Склифосовский и спасение утопающих
Жаркий июльский день звенел кузнечиками в высокой траве, жужжал пчёлами над цветущими клумбами, дышал зноем в лицо сквозь приоткрытое окно автомобиля. Глеб с какой-то детской радостью в душе глазел по сторонам, любуясь весёлыми разноцветными домиками дачного посёлка, утопающими в зелени и скромно прячущимися за невысокими заборчиками.
– А вот и наша фазенда! – хохотнул профессор Леденёв, притормаживая возле старых железных ворот в самом конце улицы. – Дачный участок получил ещё мой отец в незапамятные времена и построил этот дом. Он, конечно, старый, не современный, но я как-то прикипел к нему душой. Да и девочке моей тут нравится. Не сидеть же ребёнку в такую погоду в городе!
Он грузно выбрался из машины и открыл ворота, недовольно заскрипевшие немазаными петлями. Глеб неловко заёрзал на пассажирском сиденье, чувствуя, как забилось сердце. Из-за ворот на них смотрел небольшой бревенчатый домик, поблёскивая чисто вымытыми окнами в белых нарядных наличниках. Разросшиеся кусты сирени прикрывали его с углов. В палисаднике буйно цвели какие-то голубые цветы. И казалось, что дом плывёт по волнам зелёно-голубого июльского озера.
Пока хозяин заводил машину во двор, из-за дома вышли его встречать две женщины: одна постарше, лет шестидесяти, полная и розовощёкая, похожая в своём аккуратном фартучке и круглых пластмассовых очках на добрую волшебницу из детской сказки, а вторая помоложе, в цветастом сарафане и широкополой соломенной шляпе. Глеб вылез из машины следом за профессором, с радостью расправляя затёкшие за долгую дорогу мышцы.
– Здравствуйте, мои дорогие! – Леденёв принял в свои могучие объятия сначала жену, так, что у той свалилась соломенная шляпа, а потом и добрую волшебницу. – Я вам тут гостя привёз.
Профессор хитро улыбнулся и поманил скромно замершего у машины Глеба.
– Это мой ученик Глеб Астахов. Ну, я вам уже рассказывал про него. Иди, иди сюда, Глеб. – Глеб подошёл, смущённо бормоча: «Здравствуйте». – Это моя супруга Мария Михайловна, а это моя двоюродная сестра и добрый ангел-хранитель нашего дома Катерина Васильевна. Нам с Машей, рабам науки и медицины, некогда ни ребёнком заниматься, ни домом. Так вот Катерина Васильевна и тащит на своих плечах весь этот воз с Зойкой в придачу.
– А что это молодой человек такой худой да бледный? – поинтересовалась Катерина Васильевна, с любопытством рассматривая гостя.
– А нормальные студенты, Катя, толстыми и румяными не бывают. Глеб вместе со мной сутками в клинике торчит, света белого не видит.
– А ты, изверг, пользуешься служебным положением и бессовестно эксплуатируешь молодёжь? – засмеялась Мария Михайловна, сверкнув на Глеба карими весёлыми глазами. – Ладно, пойдёмте в дом. У Кати уже обед готов. Только Зойку дождёмся и сядем за стол.
Поднялись по приветливо заскрипевшим ступеням в дом, прошли по небольшим, уютным, заставленным старомодной мебелью комнатам. Везде – на полках, шкафах, столах и комодах, – лежали книги, будто часть городской профессорской квартиры перебралась вместе с хозяином на дачу. Вышли на веранду. По случаю жары окна веранды с трёх сторон были распахнуты в разморённый зноем сад с раскидистыми старыми яблонями. Ветерок лениво шевелил лёгкие тюлевые занавески. В центре просторной комнаты стоял старинный круглый стол, покрытый белоснежной, хрусткой от крахмала скатертью. И уже дожидались обеденной церемонии стопка чистых тарелок, хлебница и салатница с горкой крупно нарезанных блестящих от масла помидор и огурцов в зелёном кружеве укропа. Откуда-то из глубин дома доносились сказочные ароматы запекаемой курицы и жареной картошки.
Глеб невольно сглотнул голодную слюну. Такая роскошь, как полноценный обед снилась ему только по ночам. Последнее, что он успел съесть, был бутерброд с куском подсохшего сыра и стакан чая ранним утром, когда он собирался к профессору домой, где тот ждал его, чтобы на машине поехать на дачу. Не скрывая любопытства и восторга, рассматривал он чужой гостеприимный дом, удивительно уютный и теплый, дом, о котором можно было только мечтать.
– А где же моя Заинька? – поинтересовался профессор, по-хозяйски занимая место во главе стола.
– Уехала кататься на велосипеде, – вздохнула Мария Михайловна. – Компания ребят что ни день устраивает гонки на велосипедах. Ну, и Зойка впереди всех! Взгромоздится на эту ржавую железяку и покатила… Ходит вся в синяках, с ободранными коленками, смотреть страшно.
– Вот и я говорю, – вмешалась Катерина Васильевна, доставая из старинной горки и протирая кухонным полотенцем высокие стаканы, – как бы беды не вышло. Опасно это – кататься на таком старье. Но разве ж её остановишь? Упёртая, что твой баран. И меня совершенно не слушает. Ты бы ей сказал, Алексей Иваныч…
– Что сказал? Опять ябедничаешь, тётя Катя? – раздалось за спиной и все невольно повернули головы.
На пороге веранды стояла Зоя, дочь профессора Леденёва, на деле оказавшаяся тринадцатилетним чумазым подростком в коротких джинсовых шортах и трикотажной маечке. Худые, коричневые от загара руки и ноги её действительно были покрыты замысловатым рисунком из ссадин, царапин и разноцветных синяков. Она просияла улыбкой и повисла на шее отца, тихонько взвизгнув от счастья.
– Папка приехал! Наконец! Вечером идём на рыбалку? – и требовательно уставилась на немного растерявшегося от столь бурного проявления чувств профессора. Отец и дочь были удивительно похожи друг на друга.
– Посмотрим, Заинька, – Леденёв с трудом отцепил её руки и усадил на стул рядом с собой. – Поздоровайся с гостем, Зоя. Это мой ученик, выпускник института и будущий ординатор клиники – Глеб Астахов. Я уже рассказывал про него.
От брошенного в его сторону колючего взгляда голубых пронзительных глаз Глебу стало зябко в знойный июльский полдень.
– Привет, Склифосовский! – небрежно хмыкнула профессорская дочка и отвернулась с таким видом, точно это короткое приветствие было королевской милостью.
– Привет, – ответил Глеб, украдкой вздохнув. По рассказам Алексея Ивановича он знал, что это маленькое семейное счастье с короткой мальчишеской стрижкой обладает весьма сложным характером, принося отцу с матерью немало головной боли.
– Что значит посмотрим, папа? Ты же обещал сходить со мной на рыбалку! Вчера Славка Веретенников выловил в озере такого огромного карася, на целую сковородку, честное слово. К вечеру, как жара спадёт, так и пойдём.
То, что это не просьба, стало ясно, потому как Зойка требовательно хлопнула ладошкой по столу.
– Ну, Заинька, не могу обещать, что пойду на рыбалку именно сегодня. – Профессор смутился и заюлил. – Мы с Глебом собирались поработать над статьёй для научного журнала.
