Алексей Вронский - Петушок или курочка

Петушок или курочка
Название: Петушок или курочка
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2023
О чем книга "Петушок или курочка"

Эта книга – фотография русской деревни, путешествие в волшебный мир ребёнка, проводившего лето в гостях у дедушки с бабушкой. Советское детство одно на всех – наивное, счастливое, беззаботное. Измени имя соседа, название деревни или села – и вот уже ты – герой своей автобиографии. Через воспоминания и размышления о хрупком мире детства, когда ещё не закрыт родничок на нежном темени души, автор воссоздаёт удивительно живую и неповторимую атмосферу летнего полдня и бесконечного счастья.

Бесплатно читать онлайн Петушок или курочка





Вронскому Юрию Михайловичу,

Вронской Марии Яковлевне,

Вронской Татьяне Юрьевне.

Дедушке,

бабушке,

маме,

доказавшим, что весь мир вращается вокруг меня,

посвящается эта книга

Глава 1. Петушок или курочка

Я долго подбирал название к своей «летней» автобиографии, доставая из памяти милые сердцу воспоминания детства, которые бы моментально и безошибочно описывали мою деревенскую жизнь.

Помню, как совсем маленький, может быть, лет четырех, я бежал по тропинке, пряча в руке сорванные бы́лки травы, и без конца повторял, докучая бабушке: «Петушок или курочка?» И, получив ответ, доставал из пригоршни травяной «хвост», торжественно объявляя: «А вот и нет, а вот и не угадала!» Потом шла очередь бабушки, она срывала свой колосок и спрашивала меня. Затем я искал новую травинку и приставал снова. И так до бесконечности.

Дни напролет я проводил в травяных зарослях, ныряя по пояс в дикорастущее разнотравье. Так с детства у меня вошло в привычку срывать и, подражая взрослым, словно покуривая, жевать травяные бы́лки. С сигаретами я так и не подружился, но и сейчас могу задумчиво «затянуться» зубочисткой.

Вся местность вокруг нашей деревни была сплошь покрыта густыми рядами диких злаков. Уже тогда я знал, для какого «хвоста» лучше подойдет кострец, ве́йник или райгра́с, мя́тлик, полеви́ца или овсю́г1, а можно было и не обдирать колосок, а просто тайно сорвать стебель лисохвоста2 и выиграть в любом споре. Я бродил по траве и выбирал себе самые свежие и вкусные травинки. Набивал карманы липучими шариками чертополоха и лепил из них «летние снежки», готовясь к внезапному «обстрелу». Отважно проскакивал мимо жгучих рядов крапивы, окаймленных зубчатыми краями, как у остро наточенных пил, с кусачими ворсинками на бледном исподе. Среди заросших лугов, приминая травы, я прокладывал тайные тропы, изучая окрестности. Стрекотали сверчки, жужжали шмели и пчелы, и, широко раскинув руки, я с разбегу нырял в душистую траву, переворачивался на спину и подолгу лежал, смотря на лазурное июньское небо, до которого, казалось, можно дотянуться рукой.

Я бегу по деревне, спотыкаясь на неровной тропке, впереди идут дедушка с бабушкой, я срываю травинки и кричу им вслед: «Петушок или курочка?» С тех пор прошла целая вечность…

Глава 2. Долгая дорога в деревню

Долгая дорога в деревню начиналась с посадки в поезд на Московском вокзале. Носильщик толкал по перрону огромную телегу, груженную с горкой вещами, коробками и чемоданами. Провинция снабжалась скудно, Костромская область в особенности. Дедушка доставал через стол заказов3 тушенку и «Завтрак туриста»4, остальные коробки были забиты баранками, сушками, гречкой, геркулесом и макаронами, суповыми пакетиками и приправами. Сельские магазины были настолько пусты, что Куанэ́б из «Ро́льфа в лесах» мог купить больше товаров в таежной лавке, чем мы в коны́гинском магазине.

