Л е в а, 35 лет.
М и х а л ы ч, 45 лет.
С е р е г а, крепыш, 30 лет.
В а л е н т и н И л ь и ч, 50 лет.
Э л л а, жена Михалыча, эффектная дама, 40 лет.
Ж е н ь к а, сын Эллы и Михалыча, 12 лет.
Э н, весьма привлекательная девица, 20 лет.
А н ь к а (Анна Петровна), 35 лет.
М о р о к о в.
С е с т р а В. И. (Валентина Ильича), 40 лет.
В о р ю г и.
К у р ь е р.
Д е в о ч к а, восточного вида.
Т е л о х р а н и т е л и.
Б а н д и т ы.
Ж е н щ и н ы, из канцелярии.
Э к с к у р с о в о д.
К о р р е с п о н д е н т.
П о с е т и т е л и м у з е я.
Действие происходит в одном из неспокойных мест на юге России.
Лестничная площадка первого этажа многоквартирного панельного дома. Видны двери двух квартир. Слева на стене висят почтовые ящики, дверь в подъезд обита стальным листом и закрыта на засов, куски такого же листа заменяют стекла во второй части двери, упирающейся в бетонную стенку. В середине на стуле сидит Валентин Ильич. Сверху по лестнице спускается Лева. У него под мышкой складное кресло, которое норовит хлопнуть его по ноге. В другой руке полиэтиленовый пакет с бутылками.
Л е в а. Привет!
В а л е н т и н И л ь и ч. Привет! Сегодня откроем новую колоду. (Протягивает запечатанную коробочку.)
Л е в а (рассматривая). Из старых запасов? Славные фишки!
Появляются Серега с табуреткой и Михалыч со старинным стулом.
Л е в а. Кинем жребий, кому идти за столом.
С е р е г а. Да какой там жребий! Я схожу. Делов-то!
М и х а л ы ч (недовольно). Прошлый раз мы тебя прождали полчаса!
С е р е г а. Не полчаса, а двадцать минут! (Хохочет.) Плюс сто вистов в гору по общему согласию.
Идет к двери квартиры, выходящей на лестничную площадку. Уверенно звонит.
А н ь к а (из-за двери кокетливо). Кто?
С е р е г а (басит). Из ЖЭКа! Сантехника вызывали? (Прикрывает дверной глазок.)
А н ь к а (смеясь, открывает дверь). Никого я не вызывала! В следующий раз не открою! (Впускает Серегу.)
М и х а л ы ч. И как только жена все это терпит? Ну, ходок! Прямо никакого удержу не знает!
В а л е н т и н И л ь и ч (бесстрастно, чуть улыбаясь). Что вы хотите? Шофер самосвала. Простой народ в этом плане без комплексов. Человек тонкого склада разве попер бы вот так, напролом, без всяких?
М и х а л ы ч. Не в этом дело. Здоровья девать некуда – вот и прет!
Л е в а. Завидуем, господа! Завидуем! Анька – баба симпатичная, в соку! Вот жена и не возражает (смеясь). Сейчас шел мимо их двери. Серегина супружница романсы поет, и мясом жареным пахнет. И какой репертуар! «Любовь и разлука…» Дети галдят. Идиллия!
В а л е н т и н И л ь и ч. Кажется, наша благодетельница пару лет назад похоронила мужа.
М и х а л ы ч. Третьего по счету!
В а л е н т и н И л ь и ч. Третьего?
М и х а л ы ч. Ну не знаю, так говорят. Она в какой-то конторе пол метет… Я тут вспомнил один замечательный случай! Четыре старших пики, четыре бубны с королем и две посторонних…
Л е в а. Ну, пошла писать теория!
Появляются Серега и Анька. Они выносят небольшой стол. Лева подскакивает и перехватывает Анькин конец стола. Устанавливают его посередине. Валентин Ильич с треском вскрывает колоду. Тасует карты. Бросает по одной на стол каждому игроку.
В а л е н т и н И л ь и ч. Ладно, сдаю. (Собирает брошенные карты обратно в колоду. Тасует.)
С е р е г а. От судьбы не уйдешь! Да, господа-товарищи! Новые фишки – это новые фишки!
М и х а л ы ч. И первое и второе – глубоко!
Валентин Ильич улыбается, Лева смеется.
С е р е г а. Ну, народ! Любой искренний порыв обсмеют!
Л е в а. А ты не расслабляйся! Не в гараже! Кстати, не будем нарушать традицию. (Достает из пакета бутылки, стаканы. Разливает.)
М и х а л ы ч. Анечка, не откажите в любезности! Рюмочку за здоровье честной компании!
А н ь к а. Что вы, как можно! Я вам не какая-нибудь там! Ни-ни!
Л е в а. Слезно умоляем! Общество просит! Из любезности к обществу!
А н ь к а. Ну если только из любезности! (Жеманно берет стакан.)
Л е в а. За игру!
Остальные хором: За игру!
Выпивают. Серега раздает карты. Анька присаживается к нему на колено.
А н ь к а. Мальчики, а пятый вам не нужен? Научили бы!
Л е в а. Такой пятый нужен всем! Жаль, что вы, Анечка, не умеете играть.
А н ь к а. Так научите! Вдруг один из вас выйдет из строя? Что тогда делать будете?
С е р е г а. Будем играть втроем.
А н ь к а. А если двое выйдут из строя?
С е р е г а. Будем пилить «гусарика»!
А н ь к а. А если…
С е р е г а. А если я останусь один, мы с тобой, Анна Петровна, будем играть в дурака на щелбаны или… на поцелуйчики, по договоренности! (Довольно ржет.)
А н ь к а (смеется). Вот трепач! (Уходит.)
М и х а л ы ч (неожиданно). У меня хвост еще вырос. Я его вчера даже дверью умудрился прищемить. Даже не знаю, что делать…
Неловкое молчание. Валентин Ильич перестает тасовать карты и, нахохлившись, замирает над столом.
С е р е г а (попросту, добродушно). Ты нас прямо достал со своим хвостом, Михалыч!
М и х а л ы ч (обиженно). Вы что же, мне не верите? (Подозрительно оглядывает всех присутствующих по очереди.)
Л е в а (в сторону). Уж во мне тебе стыдно сомневаться, дружище! У меня самого не сегодня-завтра может появиться то же самое, то есть… м-м… хвост… Дело-то житейское…
В а л е н т и н И л ь и ч (делает вид, что боится ошибиться, раздавая карты). За обсдачу сто вистов в гору. Да и вообще, кто же хранит ценности дома? Лучше всего в банке…
С е р е г а. Чего-чего, а этого никто не говорил! Вот ты, Михалыч, думаешь, что он у тебя есть. А я, к примеру, его у тебя не нахожу. Но! (
