И грянул гром. Всего пару мгновений назад чистое, без единого облачка небо, затянуло грозовыми тучами. Ветвистые молнии вспыхивали грозным оскалом, оглашая землю раскатистым громом.
Дождь, сначала крупный и нерешительный вскорости превратился в настоящий ливень. В котором не зги ни мельницы не было видать. Хотя она была с ста шагах к востоку от хаты мельника. Настоящая ночь средь ясного дня, спустилась на землю об руку с бурей.
За холмом, вдоль засеянных полей, чабаны поспешно гнали скотину к дворам. Дворовые псы, едва заслышав первые раскаты грома, уж были под крыльцом, поближе к человеку. По двору в сторону курятника, сломя голову неслись куры. Доселе боевой и крикливый петух одним из первых укрылся в сарае. Из хлева доносился встревоженный рёв коров, и ржание лошадей.
– Батька. – Воскликнула Лана теребя за рукав отца. Вытянув перст в сторону близ лежащего холма. – Кого это братцы тянуть?
Мельник ещё мгновение всматривался, силясь понять, что же смогла рассмотреть его маленькая дочь в этой смолянистой тьме. Когда на силу различил, приближающиеся к хате со стороны торгового тракта широкие фигуры сыновей. Буян и Братислав двигались вдоль холма сутулясь, будто отягощенные непомерной ношей.
– Ступай в хату. – Велел мельник дочери, а сам несмотря на стену дождя и громогласные раскаты грома поспешил навстречу к сыновьям.
– Чего телишься?! – Донёсся сквозь шум голос Буяна. – Под руки бери! Под руки!
– Сам ты…. – Угрюмо ревел Братислав. – Не учи отца е… гм…. Здоров батя! А мы тут….
Мельник будто на стену налетел. Остановившись перед сыновьями в пяти шагах и ошарашенно взирал на обнаженное тело в руках братьев близнецов.
– Вы чего тут удумали? – Поинтересовался он.
– Бать тут такое дело… – Начал Буян. – Мы с трактира шли, когда вдруг….
– Гром! Молния! – Воскликнул Братислав. – Прям в двух шагах от нас как ё…
– Мы мигом оземь и шмякнулись. Вот кувшин разбили. – Поспешно дополнил брата Буян, подняв верх руку с расколотым у дна кувшином. Да так что незнакомец повис на бок будто тряпичная кукла.
Мельник к тому времени уж совсем промок под проливным дождем. – Тащите в сарай, а там разберёмся. – Устало махнул он рукой и пригнувшись поспешил в хату.
Дверь пронзительно скрипнула на навесах, отворив ход в тёплую, протопленную, пропахшую травами и свежим хлебом комнату. Мигом с печи, из-за занавесок, на него уставилось округлыми васильковыми глазами веснушчатое лицо Ланы. Любава жена мельника, уже успела накрыть на стол. Где по центру паровал казан с кашей. Рядом стоял полный поднос пирогов с капустой. Жена так и замерла посреди хаты, вытирая руки о передник. Взирая на промокшего мужа.
– Боже! Захар! Ты чего это….
– Люба. Дайка мне рубаху да портки.
– Какие портки?
–Люба! Сказано тебе…
Тем временим пока супруга заметалась по хате, бурча себе под нос что—то невнятное, до ушей мельника донесся скрип ворот сарая. «В рот те ноги. Завтра, первым же делом петли смажу.»
Внутри сарая, два брата возились с найденышем, пытаясь поднять его на капёшки с соломой. Найденыш был крепок и росл. Мельник наблюдал за сыновьями с бельем в руках.
– Бать. У него кажись башка того…. Разбита. – Пробасил Буян, поглядывая на обагрённые пальцы.
Захар подошел к незнакомцу. В темноте сарая едва можно было различить лицо. Он повернул голову к дверному проему, силясь узнать в этом человеке односельчанина, или на худой конец городского. Но увы.
– Здоров бычара. – Хрипло и часто дыша молвил Братислав. – Думал то уж и не дотащим.
– Всего—то пудов восемь весу. – Хмыкнул Буян. – А ты уж и подох…
– А ты бы не будь таким хитрожопым нёс под руки. Где полегче выбрал. Ща как дам по лбу чтобы не умничал.
– Ну будет вам. – Властным голосом велел мельник, всматриваясь в следы крови на своей руке. – Бегите-ка к волхву, да поясните что батька кличе. А будет препираться так вы ему о должке напомните. Да поскорее! Я смотрю тут совсем дело худо.
– Будь сделано бать! – Завторили сыны и наперегонки бросились во двор, растворившись в стене ливня.
Гроза тем временим утихомирилась, раскаты грома слышались всё реже и реже. Вскоре и дождь прекратился, оставив после себя запах свежести и стойкий аромат трав. Понемногу на улице прояснилось, а адаптировавшиеся к полутьме глаза мельника начали отчетливо различать черты незваного гостя. На соломе покоилось громоздкое тело. И хотя сам Захар ровно, как и его сыновья выделялся средь своих односельчан ростом и статью. Найденыш им ничем не уступал. Такой же рослый, крепко сложенный парубок, с едва отросшей ещё редкой бородёнкой. С массивной, выступающей нижней челюстью, и широким лбом.
Вот только в отличии от мельника, да и всего села Рубежного, в котором как не крути все приходились друг другу дальними родственниками. Парубок имел не русые, а вороные будто ночь длинные волосы. Да широкие брови, которые к этому времени уж совсем залило алой. На голове виднелась широкая рана, через которую проступала белая кость.
– Ничего, видали мы виды и похуже. – Приговаривал Захар, заматывая голову парня прихваченными с хаты бинтами. – Наш волхв и не таких выхаживал. Да нет такой хвори, которую бы не исцелил. К нему любая собака… любая тварь, как только приболеет аль пораниться. Так к нему и бежить. Приползет поскулит, да наш волхв её и подлатает. Фёдор наш кузнец, давеча ногу себе мало того, что придавил, заготовкой, так еще и запек. Сам конечно виноват нечего на работе пить. Если б не Светозар – волхв стало быть наш, быть ему хромым до конца….
Внезапно Захар запнулся, уставившись на безобразно вздувшийся шрам на широкой груди хлопца. Три линии, образовывали собой будто бы столбовые распахнутые врата.
– Батюшки мои! – Послышался вскрик от дверей сарая. На пороге стояла Любава с зажжённой лучиной в руках. – Это что же! Мы теперь всю голытьбу принимаем? Да на кой вы его сюда прянули?! Чай это разбойник, либо еще хуже. Бродяга?
Мельник лишь отмахнулся от глупой бабы, когда во дворе послышались голоса сыновей вперемешку с шлепающими по раскисшей от воды грязи и помёту ногами. В тускло освещённое, пропахшее куриным пометом и соломой помещение вошел волхв, а уж немного опосля и Буян с Братиславом.
Волхв, седовласый тощий старец облаченный в серое одеяние с головы до пят, приблизился к найденышу. И без лишних слов и церемоний принялся осматривать покрытое кровью и струпьями тело.
– Почему голый? Поинтересовался хриплым басом волхв, ощупывая пальцами голову раненого.
– Таким нашли…
– Разбойники раздели?
– Да нет. – Ответил Буян. – Мы с братухой с таверны шли, бате вино несли.
– Да несли! – С готовностью кивая подтвердил Братислав.
– Когда вдруг ветер как поднялся! И прямо молния средь ясного неба!
