Под неодобрительным взглядом Малуши – я всё же надела джинсы! – и под довольное бабыЛюдыно: «Пущай подывяться, яки у моей унучи ножки!», я собиралась в первую вылазку за стены этого гостеприимного и щедрого, в плане размера будущей зарплаты, дома. Домовушка всучила мне корзинку для ягод и сумку с едой, сопроводив наставлениями:
– На свежем воздухе аппетит играет! И не тяни в рот всё, что нравится, можешь отравиться. До смерти не отравишься, конечно, а вот все кустики по пути будешь удобрять до самого утра.
– А неча всяку пакость в рот тягнути! – согласно кивала баба Люда. – Нас и тут добре кормят!
И мы пошли. Солнце как раз поднялось, приветливо ласкало своими лучами мою бледную, не избалованную городским солнцем и солярием, кожу. Правой рукой я держала корзинку для малины, на левом плече висела сумка с провиантом и хомяком. Баба Люда высунула мордочку, пошевелила усами, втягивая утренний свежий воздух и постановила:
– Сгодится. Почапали!
Малуша очень подробно рассказала, куда идти, даже ориентиры описала, но… Пресловутое «но»! Я же предупреждала леди, что страдаю географическим, вернее, топографическим кретинизмом, как говорила подруга Люська! Результат – мы заблудились. Поначалу баба Люда подхихикивала, но к вечеру ехидства значительно поубавилось.
– Ось шо ты за детина такэ? – философствовала бабуля, сидя в полупустой сумке. – Тобе ж пояснили, розжували, куды и як идтить, а ты?
Я благоразумно помалкивала, ибо знала: стоит только открыть рот и что-то вякнуть, баба Люда не заткнётся до самого дома. А так у неё нет повода для столь длительных нравоучений. Я же внемлю! Внезапно она затихла и принялась копаться в сумке. Моя интуиция заворочалась в предчуствие «чтотонетака».
– Яка ты всё ж дурёха! – радостно воскликнула баба Люда из сумки. – Про шарики, шо хозяйка подарувала, забула! Ось! – и высунулась, держа в вытянутых лапах красный портал. – Це як у сказки: кинь клубочек, вин тебя до суженого и приведе!
Кому что, а бабе Люде меня б замуж выпихнуть! Я разозлилась не на шутку. Тут ноги уже не ходят, устала так, что хочу сдохнуть и спать! А бабуля… И тут ОНО и произошло. ПЕРЕХОД. Чёрт бы побрал эти корни! Какой-то из них неожиданно выставил свою корявую подлючью сущность прямо мне под ноги. Выставив руки перед собой, я изящной коровушкой полетела на земельку сырую, а баба Люда с испугу выронила портал. Он и активировался. Мда. Надо было брать «розовы». Вот и провели внеплановый ликбез по порталам с ментальной привязкой.
Падала я долго. Несколько раз переворачивалась и летела совсем в другом направлении. Баба Люда сначала вопила, потом заткнулась, только тихо взвизгивала, когда мы меняли курс. Слава богу, что я как-то умудрилась вдохнуть перед тем, как провалиться в этот чёртов портал, и воздуха до сих пор хватало. В голове каруселью крутились две мысли: 1 – Чтоб я ещё раз!.. 2 – Да ни в жизнь!!!
Хрясь! Это я рухнула на что-то. Это «что-то» оказалось «кем-то». Вернее, мужчиной. Очень симпатичным мужчиной, который, судя по тому, что возлежал на широченном ложе со шкурами, мирно спал. Угу. До того момента, пока я не вывалилась прямиком на него из воронки портала. А сейчас хозяин ложа мрачно взирал на мои растрепавшиеся кудри и сопел. Яростно так сопел, смачно, раздувая крылья породистого носа.
– Ой, – только и смогла пискнуть я, аккуратно, чтоб не потревожить ещё больше, пытаясь сползти на пол.
