В оформлении обложки использованы изображения с сайта https://pixabay.com/ по лицензии CC0.
Анри Дюваль, глава славного города Сомбревиля, сидел за длинным столом и ужинал вместе с семьей. Это была лучшая часть дня: все хлопоты по управлению неблагодарным населением отложены на завтра, на белой скатерти дымятся блюда, вино в бокале играет рубиновыми оттенками, а впереди ждет десерт. М-м, интересно, чем Лу Чжанг – повар, выписанный из самой столицы Темных Корней, – удивит его сегодня? Благодушное настроение мэра не могло испортить даже многочисленное семейство, усердно уплетавшее жареных цыплят. Обсуждение слухов, ленивые перепалки и просьбы денег на карманные расходы сливались в шум моря, иногда перебивавшийся криком чаек – требованиями супруги и дочерей новых платьев.
– Господин Дюваль, – склонился над ухом градоначальника вышколенный слуга, – возле парадного входа стоит человек, который утверждает, что у него к вам срочное дело.
– Все дела подождут до завтра, – отмахнулся мэр.
– Да, я ему так и сказал, но он не уходит, – виновато произнес слуга. – Прикажете вызвать стражу?
– Кто он? – вздохнул глава Сомбревиля.
Вечер начал терять свое очарование.
– Он утверждает, что является городским листочётом Нибелиусом, – ответил слуга, почтительно хихикнув.
– Городским листочётом? – переспросил Дюваль. – У нас есть такая должность?
Секретарь мэра Клод Бушар, который напросился на ужин и теперь уплетал яства за обе щеки, оторвался от грибного супа и энергично кивнул начальству:
– Есть. Помните такую высокую башню слева от квартала фей?
– Похожую на кривой палец? Она мне никогда не нравилась, – поджал губы Дюваль.
– Ну она довольно старая, – попытался оправдать каменное сооружение Бушар. – При мэре Моррисе её собирались снести, но потом подсчитали, во сколько обойдется ремонт окружающих домов, если она упадет не туда, куда надо, и передумали.
– Надо было привлечь к делу троллей, – назидательно помахал куриной ножкой градоначальник. – Уж они-то быстро разобрали бы её по камешкам.
– В общем, туда заселился Нибелиус со своим телескопом, – вернулся к супу секретарь.
– Так чего он хочет? – осведомился у слуги Дюваль. – Прибавки к жалованию?
– Гм, – почтительно склонился тот, – посетитель просил отдельно упомянуть, что вопрос не касается финансов.
– Что ж, зови его, – махнул рукой в пространство мэр Сомбревиля.
Дювалю нравились бескорыстные сограждане. Жаль только, что они стремительно вымирали как вид.
Явившийся посетитель оказался низкорослым старичком со всклокоченной бородой и профессиональным прищуром левого глаза. В руках листочёт сжимал свитки пожелтевшей бумаги.
После взаимных приветствий Нибелиус не стал ходить вокруг да около, развернул один из свитков, ткнул пальцем в изображение Кроны Мирового Древа и категорично заявил:
– Грядут великие катастрофы!
– Не могли бы вы изложить свой вопрос чуть более подробно? – склонил круглую голову набок Дюваль.
– Как вы знаете, – приосанился листочёт, – я уже много лет картографирую листья Светлой Кроны, и мои расчеты признаются достаточно точными в университетах Ауруса, Джиббалы и Лиу Ке. Именно я внес огромный вклад в решение проблемы «Тысяча двести пятнадцать», также известной как проблема «Тысяча двести с чем-то».
– Эта проблема грозит нам катастрофами? – деловито осведомился мэтр Бушар, исполнявший по совместительству обязанности городского летописца.
– Нет, это скорее академический вопрос, – ответил Нибелиус. – Хотя и чрезвычайной важности, – поспешил добавить он. – Ведь, как известно, листья Светлой Кроны в своем движении образуют узоры, которые опытный глаз способен распознать среди кажущегося хаоса. И эти узоры – таинственный язык, на котором с нами говорит сама Судьба…
– О, так это вы составляете ежегодный гороскоп? – узнал характерные фразы Дюваль. – Я иногда полистываю вашу брошюру. Кажется, на этой неделе дриадам повезет, а кентаврам следует проявить осторожность при обращении с острыми предметами. Жаль, завсегдатаи «Пятой подковы» не любят читать.
– Листья склоняют, но не принуждают, – с важным видом изрек Нибелиус. – С другой стороны, Судьба ведет согласных с ней, а несогласных – тащит. Поэтому так важно знать свой гороскоп, чтобы успеть склониться в правильную сторону и не попасть под раздачу.
– То есть, мы ещё можем избегнуть великих катастроф? – уточнил мэтр Бушар, накладывая себе гарнир.
– Гм, – прочистил горло листочёт, поглядывая на жареные крылышки. – Не совсем. В редких случаях Светлая Крона являет нам особые знамения, знаки разительных перемен, которые неминуемо произойдут. И тогда нам остается лишь наблюдать за тяжелой поступью Судьбы.
– Но она ведь не обязательно завернет к нам в Сомбревиль? – с надеждой спросил Дюваль.
Мэру не понравилась мысль, что по славному городу будет топтаться кто-то вроде Судьбы. Конечно, некоторые здания давно пора снести, но в целом улочки и строения Сомбревиля радовали глаз и – что немаловажно – вызывали зависть всех знакомых градоначальников. С тех пор, как Дюваль разрешил Энтони Корнету творить всё, что его архитекторской душе угодно, город преобразился. И даже потеснил с первого места столицу Светлой Кроны в рейтинге «Путеводителя по Ветвям».
– Грядущее коснется всех, – безапелляционно заявил Нибелиус. – Хотя тут есть нюансы, – развернул он ещё один свиток. – Две тысячи лет назад по Мировому Древу прокатилась череда стволотрясений, за которыми последовали семь неурожайных лет. А восемьсот лет назад Ветвь Кроны, избавившись от Плода, покачнулась, и волна колебаний достигла Ауруса, где начались пожары и беспорядки. Конечно, нынешний Плод не столь велик, как его древние собратья, – почесал всклокоченную бороду листочёт. – Его и невооруженным глазом-то не видно, Гварнерию просто повезло направить свой телескоп на восемнадцатый сектор – что бы он там ни утверждал про свои гениальные расчеты и схемы. Так что, думаю, на этот раз обойдется одним-двумя наводнениями и голодной зимой.
– Так, давайте по порядку, – Дюваль остановил жестом Нибелиуса, пока тот не напророчил ещё какое-нибудь бедствие. – Что за Плод? Откуда он взялся на наши головы?
– Что значит «откуда взялся»? – не понял листочёт. – Вырос, разумеется.
– И давно он там рос? – вопросил глава города. – Почему мне не доложили? Почему я всё узнаю в последнюю минуту?! – начал закипать он.
Клод Бушар опасливо вжался в спинку стула и решил сместить фокус начальственного гнева:
– Да, действительно, господин Нибелиус, почему вы нас только теперь наводнениями пугаете? Вы должны были направить служебную записку об обнаружении Плода в канцелярию.
– Э-э… но… об этом известно уже много лет, – растерялся листочёт. – Я думал, все в курсе…
