1. 1. Катя
Лерка сидела на диване, забравшись на него с ногами, грызла печенье и с видом училки младших классов убеждала меня подписаться на ее очередную авантюру.
— Катюх, ну что ты вечно всего боишься? Мы так никогда не адаптируемся среди людей!
— Обязательно адаптироваться посредством приключений на задницу? Мы только неделю назад еле ноги унесли от твоих бандюков! — сражалась я за попытку остановить ее неутомимое желание вляпаться в очередную проблему.
Но Лерка применила запрещенный прием, который всегда действовал на меня безотказно.
— Ирина Ивановна сказала, что только единицы из нас смогут стать достойными членами общества и смогут научиться жить как все нормальные люди. А остальных ты знаешь, что ждет! Выбирать-то нам не из чего, Катя! Нас теперь даже в «Макдональдс» не возьмут на работу, — напомнила мне Лерка о том, что теперь официально нам нигде лучше не устраиваться — после ее очередной махинации.
— Хорошо, что нужно делать для твоего канала в ютуб? — сдалась я.
— Я изучила, по каким темам больше всего просмотров, так вот, люди любят пранкеров! Просмотры по их роликам с розыгрышами — миллионы! Заживем! — обрадовалась Лерка, догрызая последнее печенье, не уронив ни крошки мимо рта. Все-таки такие как мы, познавшие нищету во всех ее проявлениях, к еде относятся бережно, даже к старому засохшему печенью.
— Договоримся, если с утра снимем твой розыгрыш, а потом я попробую найти работу певицей, а ты пойдешь продавать свою мазню на Арбат!
— Кто же ее купит? Если бы моя мазня на холстах была, а не на бумаге, тогда я бы точно прославилась, и мы бы катались как трюфель в икре, — размечталась Лерка о лучшей жизни в комплексе с любимым занятием. Причем ни икру, ни трюфель вживую из нас никто не видел, только на соблазнительных картинках рекламы ресторанов.
Но Лера и правда очень красиво рисовала или, как она все время меня поправляет, «писала», картины. Но вот только акварелью и на обычных альбомных листах. Лишь однажды она раздобыла акриловые краски и грунтованный холст. Но вместо того чтобы написать что-то стоящее и продать, она нарисовала и подарила мне мой портрет на день рождения. Я мечтала когда-нибудь заработать столько денег, чтобы у нее были и холсты, и краски, какие только захочет, и десятки кисточек. И мольберт обязательно, чтобы не сгибалась в три погибели, рисуя на полу.
— Вот увидишь, через месяц мы с тобой будем лежать на берегу моря и попивать коктейли, только успевай деньги со счетов снимать!
— Врешь поди, как обычно! Но мне, если что, тот зелененький с мятой. В Индию полетим. Там много интересного!
— Да хоть на Луну. Но вернемся все равно сюда! Я люблю этот чердак! Развивает мое воображение!
— Так вот откуда все беды! Он тебя на шалости вдохновляет? Рассказывай про свой розыгрыш.
2. 2. Максим.
— Нармально дэлай, нармально будэт! — коверкал язык Аслан на свой кавказский лад, хоть и мог говорить без акцента, но очень любил употреблять фразочки своих собратьев, пародируя их интонацию.
Этот вечер ничем не отличался от вечеров последних нескольких месяцев. В моей квартире стоял гвалт от криков и смеха пацанов, таких же геймеров, как и я. И это было единственное, что меня связывало с этими ребятами. Только адреналин и азарт, жизнь в виртуальных играх стала куда интереснее реальной. Теперь, когда два моих лучших друга ударились во взрослую жизнь.
С тех пор как Сава стал одержимым своей Ликой, а Ник ушел с головой в работу, мы стали реже проводить время вместе. Несмотря на то, что, как и прежде, мы друг за друга порвем в клочья любого, бросим все дела, если понадобится, и примчим хоть среди ночи по любому поводу. Но все поменялось, парни изменились, став серьезными и деловыми людьми. Сава вообще поспешил жениться, наверное, чтобы его Лика была под его надзором и в его единоличной власти. А Ник практически всегда был занят и постоянно куда-то уезжал.
— Гаси этого писюка! — заорал Денис, болея за свою команду.
— Атвечаю за слона, я его набуцкаю! — пообещал Аслан, дав фальшивую клятву.
В самый разгар бойни между «Консольщиками», играющих в компьютерные игры на приставке, и «Писюками», играющими в них же на персональных компах, за спинами раздался генеральский рев моего отца:
— Рота, сорок пять секунд, подъем! Держимся за свои писюки и на выход!
Ведь ничего не предвещало... и на тебе. Опять сейчас начнутся нотации на два часа. Пацаны спешно собрались и ретировались с моей жилплощади, оставив меня на растерзание злому папке. Ник с Савой ни за что не свалили бы, с радостью бы остались наблюдать за моим воспитанием на диване с попкорном.
— Максим. Я тебя уже много раз предупреждал! Пора взрослеть, ты понимаешь, что это уже зависимость?
— Мне всего двадцать четыре! В моем возрасте играют все! Пап, ну хватит, ты же знаешь, я много тренируюсь, меня возьмут в основной состав, буду играть «в жизнь»!
— Макс, ты лучше меня знаешь, как туда попадают! Нет у нас ни таких связей, ни таких денег! Тебя отправят играть в команду «Тульский пряник» в лучшем случае. Все, Макс, терпение лопнуло не только у меня, мама со мной согласна. Ты переезжаешь к нам за город и идешь работать ко мне, пока консультантом по страхованию, начнешь с самого низа.
— Я ненавижу эти офисы! Они меня душат! Мне нужен драйв, пространство, движение! Я люблю играть в футбол! И я умею делать это лучше всего! Зачем тогда вы отдали меня в Академию Спартака еще в памперсах?
— Время было другое, сынок. Думали, у нас получится, тогда талант ценился больше денег. Все ошибаются, и мы не исключение. Ну, а за то, что ослушался в очередной раз, завтра моешь окна в моем офисе. Сэкономлю на альпинистах.
***
Готовя снаряжение в коридоре перед техническим лифтом, за спиной услышал хор из мужских голосов:
— Не кочегары мы, не плотники,
Но сожалений горьких нет,
А мы монтажники-высотники,
И с высоты вам шлем привет.
Обернувшись, узрел отца в компании с Ником, ради стеба нашел время и спустился со своего этажа, приколист. Медом им всем, что ли, намазано в этом Москва-Сити? Все норовят в этом бизнес центре офисную площадь урвать.
— Птице высокого полета мой завистливый привет! — поздоровался друг, скалясь во все тридцать два.
— Могу и твое окно помыть в приемной! Буду твоей Аленке глазки строить!
— Хорошая идея! Только не Аленке, а Иринке. И в моем кабинете тоже!
— Я тебе там член на стекле из баллончика нарисую. Тебе придется потом на тройной тариф раскошелиться, чтобы добрый Макс отмыл. А где Аленка? — спросил из любопытства, на что Никита сразу ощетинился.
— В Хогвартсе, наверное, зельеварение изучает, приворожила меня ведьма своей стряпней и этими, — Ник нарисовал в воздухе себе грудь — размера пятого, что-то я не заметил такого у девушки, но друг, оказывается, о своем чем то. — Глазами, короче. И ты свои бубенчики к ней не подкатывай!
