Глава 1. Возвращение домой
Моя мама умерла в год образования 1-го Межгалактического Союза. Его гордо назвали 1-м с мечтой об обновлении и расширении, сразу мыслили глобально. 1-ый Межгалактический – это мамина победа, хоть она всегда говорила «мы», имея в виду всю свою группу.
Учредительное заседание Союза, изменившего всю нашу жизнь, прошло весной, а мама ушла осенью, так что у нас было целое лето и даже немного больше, чтобы вместе порадоваться и почувствовать вкус новой эры. Первые корабли из соседней галактики, первые туристы, робко входящие в здание Космопорта. Открытые границы. Как будто даже воздух переменился.
– На что похоже, мам? – спрашивал я её. Это была наша любимая игра в ассоциации.
– На что-то хрустящее и звонкое. На яблоко!
И мы смеялись звонкому яблоку. Пока она не ослабела совсем, так что могла только улыбаться. Мы оба точно знали, когда она уйдёт. Красная язва протекает у всех одинаково, и все этапы проходят как по расписанию.
Когда стало понятно, что случилось, я хотел сразу рвануть на Юкку – маленькую планету в созвездии Быка, откуда эту заразу привезли. Думал поработать над лекарством там, но мама посмотрела на меня насмешливо и коротко спросила:
– Испугался?
Сейчас уже могу признаться – Да. Мысль – предательство, мысль – побег. Я ничего не ответил, но остался. Ни разу об этом не пожалел. Эти последние месяцы общения представляются мне в образе золотого вина, которое мы пили маленькими глоточками, наслаждаясь и растягивая удовольствие. Понимая, что осталось его совсем мало.
Мы с мамой настолько связаны, что после её ухода дома стало невыносимо, и я всё-таки улетел и на 3 года отключился от привычных реалий, с головой погрузившись в поиски лекарства. Это был мой наркотик, мой способ забить боль.
Весёлая и простодушная Юкка с её знаменитыми двухсторонними восходами оставалась где-то за стенами лаборатории. Я никуда не выходил и ничего не видел, кроме своих реактивов и бесконечных таблиц. Результаты приводили в отчаяние. Землянам не помогало ничего, тогда как местные на эту язву вообще не обращали внимания. Она и называлась у них по-другому, потому что до последней стадии никогда не доходила. Они съедали пару кливилл – очень кислых ядовито-зелёных плодов, похожих на перчики, за три дня выздоравливали и, как ни в чём не бывало, снова начинали распевать свои песни.
Этот забавный народец чуть не вымер полностью, но не от болезни, а во время Большой войны. Смертоносные корабли Орна удалились в уверенности, что сожгли всё живое, но оказалось, что прямо перед их нападением легкомысленная компания местных отправилась поглазеть на пещеры. Надо сказать, что если юккатиты собираются вместе, то это не меньше 20-ти человек и непрерывный галдёж. А тут наклёвывалось приключение, так что их было больше ста. Ростом они с четырнадцатилетних подростков, круглоголовые и с маленькими круглыми ушами, торчащими в разные стороны чётко, как велосипедные ручки. У девочек – смешные чубчики на голове. Они их красят в яркие причудливые цвета. Отправились они в пещеры и заблудились. Это их и спасло. Лавина огня катилась по поверхности планеты, но не могла проникнуть в её глубины. Не смогла она побороть и моря, хоть и была опасность полного вымирания его обитателей. Но потери были чудовищны.
Когда путешественники нашли выход, обнаружили, что все их друзья и родные исчезли, а планета стала чёрной как запёкшаяся сковорода. Они бродили по ней притихшие и потерянные, обходя горячие участки, пока не нашли маленький источник воды, рождавшийся от глубинных потоков, которыми так богата Юкка. Там устроили привал и целую неделю пели грустные песни. Но потом кто-то нашёл зажаренную огнём зверушку, они обрадовались и устроили пир и танцы. А там и какие-то растения стали оживать. В общем, долго грустить они не умели, да и планета на удивление быстро оправилась от шока и покрылась зеленью.
