Эта книга была написана для Карен, одной из многих юных и очаровательных дочерей Евы, украшающих наш мир. Карен многолика. В первую очередь, она мирный человек и поборница мира. Но если приходится сражаться (например, со своими четырьмя братьями), она берет на вооружение свои таланты дипломата. В джинсах и свитере Карен выглядит как милая девочка из соседнего дома. А одетая в вечернее платье, она очень элегантна. Бывает, она ведет себя совсем как сорванец. Но если понадобится, эта девочка сможет обсудить с вами любые серьезные проблемы.
Пылкая и прелестная, восхитительная и волевая, милая и мудрая – вот такая наша Карен!
А я ее отец. И знаю, о чем вы подумали. Что ж, вы правы. Действительно, некоторые отцы грешат предвзятым мнением. Но если бы вы знали Карен так, как ее знаю я, то сказали бы: «Вы говорите истинную правду!»
За несколько месяцев до свадьбы Карен попросила меня написать ей совершенно особенные письма. «Папочка, – сказала она, улыбаясь своей самой лучезарной улыбкой, – расскажи мне, пожалуйста, что я должна сделать, чтобы он любил меня всю жизнь!»
Моя дочь попросила меня об этом по двум причинам. Во-первых, я пастор, поэтому мне приходилось обсуждать семейные проблемы с бесчисленным количеством супружеских пар. Много часов я провел, беседуя наедине с женами и с глазу на глаз – с их мужьями.
Сейчас в этом нет ничего удивительного. Многие мои друзья-священники также помогают своим прихожанам выходить из затруднительных семейных ситуаций.
Что же мы можем сделать?
Иногда очень немного. Особенно трудно, когда человек уже принял решение. Такие люди приходят за одобрением, а не за советом. Бывает, что один из супругов старается уладить возникшие проблемы, а другой этому сопротивляется.
Остается лишь с ужасом наблюдать, как еще один семейный очаг рушится под градом обвинений, взаимных упреков, обид и мести.
Мы пытаемся помочь собрать рассыпавшиеся осколки. Особенно когда в семье есть дети. Они напоминают птенцов, вывалившихся из гнезда, разрушенного порывом яростного ветра.
И мы радуемся чудесным дням, когда удается все наладить. Но чаще всего это не наша заслуга. Мы ощущаем таинственное, «святое» прикосновение, которое может исходить лишь от мудрости свыше.
Любой пастор при этом испытывает глубочайшее волнение. Спорщики поцеловались и помирились – «разорванные струны зазвучали вновь».
Вот так. Нас приводят в замешательство, чтобы мы не переставали удивляться! Неудачи учат нас оставаться смиренными! А успехи не позволяют отказываться от дальнейших попыток помогать людям! Но как бы то ни было, когда такие пары входят в мой кабинет, я присоединяюсь к рыбакам Бретани в их трогательной молитве: «Сохрани нас, о Господи! Море так велико, а наши лодки такие маленькие!»
Вы должны согласиться с тем, что просьба моей дочери была вполне разумной. В любом браке существуют определенные правила. И все же у каждой пары – свой неповторимый характер и стиль и только ей одной присущие, совершенно уникальные проблемы.
Итак, эти письма отправились в путь, сопровождаемые отцовской молитвой о том, чтобы они принесли пользу одной молодой женщине и ее будущему мужу.
Но дело в том, что каждый из нас должен научиться понимать законы любви и язык преданности. А для этого нам подчас нужна чья-нибудь помощь. Поэтому-то эти письма и представлены в данной книге. Мы надеемся, что наши советы пригодятся всем людям, которые в них нуждаются.
Возможно ли желать большего? Сознание того, что наша помощь в создании счастливой семьи – это вклад в строительство здорового общества, приносит огромное удовлетворение.
Я сказал, что дочь попросила меня ответить на ее вопросы по двум причинам. Во-первых, как уже говорилось, она довольно дипломатичная молодая леди. На самом-то деле она понимает, что ее папочка не всеведущ. Но она знает кое-что еще.
Итак, причина вторая является темой письма номер один.
Моя дорогая Карен!
Ты всегда была большой умницей, и я вижу, что ею ты и осталась.
Говорят, «лесть поможет достичь желаемого!» На этот раз так и случилось. Своей просьбой ты немедленно отправила меня к печатной машинке. Ну разве не возгордится любой отец, разве сможет он устоять перед таким восхищением своей персоной? Представьте себе! Моя дочь высоко ценит мое мнение.
Но когда я сел, чтобы начать письмо, меня вдруг осенило!
Твоя просьба – это действительно величайший комплимент, но не в мой адрес. Ибо в течение вот уже двадцати лет ты наблюдаешь поистине главную персону!
А потому, спустившись с высот, на которые меня вознесла твоя уловка, я признал первенство за твоей матерью, которой оно, собственно, и принадлежало по праву.
Ты знаешь, мне не всегда хватает знаний. Но ты не можешь не признать, что в одном-то я действительно являюсь непревзойденным знатоком, ибо понимаю, как здорово, когда тебя любит женщина, обладающая всеми качествами прекрасной жены.
Мне будет очень приятно рассказать о своей любимой женщине, а потому на днях жди от меня письма.
С любовью, папа
Моя дорогая Карен!
В старших классах школы ты дружила со многими мальчиками. Когда к нам в дом наведывался твой очередной парень, мы, затаив дыхание, наблюдали. Неужели это тот самый?
Надо признать, твой вкус всегда восхищал нас. Все они были очень симпатичными. Даже тот большой «клоун», о котором ты сказала, что «он такой домашний, такой сообразительный», не показался нам слишком экстравагантным.
В каждом из мальчиков нам что-нибудь да нравилось.
(Подумать только, среди них был один, напоминавший тебе «брошенного щенка, который ищет хозяина». Мы решили, что он уже никогда не уйдет от нас. Он казался самым вероятным кандидатом в женихи.)
Мы с мамой гордились твоими друзьями: у них были прекрасные манеры, они выглядели очень прилично и всегда были аккуратно подстрижены. Кроме того, ты часто рассказывала, какие они «великолепные водители». В этом их общем достоинстве ты, вероятно, имела возможность убедиться.
Тот гигант-футболист, потративший, должно быть, целое состояние на междугородные звонки, нам сразу приглянулся. Он был похож на сенбернара – такой огромный, нежный и спокойный.
Ты уже встречалась некоторое время с этим парнем, когда наступил вечер, который мне вряд ли удастся забыть. Я еще не спал, когда ты вернулась домой и объявила, что только что вычеркнула его из списка своих друзей. Как любой отец на моем месте, я испугался, не случилось ли что-нибудь нехорошее.
