Стоял. Долго стоял и курил одну за одной. Договаривались же, за сорок минут до отправления, чтобы спокойно загрузиться и разложиться. Ничего не меняется. Вечно опаздывает.
Что там прогноз? Может, надо было всё-таки свитер взять?.. Ну ладно, на два дня всего, можно потерпеть.
Он медленно прохаживался вдоль перил, отгораживающих склон искусственной насыпи, у подножия которой шли железнодорожные пути. Пурпурные лёгкие облачка медленно тянулись от красного засыпающего солнца на восток, туда, где через несколько часов оно пробудится с новыми силами. Вокзал лязгал колёсами, скрипел рессорами, гудел людьми. Воздух, прогретый днём, сейчас звенел при любом движении в нём, как будто кто-то легонько задевал лепестки самой большой в мире калимбы. Причудливая симфония июльского вечера постепенно набиралась сил, наращивала глубину контрапункта, приближаясь к разрешению.
Вот и оно. Она. Музыкальная яма. Затишье перед бурей. Внешне пытается быть спокойной, хотя её очевидно трясёт, как всегда в эти дни. В своё время он разорился на обезболивающих, но даже они не спасали – менструации у неё всегда были очень болезненными, ничего не помогало. Так и сейчас. Странно ли это – помнить даты цикла бывших?..
Он пошёл к ней навстречу. Обнять? Будет странно. Дать пять? Ещё хуже. Прочистил горло:
– Привет.
– Прости, авария какая-то, я всю Ленина в пробке стояла.
– Понятно. Пошли, пятнадцать минут до отправления. – Он на автомате перехватил ручку её чемодана, хотя уже два месяца не обязан был этого делать.
– А водила вообще дундук какой-то. Общественный транспорт же, приоритет должен быть, да? – Она не дождалась ответа и продолжила. – Стоит и пропускает. Думала, вообще опоздаю.
– Всё взяла? Паспорт, билет? – Он открыл перед ней дверь.
– Да. – Она остановилась в проходе. – Блин.
– Что? – Парень осторожно подтолкнул её вперёд.
– Маску для сна забыла.
– Угу. – Он поставил чемодан и свой рюкзак на ленту рентгена и выложил всё из карманов в паллет.
Суровый ЧОПовец амёбно прошёлся металлоискателем по брючинам и пустил его через рамку. Закинув рюкзак на плечо и подхватив чемодан, он дождался её:
– В ларьке.
– Что?
– Маску купи. Догоняй.
– Ага. Тебе взять что-нибудь? – Она быстро зашагала к стеклянной коробке внутри зала. – Есть ли у них про…
Он подошёл к табло. Второй путь, отправление в 21:25. Придётся тащиться через надземник. Тьфу, блин.
Она догнала уже на перроне. Очереди у вагона не было, и проводница взяла протянутые паспорт с билетом.
– Виктор Степанович… – сравнила фото в документе с его лицом. – Одиннадцатое место. Приятной поездки!
– Спасибо.
Он убрал ручку у чемодана и перехватил его горизонтально. Что у неё там, золотой запас государства что ли?
– Оксана Олеговна… – донеслось из-за спины. – Место номер девять. Приятной поездки!
Попутчиков пока что не было. Спрятав поклажу под полку, Витя сел за стол и бросил на него билет. Оксана села напротив.
– Ох, как бы Лизка за ночь ничего не сделала… – она поёрзала на кушетке.
– Ты как, нормально, таблетки взяла?
– … да. – Девушка удивлённо посмотрела на Витю, но быстро успокоилась, вернувшись в прежнее, апатично-напряжённое, состояние.
– Я ей написал, что приедем в 10:32, чтобы встречала. Ей совесть не позволит что-то сделать.
– Ага. А бельё выдают или как?
– Не знаю. Я последний раз с тобой в поездах ездил.
– Это ж сколько?..
– Лет пять.
Повисло молчание. Работники ходили вокруг поезда, проверяя исправность работы состава. То и дело с шумом натягиваемой струны откуда-то снизу выходил воздух. Набрав побольше в лёгкие, он тяжело произнёс:
– А у тебя есть кто-то?..
– Нет.
– А я и не искал, сама понимаешь. – Опережая вопрос, сказал он.
– Вот такие мы оба неудачники.
– Как сказать.
– Ты когда уезжаешь?
– В сентябре.
– Понятно.
Тронулись. Первые, неуверенные стуки колёс. Странное жжение внизу живота, то ли от уже подзабытого ощущения плавности движения поезда, то ли от струны, опасно натянувшейся внутри из-за мысли: «Может, и не надо было?..» Было ощущение, что вот-вот грянет фуга.
Витя посмотрел на попутчицу. В прошлом почти жену, сейчас – подругу. Хорошо, что смогли закончить мягко. Без ссор, скандалов. Поставили точку ради блага обоих.
Оксана теребила в руках билет и смотрела в окно на всё быстрее и быстрее убегающий урбанистический пейзаж. Ещё пять минут – и панельки сменятся на деревяшки. Как было классно взять велики и поехать на окраины просто покататься, как будто в другое время попадали. Людей почти нет, птицы поют, деревья шуршат, и они только вдвоём. Она поморщилась и аккуратно положила ладонь на живот, медленно массируя его. Боль утихла, и девушка обратилась к бывшему:
– Мне мама послала рулетики, как ты любишь. Будешь?
– Можно, только билеты проверят.
– Она постоянно про тебя спрашивает.
– Молчишь?
– Говорю, что всё нормально, потихоньку. Ты же знаешь, сердце слабое. Она так мечтала внуков… – осеклась. – Смотри, какой закат.
Поезд уже вышел за пределы привокзального депо и, медленно разгоняясь, двигался вдоль протяжённого пустыря. Алые лучи мягко лежали на печальном лице девушки, обнимали напряжённое хрупкое тело, опутывали дрожащие пальцы. Витя в каком-то полусознательном порыве взял её за руку, но она быстро отдёрнула кисть, опустила взгляд и вздрогнула, но, собравшись, снова повернулась к окну.
– Салат ещё настругала. Студенческий. Утром съедим, не должен попортиться.
Он постучал костяшками по столу и дёрнулся.
– Холодно как-то, – парень встал и на цыпочках заглянул на третью полку. – Одеяла есть, нормально.
Он посмотрел на Оксану.
– Успела маску купить?
– Да, спасибо. Я про ларёк и не подумала.
Внутренней струне чуть ослабили напряжение. Бит колёс успокаивал и убаюкивал.
– Я, наверное, как проверят, спать лягу. Только со смены.
– Ладно. Я книжку взяла.
Он поочерёдно спустил сверху два комплекта спальных принадлежностей. Дверь отодвинулась в сторону, и в купе зашла тучная проводница с журналом в руках.
– Билетики на проверку, граждане.
– Здравствуйте, мы ваши… – Витя посмотрел на Оксану, вздохнул и, взяв со стола билет с паспортом, протянул женщине.
Она медленно и вкрадчиво прошлась по билету, кивнула и взяла бумаги у соседки. Спустя минуту оторвала взгляд от одной из страниц документа:
