Жил-был богатый человек,
Почтенный, знатный, во столице.
Женился он на свет-девице
И мирно проводил свой век.
Краса прекрасная была
Из отдалённого села,
Но так чудесна, добродушна,
Скромна и доблести послушна,
Что изумлённый чудом град
Её принцессой звать был рад,
С ней все здоровались охотно
И было с ней дружить почётно.
Но вдруг пришла лиха беда:
Краса заснула навсегда.
Казалось всем, с того мгновенья
Спускалось реже вдохновенье,
Печальнее и жизнь текла.
Мужчина взял жену другую,
Да своенравную такую,
С душою, полной желчи, зла,
И зависти, и чёрной мести.
Она умело, пеньем лести
Обворожила слабый дух.
А после свадьбы дочек двух
Ввела в свой новенький дворец.
Таких сварливых, злых сердец,
Цветущих в потаённом яде,
Не видывали в милом граде.
Все трое так, как лишь могли,
Законы мирные блюли
И ткали образ благочестью,
Скрываясь под умом и лестью:
Невидимо для всех их зло
Под чинной маскою цвело.
Была у мужа дочка тоже,
Всех благ, богатств ему дороже,
Отец хранил её как мог.
Добра, чиста, как ангелок,
Она была резва, игрива,
Как мать покойная, красива
И добродушна, как она.
Всегда в душе её весна
Цвела, не зная жизни бури:
В её глазах – тепло лазури,
Вместилась неба глубина.
Но вот в их дом вошла хозяйка.
Увидев девушку, она
Заметила, что «негодяйка,
К несчастью, больно хороша,
А дочки рядом с нею хуже».
Мачеха
Что милая, моя душа,
Так движешься ты неуклюже?
Да, вижу, не старалась мать
В дочурке плавность воспитать,
Взрастить хорошую красивой…
И смотришь ты как зверь пугливый,
И столько дикости в тебе!
Лишь сострадать такой судьбе!..
Но подожди, я знаю средство,
Как пробудить в тебе кокетство.
Любая женщина должна
Быть трудолюбия полна,
И потому, отсель работа –
Тебе любимая забота.
С тех пор весь грязный, чёрный труд,
Всё делала одна бедняжка.
Как надо что, её зовут:
«Скорей, скорее замарашка!»
Почистить надо ли котлы,
Помыть ли старые полы
Или одеть свою сестрицу,
Иль покормить животных, птицу,
Или прибраться у сестёр,
Помыть на лестнице ковёр,
Отчистить дворик у сарая, –
Работа девушке любая
Была готова каждый день.
«А что! пусть гонит сон и лень,
Безделье для красы полезно?» –
Так мачеха её нечестно
Заставила в родном дому
Слугою быть, всё потому,
Что был отец убит страданьем
И усыплён жены стараньем.
Спала краса на чердаке,
Под самой крышей, на скамейке.
Порою песням вдалеке,
О горе, о судьбе-злодейке,
О воскрешении в любви,
О радости простой и милой
Она внимала, и свои
Страдания смиряла силой.
Она мечтала, милый друг,
Однажды взяв её в супруги,
Избавит жизнь её от мук,
Подарит счастья ей досуги.
И благородные мечты
Душе дарили настроенье,
Рождало сердце вдохновенье
И билось в ритме красоты.
А обозлённые сестрицы
В то время жили как царицы.
Их спальни (как огромный зал,
С паркетом, роскошью зеркал,
Блестящих, точно небосводы),
Обставленные в духе моды,
Казались райским уголком.
Но не тревожилась о том
Простая девушка, в молчанье
Она сносила всё страданье,
Что, мнилось, длилось без конца.
Позвать в защитники отца
Она боялась: он, как раб,
Стал милой жёнушке послушен
И к чувствам дочки равнодушен.
Он так был неразумен, слаб,
Что даже своего сужденья
Или весомого решенья
Помыслить и сказать не мог.
И потому один упрёк
За слёзы и непослушанье,
Неблагодарность, жалкий вид,
За то, что зря она шумит, –
Услышала бы дочь в страданье.
