оттащить руку с ножом от горла пленного. Но капитан оттолкнул его второй рукой:
– Отойди Витя! Отойди!
– Прекрати Олег! Ты же убьешь его!
– А тебе что?! Жалко этого ублюдка? Он же наших мочил!
– И что? Он же пленный!
– Да пошел он – пленный! Мы пленных не берем! Если с них толку нет! Он молчит!
Чеченец, лежа на полу – со страхом, наблюдал за перепалкой двух русских офицеров.
– Отойди Витя! Отойди!
Майор плюнул и отошел в сторону.
Капитан, вновь склонился, над пленным и сильно прижав к его горлу нож, повторил вопрос:
– Ну, что – говори, сколько человек, куда пошли, где у вас в селение явка? В каком доме собирались?
– Ничего я тебе не скажу! Ничего! Да и не знаю я ничего! Не был я не в какой банде! Не был! А оружие, что вы у меня нашли – так это для самообороны! И все! Везите меня в Чернокозово! Там пусть допрашивают!
– Хм, в Чернокозово захотел? Баланду халявную жрать? Бензин на тебя тратить? Нет! Не нужен ты нам такой герой!
Капитан, сильнее надавил на нож и, темная струя крови, просочилась из-под кожи. Чеченец захрипел. Офицер, увидев это – зло захохотал и полосонул лезвием по горлу. Кровь хлынула темно – бурым потоком ему на ботинки. Пленный закатил глаза и задергался в конвульсиях.
Майор бросился вновь к капитану и отпихнул его в сторону. Перевернув чеченца на спину, он попытался ладонью закрыть его рану на горле. Но кровь хлестала – словно фонтан – лилась между пальцев на грудь и пол.
Чеченец несколько раз вздрогнул ногами и затих. Его глаза безжизненно смотрели в дощатый потолок.
– Ты же убил его! Убил! Олег – ты убил его! – вскрикнул майор.
Капитан как не в чем не бывало, стоял рядом и зло улыбался.
– Ты убил его, понимаешь? Нас теперь посадят за это! Обоих!
– Не боись! Не посадят! Кто знает – кто мог ему глотку перерезать? Может, его дружки ваххабиты, с ним расправились! Одним духом меньше – одним чехом больше! Кому от этого хуже?
– А семья? А семья? Его жена напишет заявление? Что тогда?
– Не напишет! Не напишет! Нет у него никакой семьи! Я проверял! Один он жил…
– Ну, ты Олег и сука! Подставил нас!
– Хватит орать! Лучше давай его закопаем тут в чулане! Найдут через полгода! Мы уже дома будем! Да и искать никого не будут!
Капитан, пнул по ногам мертвого чеченца. Майор посмотрел на свои окровавленные ладони и тихо замычал…
– Витя! Витя! Что такое? Опять сон? Опять про это? – испуганная женщина сидела на кровати и тормошила мужчину.
Тот очнулся ото сна и посмотрел на нее безумными глазами.
– Я что опять кричал?
– Да! Ты, опять кричал и пинался, во сне! Я уже боюсь с тобой спать! То и смотри – меня изобьешь – сонный!
Мужчина сел на кровати и встряхнул голову. Страшный сон не как не хотел отступать. Лишь через минуту он ласково посмотрел на женщину и тихо сказал:
– Оля, все нормально. Извини. Больше мне это не присниться…
– Витя обещай! Ты сходишь к психологу! Так ведь нельзя! Поле этой проклятой командировки в Чечню – у тебя уже два месяца кошмары! Пожалей себя и меня! А то я больше не буду ночевать у тебя! Мне страшно!
Мужчина улыбнулся и потянулся к ней всем телом. Он погладил ее по спине и поцеловал. Прижавшись щекой к ее лицу – втянул ноздрями запах ее волос. Длинные и белокурые они спадали с плеч изящными завитками. Ее пухлая грудь нервно вздымалась. Прижавшись к ней, мужчина попытался успокоить ее дыхание. Но ему это не удалось. Женщина тихо заплакала.
– Вставай! Витя уже пол восьмого! На работу пора! И мне еще домой заехать надо! Мама ругаться будет…
– Мама ругаться – ты что, девочка? Тебе уже тридцать два! Замужем уже успела побывать – а все маму боишься!
– Ну, ты же Витя знаешь мою маму! Она пуританка и не терпит, когда ее дочь спит с мужчинами до свадьбы! Она такая! Она понимает, что мы спим! Хоть я и говорю ей, что ночевала у подруги – она чувствует, что я занималась сексом! Ругается!
