Жоти с удовольствием продолжил выполнять функции гида, размахивая выдранной Тёмочкой лапой арахнида, как указкой.
— Туточки у нас жертвенный зал для призраков.
На небольшой комнате, украшенной черепами, он решил остановиться поподробнее. К тому же, директор остановился отдышаться, навалившись на меня всем телом. Знает, зараза, как можно упасть помягче. Но мне теперь помогал Геральт, придерживая друга с другой стороны.
— И кто обычно жертва? — напряжённым голосом уточнила Лилька, оглядываясь.
Собственно, так она и заметила Лейну, недовольным комком свисающую из пасти Тёмочки.
— Плюнь кошку! — рыкнула она, отбирая оборотня. Чего он Лейну постоянно хватает?
Призрак вздохнул.
— Ну, вчера туточки я был жертвой. Мы жребий кидаем, кому из нас на алтаре выть. Традицию нарушать нельзя. Скоро вечер, в Школе снова будут кидать кости. Не удивлюсь, если меня выберут вечной жертвой проклятые завистники и устроят охоту, чтобы заточить на алтаре. Зная коллег, скажу, что они упорные, и таки меня поймают. Будете проходить мимо — заглядывайте, я туточки выть буду. Детишек, опять же, пугать надо. Не пуганные детишки — страшные детишки, знаете ли.
Размечтался он об отдыхе, видите ли, решил на алтаре поваляться, повыть в своё удовольствие… Я смотрю, в этой Школе каждый призрак — непризнанный великий воспитатель. Надо будет поговорить с Ринсом по послесмертному устройстве на работу. Видно же, что призраки ерундой маются, так как делать помимо этого им ничего банально не дают. Но об этом потом с ним поговорю. Когда Ринс перестанет закатывать глаза и пытаться на меня упасть.
Пришлось дышать в начальника. Снова. Снова. И снова…
Лилька с булыжником уже не подходила. Но начала скандировать, как на свадьбе, едва я снова начинала дышать в Ринса:
— Горько, горько… раз…два…
Бесила невероятно. Будто я сама напрашивалась на этот странный ритуал. Не знаю, как Ринс, но я нацеловалась на несколько свадеб подряд.
— Надо же, пока директора спасали, почти все обряды свадебные соблюли, — с некоторым удивлением сказала Лилька, когда мы снова смогли двинуться вперёд, — правда, вместо невесты жениха своровали, но это уже мелочи. На руках, опять же, его почти носишь. Кстати, может вместо букета кинем в толпу незамужних девок свободного мужика?
Подвал на неё подействовал странно. Подкидывал идеи, от которых хотелось срочно кого-нибудь спасать. Началось всё, когда она пыталась реанимировать кирпичом директора. Какие девки, какого мужика будем кидать? Хотя выбор есть, конечно.
— Например, этого, — предложила Лилька, показывая висящего на цепях парня, на которого вышли после очередного затейливого поворота.
— А туточки у нас жадный дышащий гад, — отрекомендовал его Жоти, хотя мы и сами догадались, — колбасой обкиданный, добра не помнящий. Энергию жлобящий.
Не зря, кстати, найденный мужик энергию экономил. Поднял голову и посмотрел на нас ясным и довольно злобным взглядом.
Геральт, всмотревшись, охнул.
— Я, кажется, его знаю!
Ринс опёрся на стену, тоже посмотрел внимательно.
— И кто это?
— Помнишь, десять лет назад твой отец принял на работу учителя истории, который у нас провёл всего один урок? Так вот. Кажется, теперь я понял, что учитель не сбежал. А зачем-то пошёл в подвал и попал в пятое измерение. Вот это находка! Господин Радислав, вспомнил, как его зовут!
Живой дышащ… То есть, найденный преподаватель не отрывал от нас глаз.
— И не постарел, вроде бы… — продолжал рассуждать завуч, зачем-то трогая призрачные цепи и утопая в них пальцами.
— Так для него год за минуту шёл, — с видом эксперта сказал директор, перебирая цепи, но они не проваливались у него в руках, звенели, как настоящие.
— С вами, бестолочи, минуту урока за год можно посчитать, — проскрипел мужик, прищурившись на директора, — тебя, патлатый, помню, хоть и вымахал как каланча за десять минут. Сын директора? А этот…
Геральт пожал плечами.
— Странно, что меня позабыли, господин Радислав. Я же вам отвечал у доски. Историю Терквинии эпохи короля Августа помните, спросили?
Мужик скривился.
— Точно. Ещё хихикал, как банши перед воплями смерти, которую русалки решили пощекотать. Переврал всю историю короля Августа. Сколько там прошло за пределами пятого измерения, десять лет? Ничуть не изменился. Кем стал? Сторожем? Сына директора можно даже не спрашивать. Надменная рожа тоже, видимо, передаётся по наследству, как и должность.
Вряд ли за десять минут у преподавателя мог так испортиться характер. Хотя глупые вопросы, почему он после первого же рабочего дня попал в ловушку и пропал, задавать не буду.
Директор сосредоточился на том, чтобы освободить пленника. Я только успевала подавать и заряжать заново кристаллы жизни. Звенья были огромными. Господина Радислава замуровывали не на скорую руку, как директора, а на совесть.
Этот уголок подвала уже не был во власти пятого измерения, время отпустило его из липких объятий. Обычный пыльный уголок, темноту в котором приходилось разгонять светящимся призраком. Наш потусторонний фонарь метался из стороны в сторону, подвывая по привычке.
— Я думаю, если этого зануду швырнуть в толпу незамужних, они дадут обряд безбрачия, — прошептала мне на ухо Лилька, — да плюнь ты кошку, Тёмочка, пока шерсти не наглотался!
Я только отмахнулась от неё, сосредоточившись над очередным кристаллом. Зануда, или нет. Но он дышащий. И нужно его спасти, пока не стал призраком. Нам такого прибавления в потустороннем семействе ещё не хватало.
