Ночью чёрной, подо тьмою
Целовались до цела.
Всю главу сомненьем мою,
Но душа – белым-бела.
Опьянение губное,
Чарованье глаз прямых!
И в груди живое ноет,
И по струнам – яд что стих.
Страх мешает, дверь прикрою.
Но сквозь щели – образ твой!
К вечных звёзд святому рою
Обращу свой взор живой.
Вы, горошинки волшебны,
Исцелите, дав совет:
Где же мысли те целебны,
Что подарят верный свет?
Даль безмолвствует безмерно,
Грудь томится чарой губ.
Но чуть слышно, тихо, мерно
Глас поёт желанных труб:
«Эти бархатные ночи!
Эти огненные дни!
Чувство счастие пророчит:
Сердце, сердце распахни!»
Как нежно, красноречиво
То молчание порой,
Что святой твоей душой
Мне рисует жизни диво.
Ты молчишь, ни звука мне,
Но душа поёт в огне:
Знаю, в ласковых очах –
Вздохи неги – «ох» и «ах».
И безмолвие двух милых
Мне любой милее силы:
В красоте такой беседы
Позабыты сердцем беды.
Это глупо всё, мой друг, или чудесно?
Образ твой – широко-вечно-повсеместно,
И в груди – приливы ласки-опьяненья,
И поют порывы ветра-вдохновенья:
Строки тайно так ложатся – как мгновенья,
Мимолётные потоки озаренья,
Сердце полное чаруется тобою,
И внезапною и сладостной мечтою.
Ах, когда б всё это было прямо в яви,
Ум уже своим волнением не правит,
Только жаждет ярко-жарко-скорой встречи:
Существо зовёт, а ты… а ты – далече…
Зародилась в сне во странном точно глупость эта нота,
Если б слышал то звучанье, посмеялся б, верно, кто-то,
Как наивно и упрямо ты мне сердце тихо точишь,
А ведь правду скажет мама: «Только зря душой хлопочешь!
«Это чувство – тень, миражно, нет его на белом свете,
Быть же в истине – так важно, будь простой душой, как дети,
Отправляйся за мечтою, где откроешь в правде чудо:
Эта песня – шаг неверный, но пройдёт её простуда.
«Не охрипнет голос сильно, чувство прежде ты сокроешь,
Будешь в день огня влюбляться для святой, большой работы,
Будешь мастером величья, встанешь в творческом покрое
И узнаешь ты однажды чувства искренние ноты!..»
Отпустить когда б гордыню,
Эгу молвить твёрдо «нет» –
Оживим тогда пустыню,
Где цветов заблещет свет.
Нужно мало нам усилья:
Видеть «мы», не только «я»,
Чтоб израненные крылья
Вновь увидели моря
И, расправив свой полёт,
Позабыв о дали мглистой,
Восхваляли небосвод
Над водой хрустально-чистой.
Ах, дни загадочные… ветрено и шумно…
Как в нежном сне, всё будто стало на места,
И в сердце образ твой тревожит многодумно,
И мысль о счастии лучиста и проста.
Как в летней свежести плывёт любой прохожий,
В листвы шуршании разгадываю зов,
И каждый звук так на тебя, мой друг, похожий,
Что чувство юности мой дух принять готов.
В дороги даль смотрю иль в неба очертанье,
И красота души твой образ мне сулит:
Ах, милый, хрупкий мой, лишь взора созерцанье –
Обнажена совсем – душа слагает щит;
Я распахнусь тебе – не в яви, хоть в мечтанье,
Но грёзы искренность всегда подарит явь:
Любовь ты вечная, ты солнца дарованье –
О, славь Венеру, друг, за встречу нашу славь!
Снега лиловые и мокрые блестят,
Светило луч лиёт, весенний, но печальный,
И не спешит зима прибрать седой наряд:
Царит холодный март, лучистый и хрустальный.
Под тишиной снегов, над скорбию земли
В любви подснежники незримо проросли:
Они ждут милый час, увидеть свет весенний –
Зовёт для счастья их, свободы – чувства гений.