Трудилась девушка с рассвета
И до зари. Затем она,
Усталости, мечты полна,
Волшебной мыслию согрета,
Садилась тихо в уголок,
На ящик расписной с золою,
Вблизи камина и душою
Ласкала резвый огонёк,
Гнала уныние своё.
За это сёстры с мыслью злою
Прозвали Золушкой её.
Затем уже и всей семьёю
Звалась бедняжка так всегда.
А всё-таки она, в обносках,
В золе, в лохмотьях, как звезда
Была вблизи сестёр – в причёсках,
В прелестном бархате, в шелках.
Краса живёт в любви мечтах,
А не в каменьях и одежде.
Беда завистливой невежде,
Которой ценность лишь в деньгах,
В алмазах, злате и дворцах.
Но жизнь всё видит, и однажды
Возьмёт свою заслугу каждый,
Получит от судьбы с лихвою
Всё то, что прежде сам душою
Вокруг и сеял, и дарил,
Стараясь иль не тратя сил.
Младой сын короля однажды
Устроил пышный, яркий бал.
Туда был щедро позван каждый,
Он всех девиц с роднёй позвал.
Конечно, золушки сестрицы
Хотели лучше всех наряд,
Чтоб каждый мог красой дивиться
Заискрился бы принца взгляд.
У бедной Золушки работы,
О внешности девиц заботы,
Кипело больше чем всегда.
Рядить капризных – вот беда!
Им гладить платья дорогие,
Крахмалить юбки их большие,
Плоить1 края, воротники,
Готовить нужные чулки…
Тогда был полон дом большой
Счастливой мыслью лишь одной:
Как приготовить им наряды,
Достойные большой награды,
Да, самых лучших, красных слов.
Старшая дочь
Да, мой наряд почти готов.
Чего могу ещё желать я!
Надену бархатное платье
Из красной, самой редкой, ткани:
Пусть драгоценный свет-убор
Прелестным переливом манит
Гостей и королевский взор.
Младшая дочь
Не стану так же щеголять я,
Надену скромненькое платье.
Зато накидка из шелков
Со златом, росписью цветов,
И пояс в блеске бриллианта
Покажут всем размах таланта.
Оценят все мой яркий вид,
Кого захочешь он сразит!
Сестрицы мучили бедняжку.
С вопросом сыпался вопрос:
Какую выбрать лучше пряжку,
Какие ленточки для кос,
Какой получше гребешок,
Какой прекрасней завиток,
Какие мушки веселее,
Какие цепочки милее…
Ведь знали – Золушка сильнее
По части вкуса и красот.
Она, подобно дивной фее,
Любую воплотит из мод.
Причёски, локоны и пряди,
Шелка иль кружева, иль мех,
Иль мушки, складочки на глади… –
Она представит лучше всех.
Однажды, делая причёски,
Бедняжка слушала сестёр.
С ехидством злые вертихвостки
Вели глумливый разговор.
Младшая дочь
А что же, Золушка, мечтала б
Поехать на прекрасный бал?
Сын короля ведь всех созвал.
Старшая дочь
Ей причесаться для начала б.
Золушка
Смеётесь что ли вы, сестрицы.
Могу ли в этом появиться,
Предстать вот так пред королём…
Младшая дочь
Да, хохотал бы целый дом,
Когда б такая замарашка
Пришла на бал…
Старшая дочь
Ах ты, бедняжка…
Зато работаешь как бык –
К чему тебе прелестный лик?
И танцевала б неуклюже…
Другая бы сестриц своих,
Завистливых, убогих, злых,
Украсила б как можно хуже,
Причёски сделала б плохие,
Безвкусные, недорогие,
Чтоб скучен был дешёвый вид.
Но никогда таких обид
В душе бедняжка не хранила.
Она добра была, мила,
И потому, и ум, и сила –
Ей были честь и похвала.
Два дня осталося до бала.
Чего трудяга не слыхала,
Каких дурных, обидных слов!
Чуть больше дюжины шнурков
Сестрицы в злости разорвали,
Когда пред зеркалом кряхтя,
Слугу ругая не шутя,
Пытались сделать узость талий.
«Безрукая!», «дурнушка!», «прочь!»,
«Злодейства, невезенья дочь»,
«Собрание сплошных пороков»…
Но Золушка лихих упрёков