Носильщики сновали по вокзалу, грубо крича: «Дорогу! Дорогу! Поберегись!» и резко опускали нос телеги на асфальт, заставляя подпрыгивать от неожиданности зазевавшихся прохожих, словно удар этот тяжелой металлической рамой пришелся им прямо по пяткам.

Проводница долго проверяла билеты. Покупали почти всегда плацкарт – купейных вагонов то ли не было, то ли они были очень дорогими.

Мы размещались в нашем отсеке плацкартного вагона, расставляя вещи под нижними полками и забивая все пространство над третьими – там, где хранились свернутые в рулон матрасы и подушки. На это уходило чуть ли не полчаса.

– 17, 18, 19… Юра, 19 мест! – бабушка пересчитывает вещи.

«Провожающих просим покинуть вагоны, до отправления поезда осталось пять минут!» – вещала проводница тоном диктора Всесоюзного радио, пробираясь по проходу и цепким взглядом определяя, кто остается, а кто выходит.

«Слушайся дедушку с бабушкой!» – мама целует меня и выходит из вагона, идя по перрону к нашему окну. Там уже стоит отец, он вышел раньше, чтоб выкурить сигарету. Было видно, что он уже устал от долгого прощания, он подталкивает маму к выходу, но она что-то говорит ему с упреком, и они остаются. Чтобы как-то разбавить прощание, отец начинает показывать мне какую-то пантомиму: он рисует дугу над одним бицепсом, потом над другим, потом над плечами и грудью, из чего понятно, что я должен много есть, чтоб у меня, как он говорил, «росли мы́шицы».

Я киваю, а он уже переходит к другой пантомиме: рисует в воздухе чернильницу, перо (при этом он смешно и неуклюже изображает гуся, из которого это самое перо и вынули), а потом начинает водить вымышленным пером по воздуху – это письма, которые я должен писать маме и ему. В этот момент вагон чуть дергается, я вижу, как блестят от слез мамины глаза, она замахивается на отца, чтоб он уже прекратил свое кривлянье, поезд начинает медленно ползти вдоль платформы, мама идет вровень с вагоном и крестит меня вслед.

Мы медленно отъезжаем от вокзала, оставляя позади «клубки» путей и железнодорожных тупиков, на которых «отдыхают» тепловозы и вагоны, проплывая мимо семафоров и сигнальных огней, бесчисленных складов и сортировочных дебаркадеров, мимо рабочих в оранжевых безрукавках, снующих взад-вперед, как муравьи.

Проводница идет по вагону и, как цирковой артист, ловко несет веер из четырех стаканов с чаем в рельефных подстаканниках в каждой руке. Грусть от расставания с мамой постепенно растворяется, как сахар в чае. Бабушка достает курицу, огурцы, помидоры и вареные яйца. Необъяснимо, но в поезде всегда разыгрывается аппетит, еда кажется намного вкуснее, да и дорога переносится легче в неспешных разговорах за столом.

Мы уже выбрались из города, поезд набрал ход. После обеда дедушка достает мне книгу: надо проводить досуг с достоинством. Смысл прочитанного уплывает, как летний пейзаж за окном, от которого невозможно оторвать взгляд. Никакая книга не заменит той картинки, что мелькает в окне поезда: стройные ряды леса, щекочущие небо; буковки «Т» придорожных столбов, повисшие на проводах; красные кирпичные водокачки возле полустанков, клумбы цветущих бархатцев и кусты шиповника у придорожных станций.

Помню долгие остановки на узловых станциях, когда опускали окно и свежий воздух врывался в вагон. На каждой станции были какие-то люди, которые разглядывали наш поезд, а мы разглядывали их. Мой взгляд всегда выискивал красивых девочек, мы переглядывались, но каждый знал, что смотреть друг на друга осталось ровно двадцать минут, а потом мы не увидимся никогда, и было в этом что-то щемящее. Иногда я уже на ходу махал им вслед, пока окно было открыто, не в силах оторвать взгляд.

