– Спой же мне, моя милая соловушка, – королевский охотник подался вперед, к большой золотой клетке, подвешенной к расписному узорчатому потолку.
– Прекрати повторять одно и то же. Я ведь уже ясно дала понять, что не стану петь для тебя.
В роскошной птичьей клетке сидела молодая девушка, ее некогда величественно распахнутые крылья теперь были скромно сложены за спиной, чтобы случайно не пораниться о тяжелые металлические прутья.
– Отчего же? – недоумевал мужчина. – Я спас тебя от хищных птиц, когда твои крылья пострадали и ты не в силах была воспарить в голубую высь. Это я приложил все усилия ради того, чтобы ты сейчас сидела здесь, целая и невредимая. И где же твоя благодарность за всю мою доброту?
Он неспешно протянул свою руку через прутья клетки и коснулся пушистого пера. Крыло соловушки едва заметно дрогнуло и она одернула его, с печалью и обидой взглянув на своего собеседника.
– Верно, ты спас меня, – согласилась она. – Я была очень напугана и не представляю, что произошло бы, не явись ты мне на помощь… Но подарив мне новую надежду взмыть высоко в небеса, ты тотчас же нещадно отобрал ее, заперев меня в этой тесной клетке без какой-либо возможности еще хоть раз увидеть родные просторы…
– Пустое, – охотник махнул рукой. – Каждая домашняя птица со временем привыкает к новой обстановке, вот и ты привыкнешь.
– Но соловей – не домашняя птица! – настойчиво возразила соловушка, превысив тон своего голоса.
Мужчина пожал плечами.
– Значит, тебе придется ею стать. У тебя нет выбора.
* * *
Шли дни, а за днями недели. Белоснежные холодные снежинки, не спеша, спускались со свинцовых небес, устилая уставшую землю мягкой пуховой периной. Перелетные стаи птиц уже давно зимовали в жарких краях, наслаждаясь теплыми лучами солнца. Но только не соловушка.
Охотник готов был на все, чтобы услышать ее звонкое пение: он приглашал в комнату соловушки лучших художников, чтобы те искусно расписали стены помещения, преобразив их в манящую лазурную высь; он приказал своим слугам скупить лучшие жардиньерки с цветами и обставить ими каждый уголок в комнате крылатой красавицы, максимально имитируя цветущий зеленый сад.
Но соловушка по-прежнему не пела, и даже не разговаривала. Изо дня в день она лишь сидела в своей сияющей в рассветных лучах золотой клетке с печально опущенной головой, мечтая еще хоть раз взмахнуть крыльями, почувствовать прохладный свежий ветер и коснуться мягкими перьями неспешно плывущих ей навстречу облаков. Ощутить эту бескрайнюю, ни с чем несравнимую свободу, когда от счастья сердце готово вот-вот вырваться наружу и вместе с ней взмыть высоко-высоко, до самых звезд!
И вот настало то время, когда зима, подхватив белоснежные полы своего великолепного платья, покинула уже так полюбившиеся ей земли, чтобы уступить свое место младшей сестре-весне.
Спустя три долгих месяца, земля, созерцавшая сладкие сны под промерзшей коркой льда, стала медленно пробуждаться, ощутив на себе касание солнечных лучей. Воздух постепенно наполнялся уже привычными ароматами молодой шумящей листвы и раскрывающихся лепестков первых подснежников.
Запертая девушка сидела полулежа, прислонившись плечом к нескольким железным прутьям. Ее опустошенный взгляд был прикован к одной точке, а согревающий солнечный свет уже не радовал птицу так, как раньше, когда она со своими сородичами резвилась среди больших могучих деревьев.
– А тебе, как погляжу, все мало, – устало выдохнул охотник, заметив потухший взгляд соловушки.
Та даже и не думала отвечать ему. Она лишь сильнее обняла себя дрожащими крыльями.
Внезапно большое арочное окно с шумом распахнулось, а прозрачные шторы, висевшие по обе стороны от него, затрепетали, захлопали от резкого ветряного порыва, выпуская из себя частички пыли, сияющие в солнечных лучах. Запах свежести ворвался в комнату, а вместе с ним ворвались и голоса – такие знакомые до глубины души…
Девушка вскочила на ноги, слегка пошатываясь: голени ныли и покалывали, как и ее ослабевшие крылья цвета расплавленного меда. Прильнув к прутьям, она упала на колени и устремила взор мечтательных перламутрово-карих глаз в открывшийся ей из окна пейзаж.
Она жадно всматривалась в каждую сосенку, в каждую березку, в каждый пролетавший мимо весенний листик насыщенного нефритового оттенка. Роса на пышной изумрудной траве блестела десятками драгоценных бриллиантов. Такая яркая, несущая в себе жизненную энергию…
А потом зазвучала соловьиная песнь. Завораживающая, она плавно перетекала из одной серебряной ноты в другую, словно журчащий в полях и ласкающий слух ручеек.
По щеке скатилась блеснувшая слеза. Впервые за долгие месяцы соловушка почувствовала себя по-настоящему живой, по-настоящему счастливой.
Мужчина, завидев наполненные слезами глаза девушки, осознал свою ошибку, еще никогда прежде он не видел ее такой радостной и преисполненной надежд.
Как жаль, что для признания собственной неправоты ему потребовалось так много времени. Но лучше поздно, чем никогда, не так ли?
Дверца золотой клетки со звоном распахнулась, заставив соловушку вздрогнуть от неожиданности, а ее сердечко забиться часто-часто.
– Ты можешь лететь. Улетай. – Отворив ее, мужчина остановился неподалеку, глядя куда-то в пол.
– Что?.. – У разума, уже привыкшего к жизни взаперти, не получалось осознать сказанные охотником слова.
– Я говорю, ты можешь уходить, – повторил он. – Поспеши, пока я не передумал.
Глаза соловушки широко раскрылись, готовые вот-вот вновь наполниться слезами. Она… свободна? Она наконец свободна?..
Прилагая большие усилия, птица с горем пополам доковыляла до окна, – ее ноги уже давно отвыкли ходить.
Медленно, со всей осторожностью, по очереди раскинув за спиной свои большие крылья, девушка ступила на подоконник.
Но что, если не получится? Что, если ее крылья слишком ослабли и ими не удастся даже взмахнуть?
Прикрыв глаза, она глубоко вдохнула. Нет, все получится. Ветер – ее верный друг, он никогда не даст соловушке упасть.
Шаг, второй… Она кинулась вниз, пропадая из виду, ее несколько вырвавшихся маленьких перьев закружили в воздухе, словно в медленном вальсе…
…а в следующий миг они резко взлетели вверх, подхваченные ветряным потоком, созданным взмахом могучей пары медовых крыльев.
Королевский охотник молча наблюдал за обернувшейся в маленькую птичку девушкой, что улетала все дальше и дальше.
* * *
Несколько месяцев прошло с тех пор. Наступила осень, и зеленая листва сменила свой цвет на расплавленное золото.
Возвращаясь домой, охотник поднял взгляд к небу – там соловьи готовились к своему долгому и тяжелому полету в теплые края. Раскрыв книгу, мужчина устроился в мягком кресле. Пальцы, перелистывающие страницу, так и застыли в воздухе, когда он – совершенно неожиданно – услышал за своим окном мелодичную птичью песнь, проникающую в самые потаенные глубины сердца.
