Серый и ничем не примечательный день. На небе такое же серое небо, по таким же серым улицам ходят высокие люди в серых пальто, держа над головой черные зонтики. Они все куда-то спешили, с каким-то детским страхом обходя лужи и сурово смотря на друг друга из под серых шляп серыми глазами. Серый город. Казалось, будто какой то неаккуратный художник пролил на карандашный набросок воду, из-за чего грифель поплыл покрасив всё в столь скучный цвет, а его друг- архитектор решил, что это отличная идея и соорудил на месте серого пустыря этот серый город.
Тоскливо тут…
Мимо проехала серая карета с серыми лошадьми, обдавая серых людей серой водой, те шустро пытались отскочить от волны этой мутнятины, и многим это даже удаалось, но а тем, кому не повезло начинали грязно ругаться, одновременно доставая из серых портфелей серые платки.
Тут из-за угла выбежал мальчишка. Тоже весь абсолютно серый. С серой кожей, с серыми волосами, серыми глазами. Лишь нос да щеки были у него слегка красные из- за продолжительного внепланового марафона. Толкая по пути серых людей, которые от неожиданности и возмущения ойкали да ругались, мальчонка спешил к серому кирпичному зданию.
Дитя, размазывая по лицу дождевую воду, схватился за аккуратную гладкую ручку двери, навалившись всем своим небольшим весом, он кое-как открыл её и забежал внутрь, бегая по коридору мимо одинаковых дверей.
За одной из дверей сидел старик. Он не был таким уж прямо старым, он шустро бегал между комнатами, принося то один инструмент, то другой, но его серые глаза выглядели такими печальными и тусклыми, что многие прибавляли мужчине лишние тридцать лет. У него были серые волосы, которые уже частично тронула седина, как россыпь жемчужин среди горсти пепла. На руках были старые потертые перчатки. Фартук его лежал гле-то сзади- на каком то из нескольких новеньких стульев, аккуратно покрашенных в серый цвет. Мужчина неспеша тер наждачной бумагой двадцать шестую ножку для стула за эту неделю, щурясь и периодически вздыхая.
Тут дверь за ним хлопнула. Он лениво повернул голову на гостя и внимательным взглядом прошёлся по мальчишке, который тяжело дышал на пороге, попутно сжимая в ручонках мокрый гаврош.
Мужчина ещё раз осмотрел ребёнка сверху вниз и тут раздался его хриплый, низкий голос:
–Ну и где ты был?– спросил он и развернулся смотря на часы.– Ты на час опоздал. В очередной раз.
Мальчик громко шмыгнул и ответил:
–Да так… дома убирался.
Мастер, вроде бы понимающие кивнул, но после поднял на мальчонку суровые глаза, выглядывающие из-за косматых бровей.
–Если ты ещё раз опоздаешь- можешь сюда больше не приходить- сказал он негромко и вновь принялся за осточертевшую ему ножку.– Приступай к работе. Для начала- принеси мне с прачечной мои вещи, а после подмети здесь, а дальше- посмотрим.
Мальчик активно закивал снимая с себя тонкую курточку и практически сразу выбежал за дверь, мчась в другой конец здания.
Дедушка Джон оказался единственным человеком, который решил взять мальчика на работу. Другие же обычно не соглашались из-за небольшого возраста оного- 6 лет пацаненку. Говорили, что тот так или иначе ничем помочь не сможет, ту же корзину из прачечной не пронесет и полфута. Плюс на такие выводы подталкивала и его излишняя худоба да бледность. Некоторые поздние посетители здания вобще могли с перепугу вскрикнуть (особенно дамы) когда замечали того в темноте коридоров- им казалось, призрак наведался в серый город. И это тоже являлось причиной отказа на просьбы мальчика взять того на работу- никто не хотел терять клиентов. Да и сам Джон бы спокойно обошёлся без бледного помощника, но жаль ему его было, тем более когда оказалось что он живет с сестрой. Правда, эту сестру никто никогда не видел. Все трудоголики на этой улице знали мальчишку, знали, что у него есть сестра. Но никто не знал имени мальца, никто не видел его сестру, никто не знает сколько сестре лет, да и про существование той узнали совсем случайно- когда на перерыве мальчишка расстроился упавшей на землю корке хлеба. Тогда очень добрая женщина Джуди подошла к мальчику и спросила что же он чуть не плачет, у него же осталось ещё несколько кусков свежего хлеба, паренек тогда ответил, размазывая слезы по щекам, что его сестренка не сможет наесться.
