Марине Черновой,
щедро одаривающей меня поводами для вдохновения.
В один прекрасный день (а других и не бывает на свете)…
Марк Шагал. Моя жизнь
Этой ночью во сне она снова скакала верхом, будто убегая от неведомой опасности. Ганне часто снилось, что она всадница. Скачет по жизни, то и дело пришпоривая коня. Быстрее. Еще быстрее. Ветер развевает темные волосы, бросает на лицо. Она нетерпеливо убирает их за спину, вновь подставляя его ветру.
Ветер – друг. Он уносит тревоги, спасает от зноя, его жадно втягивают раздувающиеся ноздри коня. В ветре запахи дальних стран, в которых удастся побывать, если повезет. В ветре весточки от близких, с которыми все хорошо. С которыми все будет хорошо. В ветре надежда на то, что все будет.
Ветер – враг. Он гудит за стеной, бьется в окно, принося страх. Страх, что она чего-то не успеет. Не доскачет. Не добьется. Страх, что конь потеряет подковы, в кровь разобьет ноги, не дотянет до финиша. Страх, что финиш может быть гораздо раньше, чем ей бы хотелось.
Всадница. Она скачет верхом, сжимает босые пятки, раскачивается в такт гонке. Быстрее. Еще быстрее. Темные волосы падают на лицо. Она нетерпеливо отбрасывает их за спину, вновь подставляя его поцелуям в ночи.
Ночь – друг. Ночью можно дать отдых усталым ногам, устроить недолгий привал, на время остановить бесконечную скачку. Пересесть на другого коня. Горячего. Верного. Понимающего с полувзгляда, с полужеста. Коня, которому не нужны шпоры. Коня, вместе с которым так просто, так сладко добраться до финиша. Быстрее. Еще быстрее.
Ночь – враг. Подкарауливающий в темной подворотне. Наносящий удар исподтишка. Выискивающий слабые стороны. Терпеливо выжидающий момент, когда она отпустит поводья, «откроется», станет беззащитной. На время. На час. Где-то между тремя и четырьмя ночи, когда царствуют силы зла, когда душу терзают демоны. Демоны страха, что на этот раз она была не на высоте.
И вновь наступает утро. И всадница ведет в поводу коня. Подставляет ветру лицо. Нетерпеливо отбрасывает за спину темные волосы. Мгновение, и она уже в седле. Ей некогда бояться финиша. Ей некогда думать о несовершенстве. Ей надо успеть сделать слишком много до того, как она доскачет до черты. Быстрее. Еще быстрее.
Глава первая
Утро добрым не бывает
Будильник прозвенел, и Ганна, не открывая глаз, зашлепала рукой по тумбочке, пытаясь нащупать трезвонящий телефон. Вовке, спящему в соседней комнате, будильник не помеха, его, хоть из пушек пали, не разбудишь, весь в отца. А вот Генька уже завозился в кровати, засучил длинными, тощими, словно у аиста, ногами, еще секунда, и взметнется встрепанная светлокудрая голова, явит миру недовольные, опухшие ото сна глаза, посмотрит укоризненно, и Ганна вмиг почувствует себя виноватой. Впрочем, в присутствии Геньки она чувствовала себя виноватой практически всегда.
Телефон наконец-то прыгнул в руку и послушно замолк под ее пальцами. Ганна счастливо расслабилась и тут же села в кровати. Как она забыла, нельзя выключать будильник с закрытыми глазами. Когда она в прошлый раз сделала так, то хитроумный айфон, то и дело норовящий зажить своей жизнью, самовольно набрал номер мамы. До сердечного приступа, конечно, не дошло, но объясняться, зачем она звонила в шесть утра, пришлось долго. Не рассказывать же маме про самостоятельность айфона.
Ганна опасливо покосилась на мерцающий экран. Слава богу, она никому не позвонила, спросонья только вошла в «Фейсбук». Но это ничего, это не страшно. Избегая соблазна уставиться в открывшуюся новостную ленту, Ганна решительно откинула одеяло и спустила ноги на пол. Если сейчас начать читать «фейсбучные» новости, то выберешься из кровати через полчаса, не меньше. А валяться некогда, пора на работу.
Тут Ганна тяжко вздохнула. Она всегда вздыхала, когда думала про работу. Ее было так много, что переделать всю до конца было абсолютно невозможно. Ганна пробовала, честное слово. Несмотря на то что она была человеком высокоорганизованным, ежедневно писала план на день и вычеркивала выполненные пункты, дела валились ей на голову, накапливались, вырастали в гору Джомолунгму, на которую она взбиралась, сцепив зубы, как опытный альпинист, покоряющий очередной пятитысячник, в погоне за званием «Снежного барса».
Ее трудовая книжка лежала в фирме, являющейся крупным интернет-провайдером, оказывающей услуги связи и цифрового телевидения. Ганна работала там пиар-менеджером: разрабатывала рекламные кампании, дружила с журналистами, писала статьи, придумывала всевозможные «завлекалки» для клиентов, составляла бесконечные отчеты в головную контору, которая, как и положено головным конторам, находилась в далекой и неприступной Москве.
Ганне нравилось считать, что Москва – далекая и неприступная. Вообще-то до столицы было всего четыре часа езды, но в их фирме считалось, что до нее было, как до Марса. По крайней мере, московские начальники разговаривали с ней на инопланетном языке, и достичь консенсуса им было невозможно.
В ее родном городе все работали с восьми до пяти, и Ганна работала так же, потому что в восемь телефон начинал трезвонить как сумасшедший, клиенты требовали оказания услуг, контрагенты желали провести переговоры, и, хотя к Ганниной работе это напрямую не относилось, она все равно приезжала на работу в восемь. В полдевятого местный начальник, которого она уважала и ценила, проводил планерки, и приходить на них нужно было подготовленной, чтобы не попасть впросак.
Утром каждого дня Ганна быстро, но тщательно мониторила социальные сети в поисках гадостей про родную контору. В случае обнаружения их разбирали на планерках и вырабатывали «достойный ответ Чемберлену». С учетом, что Вовка ходил в школу тоже к восьми, и с утра ему требовался горячий бутерброд, сладкий чай и выглаженная рубашка, Ганну такой график устраивал.
Гораздо меньше ей нравилось, что в пять вечера ее рабочий день вовсе не кончался. Москва, будь она неладна, работала с десяти до семи, поэтому московскому начальству было необходимо, чтобы сотрудники со всей необъятной родины в это время были в прямом доступе и оперативно реагировали на внезапно поставленные задачи. Их целесообразность вызывала сомнения, но не обсуждалась.
В начале трудовой карьеры Ганна возмущалась и спорила, потом попритихла, а затем привыкла, рассудив, что нужно плыть не против течения, не по течению, а туда, куда тебе надо. Она ловко распределяла свои должностные обязанности с восьми утра до семи вечера, а в свободное время вела группу в «ВКонтакте» для местного драматического театра (работа номер два), писала пиар-концепции и рекламные статьи для завода пластиковых окон (работа номер три) и организовывала командные мероприятия и праздники (работа номер четыре).
