На севере Родины нашей,
За гордым Уральским хребтом,
Хорошая девочка Маша
У мамы жила под крылом.
Цвела, как лазоревый лютик.
Томилась, как сотовый мед.
Шептали вслед добрые люди:
«Кому-то с женой повезет».
Но жизнь – это трудное дело,
В ней много встречается зла.
Вдруг мама у ней заболела,
Как листик осенний, слегла.
Лежит она, смеживши веки,
Вот-вот Богу душу отдаст.
А Маша горюет в аптеке,
Там нету ей нужных лекарств.
Сидит, обливаясь слезами,
Склонивши в печали главу.
Да умные люди сказали:
«Езжай-ка ты, Маша, в Москву.
Живет там глава государства
В тиши теремов и палат,
Поможет достать он лекарство,
Ведь мы его электорат».
Ее провожали всем миром,
Не прятая искренних слез.
Никто не сидел по квартирам.
Угрюмо ревел тепловоз.
Вслед долго платками махали,
Стоял несмолкаемый стон.
И вот на Казанском вокзале
Выходит она на перрон.
Мужчина идет к ней навстречу.
«Отдай кошелек», – говорит.
А был это Лева Корейчик,
Известный московский бандит.
Вот так, посредине вокзала
Наехал у всех на виду,
Но Маша ему рассказала
Про горе свое и беду.
Тут слезы у Левы как брызни,
Из глаз потекло, потекло…
Воскликнул он: «Чисто по жизни
Я сделал сейчас западло.
Чтоб спать мне всю жизнь у параши,
Чтоб воли мне век не видать
За то, что у девочки Маши
Я деньги хотел отобрать.
Достанем лекарство для мамы,
Не будь я реальный пацан,
Начальник кремлевской охраны —
Мой старый и верный друган.
Чтоб мне не родиться в Одессе,
Не буду я грабить сирот».
Довез он ее в «Мерседесе»
До самых кремлевских ворот.
И впрямь был здесь Лева свой в доску,
Так жарко его целовал
Начальник охраны кремлевской,
Высокий седой генерал.
Усы генерала густые,
Упрямая складка у рта,
Под сердцем Героя России
Горит золотая звезда.
Поправил он в косах ей ленту,
Смахнул потихоньку слезу,
И вот в кабинет к президенту
Он нашу ведет егозу.
На стенах святые иконы,
Огромное кресло, как трон,
Стоят на столе телефоны.
И красный стоит телефон.
Притихли у двери министры.
Премьер застыл, как монумент.
А в кресле, на вид неказистый,
Российский сидит президент.
Взвопил он болотною выпью,
Услышавши Машин рассказ.
«Я больше ни грамма не выпью,
Раз нету в аптеках лекарств».
Не веря такому поступку,
Министры рыдают навзрыд.
Снимает он красную трубку,