Томатный сок похож на дрожащее месиво, готовое в любой момент выплеснуться за белый край пластикового стаканчика и загрязнить джинсы не только те, что натянул на себя Джейсон Лоренц, но и его соседа.
Тот, будучи уже пересёкшим грань человечности, ринется на стюардессу, что идёт в кабину пилотов; начнётся переполох и Джейсону придётся быстро вытащить лезвие, хранящиеся в тайном отсеке набедренной сумки, достать неуравновешенного упыря и лишить жизни единым отточенным движением.
Джейсон выпивает всю жидкость без остатка, рефлекторно облизывает сухие губы, закрывает глаза, наслаждаясь прохладой томатной пасты с железистым послевкусием.
Лишь способ ненадолго утолить голод. Ну и за одно – как бы между делом – не давать сознанию воплощать дорожки вероятностей.
– Вампир? – Задал вопрос сосед.
Он наблюдал за Джейсоном. Красные зрачки с бешеной скоростью фиксировали каждый вздох, сокращение мышц, биение вен.
– Нет. – Сухо отзывается Джейсон, тоже рассматривая незнакомца. – Человек.
– Вы не местный. К родственникам, или по делам?
Джейсон не отвечает. Зачем откровенничать с незнакомцем? Взрослые часто повторяют детям, что бы те не лезли к упырям. Зачастую это правило касается крупных городов и мегаполисов, в деревне или же посёлке городского типа местным привычней договариваться с нежитью, чем попасть в зависимость от губернатора области и смирится со скорым вымиранием и опустошением земли.
Упырь быстро осознал свою оплошность.
– Простите, представиться совсем вылетело из головы.
Джейсон продолжает молчать, хотя перед глазами уже проскальзывали фантомные образы-пути будущего, отдаваясь в висок колкой болью.
– Валентин Серж, охранник местной школы. – Упырь протягивает руку для пожатия. Кожа на ней начала покрываться струпьями. Конечный признак распада тела. Ему осталось около недели или того меньше.
– Джейсон Лоренц. – Он представился, но руку пожимать не стал.
– А, знаю-знаю. – Изо рта упыря вырывается то ли хрип, то ли стон, знаменующий смех мертвеца. – Замена Писцову. Сочувствую.
– Мы небыли знакомы.
– Нет. Я о детях. Те ещё… черти.
– Уважаемые пассажиры, просим вас привести спинки кресел в вертикальное положение и застегнуть ремни безопасности. Самолёт готовиться совершить посадку. – Милая стюардесса кладёт телефонную трубку, кем-то мастерски переоборудованную под громкоговоритель. Она элегантно поднимается со своего места и проходит по салону. С её лица не спадает вежливая улыбка.
Приземление самолёта для Джейсона не самая приятная часть полёта, особенно когда знаешь, что конкретно этот кусок железа когда-то поставлял продовольствие в горячие точки во время войны Монджолии и Чайн-Ти. Салон переоборудовали и изменили внешний вид, но запахи прошлого невозможно выветрить, если цель – не уничтожение улик.
На этот раз Джейсон себя контролировал, вытерпел перегрузку атмосфер и благополучно вдохнул воздух полной грудью, после того как самолёт ощутимо качнуло. Колёса соприкоснулись с твёрдой поверхностью. До встречи небо, мы будем помнить эти часы единения и надеяться, что в следующий раз в салоне пассажирами будут только люди.
Винты продолжают жужжать, вместе с этим щелчки расстёгиваемых ремней безопасности звенят в салоне разрозненной какофонией.
– Уважаемые пассажиры, наш самолёт совершил посадку. Температура за бортом плюс тридцать один градус по шкале Цельсия. Спасибо что воспользовались услугами нашей авиалинии.
Двигатель остановлен, в салоне воцаряется тишина, нарушаемая редкими копошениями пассажиров. Подвозят местный трап, состоящий из простой металлической лесенки, которая не младше самого летательного судна. Отпирают заднюю дверь. Проходит несколько минут оставленных, чтобы сгрузить пересылку почтового отделения, пассажиры забивают собой проход, желая побыстрее оказаться на свободе и… стюардесса приглашает покинуть самолёт.
Резиновые подошвы, наконец, касаются разгорячённой от солнца асфальтовой дороги, насквозь чувствуются все выемки и трещины. Джейсон пристально вглядывался в окружающее пространство. Аэропорт окружал густой еловый лес, вперемешку с песком белой пустыни, из которых состояли просёлочные дороги.
***
– Значит, преподавать.
Процедила глава администрации, она смотрела на Джейсона, как на врага. Опасалась проверки, даже не смотря на то, что двадцать пять лет прожила в этом небольшом посёлке и знает, что никому из людей не придёт в голову жаловаться заезжему проходимцу. Формально, конечно все родственники Джейсона, как будто специально, осели здесь, среди глуши и он приехал с ними повидаться.
– Пока не найдут замену. Недели две-три.
Джейсон пожал плечами. Ему самому не нравилось перспектива работы преподавателем. Тем более, что к преподаванию Джейсон не стремился никогда в жизни и не совсем понимал, как выстраивать планы уроков. Но если подворачивается не плохая конспирация на время отгула – нельзя ей не воспользоваться. А то, что местные упыри не влезут в ход расследования, чтобы не привлекать внимания к резко пополняющемуся кладбищу. Как бы лакомую кормушку не прикрыли.
Они не лезут в дела Джейсона – Джейсон не лезет к ним. Сделка, о которой не будет записей ни в одном отчёте.
– Что ж не смею вас больше задерживать, Джейсон.
***
Бесы – именно так Джейсон мог описать девятый А-класс. Единственные и неповторимые, за каких-то двадцать минут от звонка, они умудрились снести входную дверь с петель, окатить новоиспечённого преподавателя ведром ледяной воды и выбить цокали ламп, так что каждый шаг сопровождался хрустом стекла.
Любой другой на месте Джейсона, для начала, стал бы искать успокоительные таблетки, не найдя – отправился бы к школьной медсестре, тем временем мирно попивающей в столовой молочный кофе с сахарной булочкой, а после – на всех порах ярости поспешил в кабинет директора с требованием своего немедленного увольнения. Окажись ученики – студентами университета Талантов, Джейсон бы сам опасался приближаться к ним на радиус поражения.
Поток ветра, сорвавшийся с пальцев Джейсона, оттащил учеников к противоположной стене. Некоторые кто-то из них вскрикнул, оказавшись зажатым между полками стеллажа во всю стену и собственными одноклассниками. Ещё один жест кистью и стайка школьников опадает на пол.
Больше чем восьмёрка, с задних рядов, взвизгивает блондинка, точно вышедшая из фантазий Теффани Май «Явление. Прелюдия» (а-ля новообращённая Рози Лиан Лэйх). Тонкая ткань гольф порвалась и колено налилось красным цветом.
Блондинка пожалуется своему парню, взрослый, даже слишком для школьницы из деревеньки. Они отправятся в местный самопальный бар, неподалёку от его дома, но отправятся в чужую квартиру. Только ранним утром она решиться вернуться домой за одеждой, заметит необычную для будних дней тишину, зайдёт в смежную комнату, пройдёт по тёмному коридору и…
