Юрий Потапов - Поэма на двоих

Название:	Поэма на двоих
Автор:	Юрий Потапов
Жанры:	Остросюжетные любовные романы \| Стихи и поэзия
Серии:	Нет данных
ISBN:	Нет данных
Год:	2020

О чем книга "Поэма на двоих"

"Поэма на двоих", конечно, о любви. Но и не только. Она про нашу современную жизнь: человеческие достоинства и пороки, политику, бюрократизм, алчность и другие атрибуты "Новой России". А главное о том, как любовь преодолевает все преграды, делает людей счастливыми и наполняет жизнь смыслом. "И снова в путь, неся надежды, как древко или же в груди. Оберегая словно вежды, то, что сумел уже пройти. Одолевая жизнь – иди.

Бесплатно читать онлайн Поэма на двоих

Sequel – Заимствование сюжета.

Пролог

Пером и помыслом Поэта

тому назад почти два века,

явился в мир не наш «герой».

Его взрастили царский строй

и нравы общества иного.

На просвещённый взгляд – больного

дворянством, нищенским селом,

оброчным, крепостным трудом…

Мои непрошенные вирши

сравнят жуира старины

с теперешним из той же ниши

и той же, но другой страны.

И два различных государства,

что нынче и былое царство.

Но этой темы лишь коснусь.

Лишь может в будущем вернусь.

Я не историк, не политик

или набивший руку критик.

И пусть меня не укорят,

что свой на всё имею взгляд.

Глава первая

– Мой дядя, честь ему и слава,

не позабыл родную кровь.

Когда открылась снова рана

позвал племянника, чтоб вновь

побыл при нём на всякий случай.

А между дел советы слушал

и как урок – не забывал,

чтоб время зря не отбывал.

Ведь старшим кажется нередко,

что их советом дорожат.

Взять под крыло дитя спешат

они, как курицы наседки.

Дитя уже за двадцать лет,

он может сам давать совет.

В конце двадцатого столетья,

два брата бизнес завели.

В разгар шального лихолетья

на них убийцу навели.

Взорвал наймит обоих разом.

Успев воспользоваться лазом,

лишь дядя чудом уцелел.

Окрепнув, племяша пригрел.

Давно живёт в укромном замке

за трёхметровой высью стен.

Сам добровольно выбрал плен

в своей большом кирпичном «танке».

Охрана чутко сторожит,

от хлеба с маслом не бежит.

Сейчас к нему племянник бравый

«летит» на «Бумере[1]» своём,

от впечатлений новых шалый.

Машина он и окоём

слились в движении едином

на перегоне очень длинном

меж Петербургом и Москвой.

Как в старину гоньбы ямской.

Окончен путь. Условным кодом —

ворота – настежь, въезд открыт,

с коляски тянется старик.

Не мог своим идти он ходом.

Объятья, поцелуй, слеза.

И дяди грустные глаза.

Читатель, если на досуге

захочешь строки одолеть,

пойми, что трудно жить в разлуке

и без родных вблизи болеть.

Я никому не прочу горя.

Представлю нашего героя,

чтоб познакомить и назвать,

в главе неброско описать.

У нас не близкое знакомство,

далёк я от торговых сфер,

где наглость, хватка, нюх афер,

а часто роскошь и пижонство.

Здесь не об этом разговор,

в других местах им приговор.

Покаюсь, грешен, что «герою»[2]

я дал фамилию того,

кто пресыщенья был слугою,

не сделав в жизни ничего.

Ведь знаем, много в этом мире

тех, кто живёт, к примеру, в Симе,

другие, может быть, в Москве —

однофамильцы не в родстве.

Лишь в судный день, когда восстанем

на звук архангела трубы,

среди воскреснувших в ряды

со свояками рядом станем.

В толпе безропотных теней,

найдём исток своих корней.

Илья Онегин, был мальчишкой,

когда я знал его отца,

который пестовал сынишку,

мечтая вырастить дельца.

Сын был чуть более аршина —[3]

взорвали отчую машину.

