— Зачем ты это сделал? — голос звучал ровно, бесстрастно, но глаза выдавали бурю эмоций.
— Ты знаешь ответ, — я спокойно встретил ее взгляд.
Словами можно выразить что угодно, но, если постоянно говорить одно и то же, они обесценятся. То, что я испытывал к Адриане и что выражал каждым поступком, жестом, взглядом, не нуждалось в словах. Я отчаянно любил Адриану всей душой и телом, и она это знала, хоть и пыталась не замечать.
— Нет. Ты решил все за меня! Снова! Принял решение, которое затрагивает и мою жизнь! — она шептала, но каждое ее слово отзывалось громким криком в моих ушах, пронизывало до самого сердца, а по ее щекам текли бессильные слезы.
Адриана верила в то, что говорила, была искренна в своих эмоциях, только вот…
— А ты — нет? — мне тоже было, что ей ответить на это.
Она растерянно моргнула, удивленно уставившись на меня своими небесно-голубыми глазами. От укора, сквозившего в них, мне стало не по себе.
— Это — другое…
— Почему, Адриана? Объясни, — меня больно ранило то, что приходится расстраивать ее, продолжая этот неприятный разговор, но лучше решить все здесь и сейчас, выплеснув все эмоции, чем копить их, держать в себе, пока не произойдет прорыв.
— Дилану нужно учиться, а Тайлер чахнет без свободы… — начала она, все же опустив взгляд на свои чуть дрожащие руки, сосредоточив внимание на маленьком пятнышке чернил на указательном пальце.
— Согласен. Но мы сейчас и не о них говорим. Почему ты решила, что вправе распоряжаться моей жизнью? Потому что я раб? Хорошо, не возражаю, наоборот — хочу им оставаться рядом с тобой. Я не просил свободу. Меня полностью устраивает все. Я абсолютно счастлив с тобой… — тихо заговорил я, накрыв ее испачканную ладонь своей рукой, переключая внимание Адрианы на себя.
Она вскинула голову, устремив на меня взгляд, горящий возмущением. Но на ее лице все же появились слабые ростки сомнения.
— Со мной ты — раб! Пойми же! — а вот голос звучал звонко, громко. И еще громче в нем звучало отчаяние.
— А без тебя я — ничто. Позволь мне быть хоть кем-то...
