В 2007 году меня посетила блестящая идея. В ту пору мне приходилось часто брать интервью, и всякий раз я гадала, как расположить своих собеседников. Как сделать так, чтобы они свободно и искренне раскрывали передо мной подробности собственной жизни? В какой-то момент меня вдруг осенило: единственный человек, которому каждый из нас старается не лгать, – он сам. Каждый знает себя лучше, чем кто-либо другой. А значит, самым откровенным будет разговор с самим собой. Мне стало интересно, что же чувствуют успешные люди, оглядываясь назад и всматриваясь в себя прежнего. Как они оценивают те времена, когда их великие мечты еще не реализовались? Будучи подростками, поразились бы они своим будущим достижениям, гордились бы ими? Или, может, есть что-то, о чем они ни в коем случае не хотели бы предупреждать то невинное существо, каким сами были тогда, в далеком прошлом?
Впервые я завела колонку «Письмо молодому себе» двенадцать лет назад. Это была небольшая рубрика в разделе «Искусство» в шотландском издании The Big Issue[1]. Мы с главным редактором быстро обнаружили, что подобрали ключ к сердцам знаменитостей, строго охраняющих свои тайны. Вскоре рубрика вдвое увеличилась в объеме, а потом стала еще больше, так что в итоге заняла две полные полосы-передовицы в общебританской версии журнала. Материалы этой рубрики и сейчас еженедельно выходят на первых полосах The Big Issue.
За годы работы я взяла более пятисот интервью и многое узнала о человеческой натуре, а также о том, как люди относятся к славе, богатству, власти. Многие из моих собеседников признавались, что наши беседы пробуждают в них глубоко спрятанные воспоминания. Другие говорили, что интимный тон бесед и сосредоточенность на детских впечатлениях, а также возвращение к сформировавшимся в самом начале жизни ценностям заставляли воспринимать такое путешествие в прошлое как своего рода терапию. Много слез было пролито в ходе этих разговоров.
Юные годы почти всегда создают фундамент для всей последующей жизни человека. В этот период появляются мечты и ожидания, которые мы проецируем в будущее. Именно тогда закладываются основные принципы, в соответствии с которыми впоследствии оценивается прошлое. Некоторые герои интервью, такие как сэр Пол Маккартни и архиепископ Десмонд Туту, с большим теплом вспоминали свою вольную и веселую юность. Тогда им еще было неведомо, какие сюрпризы готовит судьба. Некоторые чрезвычайно успешные люди, к примеру сэр Ранульф Файнс, признавался, что шестнадцатилетний подросток все еще живет в его душе. Иногда эта сторона их личности дает о себе знать приступом подростковой меланхолии или заставляет вдруг неадекватно реагировать на те или иные обстоятельства.
Джон Клиз, Имельда Стонтон и Доминик Уэст удивили меня тем, насколько равнодушны они к публичности и славе. Всех их больше заботило, как их будут вспоминать и что подумают о них родные. Некоторые собеседники поразили своей глубиной – невозможно было не влюбиться в забавную, дерзкую, романтичную Оливию Колман, в неповторимого нарушителя правил Вернера Херцога. И конечно, меня покорил неуемный выдумщик, рэпер Уилл. Ай. Эм. (Его интервью так впечатлило Марка Карни, главу Банка Англии, что тот процитировал слова Уилла во время официальной речи в 2018 году! Безусловно, это было первый раз, когда Уилл. Ай. Эм., The Big Issue и крупный финансовый деятель оказались рядом на одной строчке новостей.)
Я часто обсуждала с моим другом и коллегой Адрианом Лоббом, записавшим часть из опубликованных в этой книге бесед, насколько нам повезло: мы можем лично встретиться и поговорить с такими замечательными людьми! Они руководят государствами, выигрывают олимпийское золото, покоряют величайшие горные вершины. Некоторые даже побывали на Луне! В итоге практически все мои визави согласились со словами Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, который сказал как-то, что любовь «есть начало и конец всего»[2]. Поэтому нашу книгу завершают мудрые и проникновенные размышления именно о способности любить как о важнейшем свойстве человека. Надеюсь, эти мысли оставят в вашем сердце такой же глубокий след, какой они оставили в моем.
Джейн Грэм
Редактор The Big Issue
Май 2019
Предисловие лорда Джона Берда
Британского социального предпринимателя, сооснователя The Big Issue
Первый совет, который я дал бы молодому себе: «Не попадайся!» С десяти лет я совершал множество преступлений: магазинные кражи, кражи велосипедов, проникновение в дома со взломом[3]. В шестнадцать я оказался в исправительном учреждении. Я ненавидел такие заведения и ненавидел проводить время взаперти с другими испорченными мальчишками. И вообще ненавидел мальчишек. Мне не нравилось их поведение, их сексуальная озабоченность, распространяемые ими запахи. Я любил девочек и тосковал по ним. В итоге я сокрушался в колонии не от того, что раскаивался в совершенных проступках, а лишь потому, что лишил себя женского общества.
Кроме прочего, мне не нравились мальчишки, так как они обожали травлю и трусливо ополчались все против одного. Или обижали слабых. Среди них никогда не было равенства. Меня не раз били, потому что я восставал против издевательств. Но со временем я стал физически более крепким и смог противостоять их агрессии или заводил дружбу с самыми сильными из них. Иногда мне вместе с еще одним парнем, также желавшим дать отпор агрессорам, удавалось показательно отомстить самым подлым нашим сокамерникам.
Итак, свой шестнадцатый день рождения я встретил в тюрьме. Мне предстояло отсидеть от трех до пяти лет за мошенничество (я получил деньги по поддельным векселям). Незадолго до этого мы с еще одним мальчишкой сбежали из мест заключения, угнали спортивный кабриолет «Остин-Хили Спрайт» и разбили его на дороге. Что неудивительно, так как разогнались до 140 километров в час! Вообще-то полиция утверждала, что мы двигались со скоростью 164 километра в час, но впоследствии я встретил автолюбителя, который клялся, что этот автомобиль теряет управление при 140 км, и уверял, что нам следует запросить у полицейских компенсацию, так как они преувеличили нашу вину.
После побега меня отправили из колонии в тюрьму для малолетних преступников в Эшфорде. Там через несколько месяцев моя жизнь круто изменилась. Один из служащих-надзирателей решил, что я мало читаю, и дал мне книгу. Он попросил меня подчеркнуть карандашом все слова, которые я не понимаю. Его поразило, что некоторые вещи я знаю, а о некоторых – совсем элементарных, но определяющих смысл предложения – не имею понятия. Моя расположенность к чтению за считаные недели радикально возросла, и все потому, что у меня хватило смелости признать, что я не понимаю прочитанного. Я начал читать по-настоящему, а не притворялся, что читаю, и делал это с огромным энтузиазмом.
