«… и благодаря оперативным и организованным действиям администрации города все выделенные средства были освоены в срок».
Я расслабленно лежала на диване и смотрела вечерние новости. Только вчера завершилось мое очередное расследование, потребовавшее нескончаемых разъездов по городам и весям, и сейчас так приятно было сознавать, что я – дома.
Утром я представила окончательный отчет своим клиентам и получила гонорар, потом прошлась по магазинам, чтобы изрядную часть его потратить, а вечером, расставив на журнальном столике возле дивана разные деликатесы и вкусности, со спокойной совестью предалась лени, наслаждаясь покоем и сытостью.
По телевизору, в местных новостях рассказывали о том, какая хорошая и профессиональная у нас администрация, и, слушая, как ловко и в срок «осваиваются» выделенные и на то, и на это средства, я от души радовалась, что всем нам так повезло.
«Какое чудесное, какое исчерпывающее и универсальное это выражение, – «средства были освоены», – беззлобно и даже с какой-то долей романтизма думала я, чувствуя, как тает во рту очередной кусочек нежнейшего, запредельно дорогого французского печенья. – Это почти то же самое, как любили говорить раньше: «Деньги были выделены, но не дошли». И кому какое дело, что любая банковская операция сопровождается совершенно конкретными документами, где стоят совершенно конкретные подписи и фамилии. Тем более, если речь идет о средствах, выделенных из государственной казны. Нет! Не дошли. Не дошли деньги. Устали, заблудились по дороге, сбились с пути. Не дошли. Ножки натерли…»
Наверное, я бы долго еще изгалялась над дипломатичными выражениями телевизионных дикторов, если бы зазвонивший телефон не прервал мои крамольные мысли.
– Здравствуйте, – услышала я неуверенный и будто бы немного испуганный женский голос. – Мне нужна Татьяна Александровна Иванова, частный детектив… Я правильно звоню?
– Да, совершено правильно. У вас возникли проблемы?
– Да… то есть… то есть, собственно, проблемы сейчас у мужа, но…
– Но?.. – осторожно переспросила я, чувствуя, что пауза затянулась.
– Ну, в общем, он не в курсе, что я обращаюсь к частному детективу, и я буду очень обязана, если вы постараетесь сохранить наше взаимодействие в тайне… по крайней мере, на первых порах…
Ух ты! Как все загадочно, как скрытно…
Но то ли благодаря вкусному печенью, то ли тому, что вот уже целых полдня я валялась на диване, не делая ровным счетом ничего, никакие человеческие странности не могли поколебать моего хорошего настроения и доброжелательного отношения к окружающему миру. Поэтому, ничуть не меняя тона, я пообещала соблюдать все правила строжайшей секретности и конфиденциальности.
– Видите ли, мой муж работает в администрации, он… чиновник довольно высокого ранга, поэтому чем меньше людей будет знать обо всем, что нам придется обсуждать с вами, тем лучше.
«Помяни черта… – с легкой усмешкой подумала я, вспомнив свои рассуждения за минуту до этого позднего звонка. – Стоило включить телевизор, как чиновники полезли изо всех щелей».
Но испуганной женщине в телефонной трубке я, разумеется, сказала совсем другое:
– Я очень понимаю вас. Конечно, если у человека, занимающего высокий пост, возникают какие-либо проблемы, многие могут увидеть в этом повод для инсинуаций и постараться сыграть на возникших временных трудностях…
– Да, да, именно! – сразу оживилась моя собеседница. – Вы уловили самую суть дела. У Андрея масса завистников, всем кажется, что если он является представителем власти, то обязательно… злоупотребляет своим положением. Используют малейший повод, чтобы очернить, оклеветать… Собственно, я поэтому и звоню вам. Мужу предъявили обвинение, дело весьма двусмысленное, между тем я совершенно точно знаю, что он здесь ни при чем. Но… боюсь, это не телефонный разговор. Мы можем встретиться с вами?
– Да, разумеется. Завтра вам удобно?
– Вполне. После девяти часов вы можете в любое время подъехать ко мне домой. Муж будет уже на работе, нам никто не помешает. Но на всякий случай давайте сразу договоримся, вы – знакомая Стеллы, моей подруги. Стелла очень увлекается всякой там черной и белой магией и все собирается прислать мне какую-то целительницу, чтобы она сняла порчу… Что и говорить, в последнее время события поворачиваются так, что я и сама готова думать, что кто-то здесь что-то сглазил…
«Целительница? Это что-то новенькое. Кажется, снимать порчу мне пока еще ни с кого не доводилось. Хотя… как знать. Все зависит от того, с какой точки зрения смотреть на вещи».
– … но мы с мужем люди верующие и, конечно, не относимся серьезно к подобным… методам. Однако, если вас будет спрашивать кто-то, вы, пожалуйста, представьтесь так, как я вас прошу. Потом, когда все выяснится… в общем, со временем мы, конечно, всем все объясним, но сначала… если вам не трудно…
– Хорошо, если это так важно, я скажу, что пришла по рекомендации вашей подруги. В конце концов, в каком-то смысле моя работа ведь тоже связана… с исцелением. Недуги и пороки общества и отдельных его представителей – вот то, с чем имеет дело человек, расследующий всевозможные случаи нарушения закона и морали.
– Что ж, прекрасно. Очень рада, что вы так относитесь к своей профессии. То, о чем пойдет речь, во многом связано… с нарушением упомянутых вами моральных норм. Итак, завтра после девяти утра я буду ждать вас. Мы живем за городом, у нас коттедж в поселке Заповедные Дали. Знаете эту местность?
– Да, разумеется.
Упомянутая местность была далеко не из последних в Тарасовской географии, но, уже зная, кто ко мне обратился, я не удивлялась. Записав улицу и номер дома, я попрощалась со своей новой знакомой, которая за все время разговора так и не представилась мне, и снова вальяжно разлеглась на диване.
Хорошо!
Дела следуют друг за другом в порядке живой очереди, как будто кто-то специально позаботился составить для меня расписание. Ни тебе тоскливых простоев, ни удручающего безденежья. Не знаю, как там с черной и белой магией, но если говорить о жизненных полосах, то у меня сейчас – белая, несомненно.
На следующее утро, бодрая и отдохнувшая, в отличном настроении я спустилась к машине и поехала в элитный поселок.
На дворе стоял конец мая, яркое утреннее солнце светило сквозь свежую, еще не успевшую потускнеть от летней пыли молодую зелень, и предчувствие того, что совсем скоро мне предстоит вылазка на природу, создавало на душе ощущение праздника.
«Умеют же люди выбирать места для жительства, – думала я, проезжая по ухоженным аллеям, где из посторонних звуков слышалось только пение птиц. – Ни тебе гари, ни шума, ни пыли. Рай земной».