Так нега дивная манит меня в те дни,
Когда свободно мне подаришь ты огни:
Легко в печали сей душе лежать под хладом,
Расти с природою – цветущим ввек нарядом…
Совершенство вижу чудом пред глазами –
Чёрно-синий взгляд твоих больших очей:
Жизни вечной тайна греет между нами –
Жарко-сладкий, спело-огненный ручей.
И по клеточкам, по каждой малой жиле –
Точно нежность, дуновенье, песня роз,
Всемогущее, всеалое по силе –
Что огонь внезапный чувство, что мороз!
«Ах! – кричит душа во красном опьяненье. –
Это чудо – быть в любви как свет нагим,
Открывать себя, чтоб пить её волненье,
Чтобы жить как милый райский серафим!»
Дай же руку, мы пойдём с тобой во дали,
Мы откроем мир для новых ярких лет:
Мне глаза твои доверьем засияли –
Мы пойдём – рождая счастья вечный след!
Тихо-тихо, еле слышно, как шаги, как вздох дитя,
Расцветает озаренье, о любви святой моля.
Ты напряг в горенье взоры, смотришь тайно, чутко ввысь:
Серебра вдали узоры лаской радостной зажглись.
Слышишь – снова сердца пенье манит в неги дальный край,
Ты плетёшь стихом моленье и кричишь: «Пора! пора!
Нужно встать с колен уставших и, напрягшись, – в бодрый путь –
Счастье огненность избравших можно в грудь теперь вдохнуть!
Только помнить три завета – свет, мечтанье и краса:
Вечно солнцем восходящим станут Бога небеса!»
Я взор увидел твой – зажглась любви мечта,
Весь мир предстал как жизни Бога – красота,
И откровенье полилось из облаков:
Услышал в вере я блаженства тихий зов.
И сладко-нежно пели мне его лучи,
И солнце ярче согревало, чем досель:
Мне Божество дарило счастия ключи,
И успокоилась в душе моей метель.
Ты – дева ветра, волн свободы, вдохновенья,
Ты – дуновенье сладко-истинной весны,
С тобой гоню огня испорченного тень я,
С тобой не знаю тленно-призрачные сны.
Я близ тебя, святой, – как ты – одна свобода,
Я – красоты творец, я – выше всех границ:
Ты – дар бесценный, милость света, небосвода,
Любимый взор из-под задумчивых ресниц!
Я люблю тебя, сердечное, любимое мечтанье,
Превеликая томления и нежности тоска!
Ты одно мне первородное желанное желанье,
Ты, как свет цветам весенним, дорога мне и близка.
Лишь проснусь, узнаю сердцем мне знакомое волненье,
О тебе мечтанье мыслью устремлённою растёт:
Жизни всей неугасимое и младое движенье
И души, что зачарована, далёкий в небо взлёт
Посвящаю, драгоценная, тебе я непрестанно,
Не могу и не представлюсь быть душой честной другим.
Сладко-терпкая, святая и ласкающая рана,
Ты – путей земных, небесных мой любимый серафим,
Ты – прекрасная и тонкая, чарующая муза,
Мне внушаешь как волшебник верой чистые шаги,
Я не знаю ни уныния, ни страха, лени груза,
И бессильны предо мною прежде сильные враги –
Ты на бой зовёшь всечасный, вдохновляешь ты к вершинам,
Ты манишь быть светлым, стройным и вселюбящим, как Бог;
Ты – навеки и от века, ты – моя есть половина:
Для тебя всё дорогое, всё святое я сберёг!
Словно песня, точно юная весна,
Словно цвета, опьянения струна,
Очертание возвышенных огней,
Зов восторженных встревоженных идей:
Ты в душе как талисман огня пути,
Без тебя мне смысла в жизни не найти!
Вижу суть в твоих мечтаниях святых,
Вижу мир, и всюду светишь – Богом ты!
И не знаю, как тебе о том сказать,
Чувству скажешь ли желанное мной «за»?
