Пролог. Белфаст, Северная Ирландия. 12 октября 1987 года
Каждый из нас знал, что у нас
Есть время опоздать и опоздать еще,
Но выйти к победе в срок.
И каждый знал, что пора занять место,
Но в кодексе чести считалось существенным
Не приходить на урок;
И только когда кто-то вышел вперед,
И за сотни лет никто не вспомнил о нем,
Я понял – небо
Становится ближе
С каждым днем…
Борис Гребенщиков. «Небо становится ближе»
– Так, парни, на выход.
Грузовик остановился на перекрестке с Шанкилл-роад, и солдаты Гвардейского кавалерийского полка начали выгружаться…
– Давайте, пошевеливайтесь. Нечего тут торчать…
Рядом остановился полицейской раскраски легкий броневик «Шорт», из него вылез человек в штатском, какого никак не ожидаешь увидеть в бронированной машине. Осмотревшись, он подошел к лейтенанту, командовавшему высадкой.
– Курите, – предложил он Морли.
– Не курю.
Штатский спрятал сигареты в карман.
– И я не курю. У вас есть опыт городского патрулирования?
– Мы прошли курс подготовки, сэр.
Штатский посмотрел на подтянутого лейтенанта с жалостью.
– Я пущу одну бронемашину рядом с вами, она будет вас сопровождать непосредственно, и одна будет в резерве. В случае чего – не геройствуйте, и прячьтесь за машинами, лейтенант.
– Корнет.
– Простите?
– Корнет1. Это мое звание. И я приехал сюда не для того чтобы прятаться.
Штатский посмотрел на крыши.
– Это не караул у дворца. Это война.
– В таком случае, мы будем воевать.
– Как знаете. В любом случае – на пулемете сидит лучший пулеметчик, он вас прикроет, удачи…
Подошел сержант, он тоже назывался иначе – конный капрал. Отрапортовал:
– Сэр, люди и лошади построены.
Никаких лошадей, конечно же, не было, но в полку чтили традиции.
– Выдвигаемся.
– Есть, сэр…
Штатский посмотрел на них с жалостью, потом повернулся и пошел к машине.
…
В броневике было тесно. Из-за забранных решеткой окон еще и не разглядеть ничего было. Пахло куревом.
– Какого черта они тут делают, сэр?
– А ты не понял еще?
…
– Выборы2.
– Вот ублюдки.
– Еще какие…
Штатский достал сигарету и закурил.
– Что будем делать, сэр?
– Сопровождайте этих бедных идиотов…
…
Гвардейская Бригада появилась в Белфасте, этом разорванном на куски городе, не случайно – ее появление было хладнокровным вызовом ИРА – Ирландской республиканской армии со стороны консерваторов и их лидера, миссис Тэтчер. Маргарет Тэтчер в преддверии приближающихся выборов хладнокровно разыгрывала карту террористического противостояния в Северной Ирландии, ожидая, что инциденты мобилизуют ее сторонников, заставят прийти на избирательные участки. Впрочем, возможно, что решение включить в график ротации и Гвардейскую бригаду было вызвано и вызовом, который Мэгги Тэтчер бросала британскому аристократическому классу – ведь в Бригаде служило немало отпрысков самых достойных британских родов. Консервативная партия – еще до того как ее возглавила Тэтчер – превратилась скорее в партию мелких лавочников, а аристократы – стройными рядами двинулись в сторону лейбористов. Один из парадоксов британской внутренней политики – аристократы защищают права рабочих. Вот это презрение и хотела выразить миссис Тэтчер, которая дворян презирала и ни в грош не ставила.
Но сами гвардейцы этого не понимали, да и не хотели понимать. Это было элитное британское подразделение и в нем служили лучшие из лучших, те, кто хотел служить своей стране…
…
Примерно в то же самое время, когда гвардейцы выстраивались в походный порядок, недалеко от них боевики ИРА заканчивали последние приготовления. Вызов, понятное дело, был принят – именно поэтому и продолжалась эта война. Любой вызов – принимался…
– Значит, кидаете камни и немедленно назад. Немедленно!
…
– Не ждите, пока начнется стрельба.
Парни во все глаза смотрели на среднего роста, молодого для его роли в организации человека – ему не было и тридцати. И тем не менее, это был сам Берк, который в пятнадцать лет застрелил полисмена, а сейчас ему было двадцать девять и он все еще был жив. В Белфасте столько не живут. А кто живет, вызывает подозрения – но Берка никто и ни в чем не подозревал.
Дождавшись, пока парни убегут, Берк подошел к фургончику напротив. На фургоне была реклама ремонтной электрической службы.
– Чейс, присмотри за братом. Все готовы?.. Тогда вперед…
…
Северная Ирландия. Белфаст.
Место, где идет самая долгая и страшная религиозная война в Европе 20 века. Нигде, за все время Холодной войны, не было столь долгого и жестокого гражданского противостояния как здесь, накладывающего отпечаток на все без исключения стороны жизни общества.
Безработица – тридцать пять процентов. Самая выгодная и популярная профессия в городе – стекольщик: если взорвётся в обед, то к вечеру уже будут стоять новые стекла. Дома здесь проектируют повышенной прочности, в расчёте на близкий взрыв. Везде решетки. Километры и километры стен между враждующими районами: вторая по популярности профессия в городе – каменщик. Как только пролетает вертолет или проезжает военный патруль – люди прячутся. В сельской местности настолько опасно, что основные перемещения живой силы – на вертолетах.
Ненависть здесь чувствуется, как пыль в воздухе, как предгрозовое электричество в летней духоте. Здесь быстро учишься правилам выживания во фронтовой зоне – не ходить куда не надо, держать язык за зубами, помнить список праздников с положенными по этому поводу секториальными побоищами. Когда впервые встречаешь местных активистов, сначала принимаешь их за болельщиков футбольного клуба, нормальных людей, которые ищут как выплеснуть свою энергию в субботу. Потом начинаешь понимать, что там, где в нормальных местах просто набьют морду и побьют стекла – тут жгут и забивают до смерти, простреливают колени, просверливают головы – это все делают внешне нормальные люди, которые почему-то дали волю своей безудержной ненависти. Такова Ирландия.
Война в Северной Ирландии была везде – и в то же время нигде. Она могла начаться в любой момент и ее мог начать кто угодно. Вон та женщина с коляской. Водитель проезжающей мимо машины. Группа подростков в подворотне. Кстати, что это они так смотрят?
Поводом для вспышки насилия может послужить всё, что угодно. Парад противоположной стороны, заехавшая не туда машина, торговля наркотиками – да просто у кого-то руки зачешутся. По улицам разъезжали так называемые «психи» – они охотились на своих, кто был подозрителен или не выполнял негласных здесь правил жизни. Дай только повод – и…
Чаще всего не надо даже повода. Повод – сама жизнь. Все, кто мог – отсюда давно уехали. Остались фанатики и те, кому некуда ехать. От богатой ирландской общины в Америке поступают деньги и оружие. Как только это приходит сюда – гремят выстрелы…
