На Петров пост, ночью 30 июня 1908 года, в Ставрополе творились чудеса. Над собором повис огненный шар, который, обойдя несколько раз вокруг колокольни, бесследно растворился в черном, словно вымазанном дегтем, небе. Безлюдные, пустые улицы наполнились заунывным и протяжным, как скрип несмазанного колеса, собачьим воем. К нему присоединилось неугомонное карканье ворон, невесть отчего проснувшихся и одним махом заполонивших окрестные ветви деревьев. Лошади в экипажах встали на месте, били копытами и отказывались подчиняться возницам. Из кромешной темноты выплыла яркая, как газовый рожок, луна, осветила на миг землю и так же внезапно исчезла. А где-то далеко, за многие тысячи верст отсюда, в непроходимой таежной Сибири, в устье реки Тунгуски упал метеорит.
Утром стало известно, что сразу в разных частях города от шаровой молнии дотла сгорело несколько домов, а в Софиевском храме нежданно-негаданно рухнул большой колокол – что само по себе было дурным предзнаменованием. Так все, собственно, и вышло…
– Да, да, сударыня. Несомненно, вы можете купить в нашей аптеке яд. Только я обязан удостовериться в вашей личности и занести информацию в книгу учета ядовитых препаратов, – вежливый и услужливый провизор аккуратно выводил буквы в толстой книге.
– Вот, Клим Пантелеевич, выписка из аптеки обо всех покупателях яда за этот год.
Поляничко протянул Ардашеву лист бумаги, исписанный каллиграфическим почерком.
– Номер один: Троеглазова Анфиса Терентьевна, по мужу, – купеческого сословия, 37 лет, проживает по Госпитальной улице, дом 25. Купила десять золотников[1] смеси крапчатого болиголова. Под вторым номером был записан поручик Самурского пехотного полка Швеенфорт Святослав Андреевич, 26 лет от роду, квартирует по улице Параллельная, дом № 42. Купил четыре золотника порошка цианида. А последним покупателем смертельного снадобья за 1908 год в аптеке Минца был приказчик бакалейной лавки Айвазова Артем Морозов; адрес: улица Плевневская, 23. Ему зачем-то понадобилось 50 золотников опасной смеси из соединения мышьяка, свинца и таллия, которой обычно травят крыс. Все бы ничего, и об этих обычных с виду покупках говорить бы не стоило, если бы муж Анфисы Троеглазовой – Афанасий Нилович – не отдал бы душу Господу на вторую седмицу от Петрова поста. Следом за ним Тигран Айвазов отчего-то взял да и помер. А ведь жизнелюб был, каких свет не видывал! Редко мимо себя красавицу какую пропускал. Если кто ему по душе придется – не отлипнет. Забросает подарками, цветами и дорогим шоколадом фабрики «Эйнем». Будет день-деньской волочиться, покуда не обретет женскую ласку. Правда, пару раз за неуемную кавказскую навязчивость ему крепко досталось. Говорят, муж одной приказчицы отдубасил Тиграна в его же собственной лавке. Отлежался болезный пару дней, кровью покашлял, а потом снова нафрантился и запорхал как сизый голубок в чистом небе. И опять за свое. Вот на днях повел в отдельный кабинет ресторана одну мамзельку мармеладного вида. Да и гульнул на славу: заказал бутылку шабли, рябчиков в сметане, мадеру, мороженого всякого, грушу в хересе, кофе с ликером «Бенедиктин». И пора бы уже закруглиться да вести красавицу на экскурсию в опочивальню, как захотелось ему напоследок в общий зал! Вскарабкался на сцену и давай фертикулясы всякие с местным кордебалетом выкидывать! А потом ящик мозельвейна на всех посетителей заказал. Ходил по кругу, со всеми чокался и любезности всякие высказывал, как вдруг, ни с того ни с сего, рухнул замертво. Дамочка оказалась замужем за этим самым Морозовым, а тут мы с Кашириным пожаловали, и пошло да поехало позорное разбирательство: что да как, и кем этот покойничек ей, сердешной, приходится. Красотка сразу в обморок. Сам Артем отказывается говорить, для чего он яд покупал. Арестовывать его пока не стали. Успеется. При осмотре вещей умершего я обнаружил вот это.
Поляничко передал Ардашеву маленькую плоскую бутылочку с этикеткой «Оздоровительные капли для мужчин». Адвокат тщательно исследовал с помощью лупы каждый дюйм пузырька, а потом внимательно изучил пробку.
– Вот, Клим Пантелеевич, поэтому я к вам и пожаловал, – потягивая ароматную вишневую наливочку, объяснял цель своего очередного визита начальник сыскной полиции. – Но и это еще не все. У поручика, что цианид купил, есть возлюбленная Мария Тимофеева. Приблизительно месяц назад пытался этот самый Швеенфорт к ней посвататься. Но родитель девушки, известный в городе издатель, браку воспротивился и, как мы выяснили, дочери со всей строгостью наказал: «Негоже тебе за безродного офицерика замуж выходить. Да и внуков я хочу каждый день своими глазами видеть, а не их фотокарточки из военных гарнизонов получать. Ослушаешься и пойдешь за него без отцовского благословения – прокляну! Пока я жив, иному не бывать!. А третьего дня Илья Борисович выпил на ночь успокоительного, лег спать и больше уже не проснулся. Вчера схоронили. В том пузырьке ничего не осталось, так что определить состав не удалось. Вот, я и его на всякий случай прихватил. – Ефим Андреевич достал из саквояжа маленькую бутылочку из темного стекла, заткнутую деревянной пробкой, и поставил на стол перед Ардашевым.
– А что поручик? – Присяжный поверенный понюхал содержимое пустого флакона, вытащил пробку и положил ее на стол.
– Клянется, что в смерти Тимофеева он не виноват. Для чего яд покупал, не признается. Мы провели у него обыск, нашли только оставшиеся два золотника. Где недостающие два – говорить отказывается. Молчит. Судебный следователь и полковое начальство его арестовали. Сдается мне, что зря. Уж слишком глаза у него ясные, да и взгляд открытый. Я, знаете ли, всякого в жизни насмотрелся. Почитай, тридцать лет служу. Так что злодея от невиновного отличить сумею. Офицер этот стишки, оказывается, всякие пишет. – Поляничко вытащил блокнот и протянул адвокату. Тот углубился в чтение.
– Да, строчки и впрямь невеселые:
Разлуки мы перенесть не смогли
И вместе в холодную землю легли…
– С Троеглазовой тоже заминочка вышла. Муженек-то ее страдал запоями. Вот она и решила его от беды спасти. Купила в той же аптеке травяной настой от пьянства и потихоньку добавляла ему в борщ. А крапчатый болиголов разбавила спиртом и оставила в кладовке. Муж, по-видимому, ночью встал и решил, пока жена спит, слегка опохмелиться. Да ошибся и хватил отравы. Ядовитого вещества осталось почти с бутылку. Она так и не смогла толком пояснить, для какой цели его купила. Ну, мой заместитель сдуру и накричал на нее. Анфиса совсем в себе замкнулась и разговаривать с нами перестала. Следователь Леечкин и ее заключил под арест. Скорее всего, говорит, именно она яд в борщ и подливала. А историю с кладовкой просто выдумала. Вчера стража перехватила записочку, которую вдова послала на волю. Адресовалась своему возлюбленному – учителю мужской гимназии Якову Соломоновичу Миркину. Вот, пожалуйста. – Поляничко достал из кармана свернутый кусочек бумаги и прочитал: –