1. Пролог
Он шёл по бесконечно длинному коридору с одной-единственной мыслью: «Зачем я здесь?» Не то чтобы он не знал о причине своего сегодняшнего визита в этот забытый всеми богами уголок Пограничья, знал. Знал и заранее переживал по поводу предстоящей головной боли, в сравнении с которой нынешняя тупая иголка в мозгу покажется мелочью.
Гулкие шаги разлетались бесконечно-игривым эхом, распугивая сонных осенних мух. Сколько лет он не был в этой части региона? Пять? Больше? Толкнул дверь с табличкой «Зал совещаний».
Примерно с минуту бессмысленно ждал у порога, пока его заметят, затем прошел к доске для записей и негромко возле нее покашлял. Никакого эффекта. Гул голосов и не думал стихать, пока кто-то случайно не бросил короткий взгляд вперед и не заметил прибывшее начальство.
Волна шепота прошла по нестройным рядам снизу вверх, нарастая для того, чтобы на самом верху взорваться тишиной, которую прорезал неожиданно юный голос:
– А я тебе говорю, что у нашей Яйцедробилки сиськи в два раза больше, чем у вашей секретарши!
– Иди ты в баню! Вашу Яйцедробилку и женщиной-то назвать нельзя. А у Лирки хорошие сиськи, настоящие! Я сам проверял!..
Стоящее у доски начальство издало невнятный звук, больше всего напоминавший совершенно неуместный в данной ситуации сдавленный смешок, а потом, на эльфийский манер растягивая гласные, произнесло:
– Не хотел бы отрывать вас от столь занимательного диспута, господа, но у меня не так много времени.
Спорщики замерли с открытыми ртами.
– К своему неописуемому сожалению я не могу выступить рефери в вашем споре. Но если вы меня познакомите с означенными выше дамами, с радостью помогу определить победителя. М-м-м... победительницу.
Лица юных сыщиков расплылись в пошловатых ухмылках, а говоривший закончил:
– Но сначала, кто мне расскажет об убийстве?
– В этот раз еще и похищение, – проворчал пожилой мужчина, который сидел у окна, закинув обе ноги на стол. – Ребенок пропал.
Значит, эти успели обзавестись ребенком. Как скверно-то! Нет ничего хуже расследования смерти ребенка. Или о смерти рано пока говорить? Все-таки пропал – не значит умер. Не всегда значит...
Из коридора послышался надсадный детский плач, а следом за ним дверь распахнулась с премерзейшим скрипом, и в зал вошла женщина с младенцем на руках.
С задних рядов послышался восхищенный стон и почти сразу за ним удовлетворенный шепот:
– А я говорил!
– У вас, я смотрю, по-прежнему балаган, – женщина заговорила неожиданно знакомым хрипловатым голосом, и Пауль все-таки нашел в себе силы оторваться от разглядывания цветочков на ткани, обтягивающей высокую и волнительно вздрагивающую от быстрой ходьбы грудь, чтобы столкнуться взглядом с насмешливыми зелеными глазами и произнести:
– Ты... как здесь?
2. Часть первая. Зачарованный лес
Часть первая. Заколдованный лес
3. Глава 1
Они опять шептались за стеной, боялись войти и, судя по отрывкам слов, долетавших до меня сквозь закрытые двери, бросали жребий. Наконец медная ручка повернулась, и в проеме показался местный дворецкий.
– Ингеборга Евпсиховна...
Ох, ты ж твою... Я с трудом удержалась от того, чтобы передернуть плечами, и посмотрела на вошедшего своим самым любезным взглядом.
– Э... прошу покорнейше... – Он побледнел и загрустил. – Там у нас катастрофа... не посмотрите? Я с Гаврюшей договорился, он за вашей лавочкой приглядит, пока вы...
Окинула тоскливым взглядом упомянутую лавочку. Полки давно надо было поменять, а стена под окном потрескалась от плесени и требовала ремонта.
– Их сиятельство вам очень благодарны будут... – добавил дворецкий, заметив мою нерешительность.
Благодарны. То есть денег опять никто не заплатит.
Гаврюша высунул из-за плеча своего дядюшки лохматую голову и преданно заверил:
– А я вам полочки новые сделал, как вы в прошлый раз намекали... И подставку для зонтиков. Во!
В коридоре что-то загремело, и мальчишка втащил в магазин жуткого металлического урода на трех лапах и со странной загогулиной спереди, больше всего этот предмет был похож на подстаканник безумного великана.
Я даже зажмурилась от такой красоты и обреченно кивнула. Интуиция уговаривала отказаться и прямо-таки вопила о том, что сегодняшняя «катастрофа» затянется не на один день, – раз уж тут и полочки, и произведение искусства в виде подставки для зонтиков.
За окном звякнул ручной колокольчик, и до меня долетели уже давно выученные наизусть слова:
– Дамы и господа! Мы с вами находимся в исторической части Пограничья. По легенде, именно на этом месте стоял первый из отступников, когда Судья явился к нему, полыхая праведным гневом. За ограждением вы можете видеть два выжженных следа. Некоторые твердят, что это отпечатки ног того самого отступника, но мне лично больше импонирует мысль о том, что Вселенная таким образом посылает нам доказательство существования Судии... В сувенирной лавке с той стороны улицы вы можете...
Я схватила под локоток дворецкого, горя наигранным энтузиазмом, кивнула Гаврику и чуть ли не бегом помчалась расследовать замковую катастрофу. Черт с ним, что снова бесплатно. Все что угодно, лишь бы не туристы, которые с недавних пор зачастили в приграничные земли.
– Я смотрю, Ингеборга Евпсиховна, вы холодно к верующим относитесь... – словно между делом заметил дворецкий, вышагивая рядом со мной и непрестанно поглаживая серебряную вышивку на крае своего рукава.
– Я вас умоляю! Вы сами каждый вечер треклятые следы за ограждением заново выжигаете. Не станете же вы после этого читать мне морали о том, как я отношусь к этим фанатикам? И почему вы меня так называете, я же сто раз просила... Чем вам мое имя не нравится?
– Сонья Евпсиховна? Ну уж нет, звучит неблагозвучно...
Ну да, ну да... Ингеборга Евпсиховна гораздо приятнее для слуха, кто ж спорит.
– А нельзя ли вообще без Евпсиховны обойтись? Я очень люблю папу, но...
Мужчина поджал тонкие губы и добавил в голос еще больше льда, хотя куда больше-то:
– Я служу в этом замке последние пятьдесят лет. Мой отец служил до меня. Мой дед следил за тем, чтобы деду нынешнего графа...
О! Старая песня! Знаю я вас, господин дворецкий, вы в таком темпе до десятого колена дойти можете. Или до двадцатого...
– Пусть будет Ингеборга. – Я вздохнула и стремительно поменяла тему:
– Так что там за ЧП?
– Ребенок у наших гостей из восьмого номера пропал. И найти нигде не могут...
В другой раз я бы разозлилась, конечно. Или «залезла бы в бутылку прямо в шляпке и каблуках», как любит обзывать мою вспыльчивость Юлка – лучшая моя подруга. Но ей легко говорить, а я чувствую себя породистой ищейкой, когда ко мне обращаются с просьбами подобного рода.
И пусть среди живущих в наших мирах насчитается всего лишь несколько человек, кто может понять причину таких моих эмоциональных всплесков, все равно – неприятно.