Удел печальный ждал его,

торжествовали рок и зло.

Он не узнал тогда утраты.

По воле моды и отца,

учили в Англии мальца,

неся немалые затраты.

Вдали от родины, семьи,

без дружбы, ласки и любви.

Мы жили на одной площадке,

когда хрущевский новодел

страну после армейской скатки

в жилищный превратил задел.

И, получив квартиры в доме,

мы были рады, как обнове

панельно – серому жилью,

как франт французскому белью.

И тут же принялись за дело:

пилить, строгать и утеплять.

Друг другу делом помогать

сноровисто иль неумело.

Потом дороги разошлись,

соседи новые нашлись.

Когда прошли младые годы,

Илья в Россию прилетал

и с дядей совершал походы

в места, где раньше не бывал.

В таёжных дебрях, на Байкале,

прославленном фольклором крае,

где глухомань на сотни верст

и комариный благовест.

Там тепловоз сороконожкой

бежит на краешек страны,

где вековечный бег волны,

давно проторенной дорожкой.

Мелькал каникул летний срок,

как занимательный урок.

Пройдя этапы обученья,

закончив университет,

Илья не выказал влеченья,

к наукам. Был иммунитет[4].

Анализ, синтез, катехизис[5],

пассив, инфляция, и кризис…

ума не трогали его.

Влекло лишь писчее перо.

Но на английском в совершенстве

он изъяснялся и писал.

А регулярный бег в спортзал

позволил в спорте верховенства

добиться. И осанку дал.

Он к двадцати – атлетом стал.

Быть может, выявить дерзанья

и тягу к знанию наук,

мешали образность сознанья.

А это видится не вдруг.

Как знать и бремя ожиданий

с друзьями, родиной свиданий,

походов новых с рюкзаком

по перепутью прямиком.

И с бивуаком прибережным,

с ухой, кипящей на костре,

в зенит взлетающей искре.

Всё повлияло неизбежно.

Чужбина ведь, как лишний груз,

родных не заменяет уз.

Весёлый, компанейский парень,

знал моду, танцы, этикет,

открыт для дружбы и не барин,

мог выбрать смокинг и букет.

Второй язык не новость ныне.

И каждый «на культурной ниве»

не прочь «по – ихнему» ввернуть,

хотя обучен как ни будь.

Мол, guten tag[6] или jm sorrj[7],

так, мимоходом козырнуть.

Французский видно не вернуть,

английскому же дали волю.

Дворян мы вывели давно,

язык французский заодно.

Итак, Онегин, наш знакомый,

предстал в России налегке,

на родине своей законной,

пробывший годы вдалеке.

Как оказалось, там учили,

примером, доводом привили:

не лицемерить, не дерзить

и честь, как святости хранить.

Соперников своих не хаять,

ревнивость сдерживать, как хворь,

свою не возвеличить роль,

успехов корыстных не чаять.

Не поощрять интриги, месть,

как и обманчивую лесть.

Илья не видел издалёка

сермяжных бед в родной стране,

когда история жестоко

её распяла на одре.

В конце двадцатого столетья

скукожившись от лихолетья,

Россия, сбив былой настрой,

скатилась в затяжной застой,

затем и в спад. Сменив «настройку»,

угрюмо, двигаясь в вразброд,

в капитализм искала брод.

Переболела «перестройку[8]».

Державу, как упавший плод,

терзали в клочья, все кто мог.

Охотники в миллиардеры

добравшись, грабили страну,

как шайка грязных мародеров,

ведя с ней шкурную войну.

Рать новомодных бизнесменов,

как в ресторане у барменов,

скупили всё, кто сколько мог,

но не за деньги, а в залог.

Десятка три семей и кланов

к рукам прибрали пол – страны.

Поклажу нищенской сумы,

оставив в собственность «Иванов».

Наследство дядя смог сберечь,

теперь Илье его стеречь.

Ему, вернувшись, предстояло

в сумбуре суматошных дней

понять причины и начало

всех здешних аховых затей.

Найти свои места досуга,

товарищей того же круга,

работу, искренних друзей,

чтоб в жизни действовать смелей.

Ведь многолетняя разлука

обезоружила его.

Друзей и город, и село

терзанья выжгли, как «Базука».[9]

Где жил, играл в далёкий год,

не зная лиха и забот.

Деревня, лето – светлый образ

из детских лет остался в нём;

далёкий, яркий, щедрый отблеск,

который помнил день за днём.

Бывало, ночь, на сеновале,

с утра в лапту, чижа играли,

в войну на шпагах и клинках,

он спит на свежих клеверах.

И тут же рядом распластался

участник уличных боёв

и примостился у краёв,

Полкан – по лестнице взобрался.

В ночном безмолвии, как рой

кружились звёзды над Землей.

Как куры квохчут на насесте

сквозь дрёму чудилось Илье,

Следующая страница

С этой книгой читают

Изумрудный мудрец

Наталья Патрацкая

Проза нереально-фантастическая. Почему бы не быть изобретениям ученого округа Изумруд реальностью? Следовательно, мудрец или ученый – понятия в данной прозе практически равнозначные…

Читать

Хронограф жизни и смерти

Владимир Рошаль

Жизнь главного героя, Григория, складывалась весьма успешно – красивая и умная супруга, интересная и перспективная работа. О чём ещё может мечтать молодой человек? Человек не только внезапно смертен, но в жизни случаются и другие внезапные вещи и даже события…

Читать

Алмазная охотница

Наталья Патрацкая

Странная проза «Алмазная охотница» – проза об алмазной даме, которая не носит бриллианты, она их находит или ей помогают их найти. Любовь и бриллианты не разделимы, а особенно они не отделимы от весьма опасных житейских ситуаций.

Читать

Янтарная кудесница

Наталья Патрацкая

Странная проза «Янтарная кудесница» – проза, охватывающая мистические предметы, созданные главной героиней. И проза, повествующая о преступлении и наказании, еще точнее бегстве супруга главной героини…

Читать

Черная книга. Истории женщин Востока

Хинд Кассеми

Зная, как пугает запад «черная паранджа» востока, вызывая страх и неприязнь своей непроницаемостью, Хинд Аль Кассеми, автор книги, принцесса королевской семьи ОАЭ и успешная молодая бизнес-вуман, раскрывает в ней жизнь обычных арабских женщин как она есть, без прикрас. Истории, рассказанные Хинд, абсолютно подлинные, как подлинны и все переживания, переданные в них. Она убирает границы и снимает завесы между двумя мирами, делая людей ближе друг д

Читать

Четыре грани совершенства. Годовая программа возвращения женственности

Лариса Ренар

Каждая женщина от рождения владеет четырьмя энергетическими состояниями, четырьмя стихиями: Девочка, Хозяйка, Любовница и Королева. И от того, насколько умело мы пользуемся энергетикой, дарованной нам природой, зависят наш успех, удача, наша самореализация в различных сферах жизни. Следуя за автором по страницам книги, вы проживете счастливый год, в совершенстве овладеете каждым из состояний, чтобы в нужный момент в нужное время поступать правиль

Читать

(Не)чаянная беременность от мажора

Эбигейл Ло

- Я беременна, - выдохнула. Сама не поняла, как из груди с болью вырвалось признание. Вот и всё. Дело сделано. Присела на край кровати и опустила голову. - Ты уверена? – холодно спросил парень. - Да. Анализы и УЗИ сделала. У врача была, - пробормотала, дрожащим голосом. – У меня заключение с собой. Показать? - Не стоит. Поздравляю, кто отец? - Зачем ты так? Ты у меня один единственный. Я же люблю тебя, дурак. *** Любовь к мажору - худшее, что мог

Читать

Сведи меня с ума

Эмма Райц

У Стаса Багрянцева есть всего девять дней, чтобы вернуться к полноценной жизни или безвозмездно пожертвовать ею, наконец-то найдя покой в забвении. Кажется, выбор очевиден. Или?.. Четвёртая книга из цикла "Феникс"

Читать