Впервые появившиеся на Юкке земляне были так очарованы, что Большому Совету, как стали называть 1-ый Межгалактический, пришлось издать строжайшие законы для сохранения Юкки и её обитателей. Её могли просто вытоптать. Пригодных для жилья планет совсем немного, а чтобы ещё и курортные условия, и сразу два светила, и море, и полное отсутствие криминала – такого вообще не бывает. Были введены квоты на посещения. Тогда земляне стали искать обходные пути и важные причины, чтоб туда проникнуть – например, научные разработки. Кто только не устремлялся на Юкку что-нибудь поизучать! Поэтому дедок, выдававший мне пропуск, понимающе усмехнулся. Как бы мне хотелось, чтобы он был прав!
А ведь первые исцеления были полными и очень быстрыми! Но лекарство, однажды сработавшее, вдруг теряло силу, и следующего удачного случая можно было ждать месяцами. Я чуть было совсем не забросил биохимию. Красная язва издевалась и смеялась над нами.
На землю я вернулся аккурат на свой день рождения. 25 – это, конечно, не 33, но пора уже было что-нибудь совершить. Самое неприятное даже не то, что я застрял в тупике – это обязательная часть любого живого пути или процесса, а то, что я начал к этому привыкать. Только перекашивало от мысли об Эдди Роджере – нашем старшем сотруднике, может быть уже главе лаборатории. Вспоминался его противный, самодовольный голос:
– Подумай, Сандерс, может ты выбрал не ту профессию?
Я так разозлился от мыслей об Эдди, что двинул по прозрачному боку подлетевшего аэротакси, называемому в народе Стрекоза. Как будто это назойливое насекомое сейчас тоже заговорит противным голосом. Оно обиженно дёрнулось и умчалось, растрепав мне волосы на прощанье.
А потом над головой зажужжала механическая Муха, миникоптер отдела рекламы:
– Господин Сандерс, наш Космопорт поздравляет Вас с благополучным прибытием на землю, а также с днём рождения. Примите наш подарок – купон на бесплатное посещение одного из наших заведений. Прослушайте список.
– Бар «Тихий ёж»! – выкрикнул я, представив бесконечный нудный список.
Муха запнулась на секунду, а потом тем же механическим голоском неопределённого пола произнесла:
– Ваш заказ принят. Получите купон. Он действителен в течение 24-х часов. Наш Космопорт желает Вам хорошего дня.
Из живота Мухи вылетел и завис на ниточке круглый пластиковый жетон в виде монеты с цифрой 25 посередине. Если такие же выдают женщинам, желающим скрыть свой возраст, Космопорту определённо надо менять маркетолога. Я снял жетон с ниточки и засунул в карман, не выпуская из зажатой руки. Он был приятным на ощупь.
«Тихий ёж» был моей детской мечтой. Любимый бар первых астронавтов, вышедших за пределы галактики, легендарный. Я много раз пытался туда проникнуть, но мальчишек не пускали. Мне оставалось только заглядывать в изредка открывающиеся двери, едва успевая разглядеть лица суровых мужчин, стоящих в проходах, толпящихся у стойки или сидящих за столиками с пивом «Хейли» и другими напитками. Их сдержанные улыбки, неслышные мне разговоры. В моих фантазиях говорили они исключительно о дальних странствиях и недоступных простым смертным приключениях. Почему я не зашёл туда позже, когда вырос? Интересный вопрос. Наверно потому, что не хотел почувствовать себя чужим. Это было бы хуже, чем просто не иметь права открыть дверь. Но Муха застала меня врасплох, и детская мечта выскочила солнечным пузырём, пока я не успел включить свои рефлексии и страхи. Защитная стена пала, сопротивление бесполезно. Я погладил жетон пальцем.