Должен же быть пол под кроватью! Она же на чём-то стоит! Пока я шарила ногой по низу, баба Люда решила взять управление нашим спонтанным знакомством в свои руки, то есть лапы.
– Итить твою! – крякнула она из сумки. – Кимка! Хватай мужика, поки вин не расчухал шо до чого! Ты поглянь, який екземпляр! И, главное, ничийный! Кольца-то нетути!
Как она смогла рассмотреть руки мужчины со своего ракурса, понятия не имею. Наверное, тут сыграл четырёхмужний опыт.
До пола я так и не дотянулась. Решила, пока «вин не расчухал» сползти куда упаду. Что-то у меня мурашки на спине всполошились от страха. А у мужика глаза стали наливаться бешенством. Мамочки…Они у него синие-синие, как умытое тёплым дождём весеннее небо… И волосы…Золотые кудри рассыпались по плоской подушке спелой пшеницей. Господи, не дай мне потерять себя полностью, так как голову я, похоже, уже потеряла. Перекинув вторую ногу, попыталась скатиться вниз. Не тут-то было. Мужик облапил мои нижние полушария мозга своими лапищами и водрузил на прежнее место. А руки-то у него горячие-горячие!
– Кимка, ты думаешь, шо вин молодий або тильки прикидается? – не унималась баба Люда. – А то я знаю цих магив. Наколдують собе внешность бога Любови, а у самих аппарат миж ногами вже давно пидлягае утилизации за вислугою лет.
Ну, что молодой, я это чувствую очень даже явственно. Аппарат в рабочем состоянии. Даже больше скажу – уже готов к работе. А вот насчёт «мага», – тут не знаю. У меня у самой способностей никаких, ауры не вижу, магических потоков не ловлю, эманаций не ощущаю.
А тем временем горячие лапищи взбешённого мужчины настойчиво стали прокладывать путь к моей девичьей чести, то есть полезли под ремень брюк. Чтобы там баба Люда ни говорила, но расстаться с ней – честью – вот так вот, неизвестно с кем и неизвестно где, – это никак не соответствовало моим мечтам. И вообще, что этот хам синеглазый себе позволяет? Нет, я, конечно, согласна компенсировать столь неординарную побудку, но не своим же телом! У меня, между прочим, в сумке что-то из съедобного осталось, и судя по жалобному поскуливанию мужского проснувшегося желудка, – это вполне себе достойная замена. Короче, я заорала так, что у самой уши заложило, не то, что у объекта напротив, вернее, подо мной. У него от неожиданности ослабла хватка и я мигом воспользовалась этим и кубарем скатилась с кровати.
Мужик, морщась, прочистил ухо и скорбно вопросил:
– Что ж ты так орёшь?
– Ось и я хочу зпросить про тож, – прокряхтела баба Люда, выбираясь из сумки. – Глотка луджённа, а розум дивочий. Профукала мужика, дуринда! Такий момент був! Ех! – Она никак не могла выбраться и бурчала себе под нос: – Соромишься, чи шо? Так я не дывлюся, а хоч би и подывилась, шо я там нового побачила бы? А ничого. Тильки душею отдохнула бы и про молодисть свою зпомнила. Эх, Кимка, дура дивка, ей богу, дура!
Всё ж она выбралась из сумки и облегчённо выдохнула:
– Хух! – села на попу и сложила лапки на пухлом животе. – И чо зенками лупаем? – грозно зашевелила она усами. – Не вишь, шо дамы с дороги? Где у тебя тут условия? Помытися с дороги, та повечерять трэба.
Златокудрый от хомячьей наглости слегка подзавис. Он медленно сел на кровати, прищурил синие глаза и стал внимательно разглядывать радужный комок шерсти, который принялся расхаживать по небольшой комнатушке и совать нос во все углы и закутки. А чего там искать? Одна комната с бревенчатыми стенами, кровать на полкомнаты, запылённое окно, что еле пропускало свет и какое-то устройство непонятное в углу. Может, минипечка? И где дверь? Никакой двери я не наблюдала. Через потолок сюда он ходит, что ли.