Какие-то станции были совсем пустынны, на перроне появлялись лишь сотрудники железной дороги. Все, казалось, было погружено в сон. Они стояли и смотрели на поезд, делая вид, что чем-то заняты, всматриваясь в лица пассажиров.


С этой книгой читают
«Заусенец» – книга о детстве. Это погружение в чудесный и удивительный, но вместе с тем, полный разочарований, унижений и жестокости мир подростковой души. Это литература «прямого действия». Произведение мотивирует читателя к добрым поступкам. В процессе чтения происходит не только возвращение в мир детства, но и очищение читателя, работа над нравственными ориентирами. Гуманистическая направленность произведения и вера в Человека позволяет и в от
В книгу вошли четыре сказки – «Про бедного Иванушку», «Про непутевую бабу», «Про Семена Ложкаря» и «Сказочка про непослушных детей». Книга содержит нецензурную брань.
Собрание сочинений рядового писателя включает в себя рассказы и повести, написанные на протяжении нескольких лет. В своих рассказах писатель описывает жизненные ситуации, которые мы не замечаем, а если видим, то проходим мимо. Его герои отчасти списаны с его жизни. Жизнь страшно интересная, именно страшная иногда, но интересная.
В один миг её жизнь резко изменилась. В одно мгновение она потеряла всех, кого любила. Остались лишь жалкие воспоминания, каждый раз задевающие израненную душу. И каждый раз вспоминая, в голове проносились одни и те же слова: «Пламя, ты забрало из моей жизни всё, что я любила. Безжалостно оставило одну в угоду себе и этому миру. Почему я до сих пор хожу по этой прогнившей земле? Почему я до сих пор дышу этим отравленным воздухом? Скажи, почему я
Выпускник военного училища Роман Погодин прибывает для прохождения службы в Среднюю Азию. Оказавшись в непривычном для него регионе, он сталкивается с особенностями условий жизни военных городков Туркмении и обычаями местных жителей.В перестроечные для Советского союза годы, в последствии, ставшими для него роковыми, главный герой попадает в различные сложные и необычные ситуации, из которых ему приходится выпутываться, используя смекалку и приоб
Успех любого дела – будь то ведение бизнеса или руководство организацией – зависит прежде всего от сотрудников.В этой книге рассказывается, как создать высокоэффективную, успешную и нацеленную на результат команду, а также даются советы, как правильно определить и исполнить свою роль в ней. Дуглас Миллер, успешный, популярный в Европе преподаватель коучинга, специализирующийся на вопросах творческого мышления и лидерства, объясняет, какими личным
Гениальные идеи возникают у вас все время, прямо на работе. Да, это не шутка. Просто вы не даете им развернуться в полном объеме. Когда вы начнете «играть» со своими идеями, то совершенно забудете, что находитесь на работе. Вы перестанете замечать время, испытывать стресс, будете действовать более продуктивно. 8 часов (а иногда 10 и даже 12) пролетят незаметно. Само слово «работа» утратит негативный подтекст, станет чем-то, что отягощает кого уго
Мы враги, но он мне помогает. Есть ли у нас шанс зазвучать в унисон? Как бороться с возникшими чувствами к тому, кто поработил меня? Или это я подчинила его своей воле... 16+ Длинный вариант аннотации Я – сотор, он – ишаар. В прошлом соторы повелевали своими рабами, ишаарами. В современном мире мы поменялись местами: ишаары стали хозяевами жизни, стерев любые упоминания о прежних правителях. Но что готовит нам будущее в мире, где звуковые волны и
Все знают, что драконы – сказочные существа, их просто нет в нашем мире. Вот совсем нет. Я тоже так думала. Пока не встретила одного из них. Маленького, зелёненького и голодного драконёнка. Но, если есть драконёнок, то где-то здесь должна быть и его мама. Или папа. М-да. Мама с папой были. Только не «здесь», а «там», а здесь мне пришлось столкнуться с его братцем. Таким же зелёным, только большим и жутко голодным. Г