Она медленно выныривала из глубины сна.
То теряла сознание, то возвращалась, сон был вязким и тяжелым, сознание путалось, хотелось пить. Ее сильно знобило, было очень душно. Чувствовался запах тления.
Стояла оглушающая тишина. Никаких звуков. Она захотела снова уснуть, но у нее это так и не получилось.
Девочка попыталась открыть глаза, но, казалось, веки налились свинцом. Она с большим усилием попробовала сесть, не открывая глаз, но не смогла. Голова сильно кружилась, запах разложения становился нестерпимым, было невыносимо душно, платье, туго застегнутое на все пуговицы, мешало дышать. Она задыхалась. Ее охватила паника.
Большая жирная муха деловито ползла по ее губам. Девочка попробовала смахнуть ее, но не смогла пошевелить и пальцем, руки были словно ватные, онемевшие пальцы не хотели слушаться хозяйку. Она отчаянно пыталась сделать хоть какое-нибудь движение, чтобы согнать наглое насекомое со своего лица, но не смогла…
С большим усилием она вновь попыталась приоткрыть глаза. Вокруг была темнота, такая черная, что девочка сначала подумала, что ослепла, но когда глаза привыкли к ней, она стала различать небольшие лучики лунного света, которые просачивались сквозь каменные плиты.
«Где я?»
Мысли путались, в голове был словно туман, ей сложно было сфокусироваться.
«Почему так холодно?»
«Это что, моя комната?»
«Где все?»
Вопросы один за другим возникали в ее голове, и с каждым новым вопросом, паника нарастала все больше и больше.
«Мама! – девочке казалось, что она громко закричала, но с ее губ слетели едва слышимые слова. – Мамочка…»
Наконец она заставила свои глаза полностью открыться. Набравшись сил, она провела пальцами по лицу и по шее.
На ней было надето ее любимое платье, но сейчас оно ее душило, узкий высокий ворот мешал дышать и неприятно сдавливал горло.
«Странно, – подумала она, – мое любимое платье, но почему я в нем?»
Ослабевшими пальцами она расстегнула несколько верхних пуговиц. Стало легче. Сознание постепенно возвращалось к ней, и чем больше, тем страшнее ей становилось. Она отчаянно ощупывала дюйм за дюймом пространство вокруг себя. Каменные стены, потолок, сначала она подумала, что находится в каком-то ящике, но потом поняла, что это был гроб.
Саркофаг.
То, в чем людей хоронят в склепе.
Она в склепе.
Мысль, пронзившая ее сознание, оглушила девочку, словно гром среди ясного неба.
«Я закрыта здесь! Я похоронена заживо!» – подумала она, и грудь сдавили тиски ужаса.
«Мне необходимо встать. Надо выбираться. Иначе я умру!»
Она снова опустила голову на холодный камень и крикнула: «Эй!»
Голос срывался. Пересохшее горло саднило.
«Есть здесь кто-нибудь? – снова закричала она. – Кто-нибудь, помогите!» Ответом было лишь эхо, гулко прозвучавшее в склепе.
«Сколько же я здесь нахожусь? Почему я здесь? Где родители, сестры?»
В висках стучало. Она еще раз посмотрела на тонкие полоски лунного света и почувствовала головокружение. Сердце в груди билось глухо и тяжело. По лбу стекал пот. Ее сильно знобило. Она снова позвала на помощь. Ответа не последовало. Только давящая на уши тишина.
«Меня слышит хоть кто-нибудь?»
В склепе были толстые каменные стены. Она поняла, что отсюда ее никто не услышит и отчаяние накрыло ее с головой. Она стала стучать в крышку каменного гроба, изо всех сил, точнее, тех сил, которые у нее остались. Ответа не было. Никто не спешил открыть гроб и выпустить ее.
Никто не придет.
Глава 1
Расследование начинается
Остров Эдисто, наши дни
Несмотря на воскресный день, старая Пресвитерианская церковь была закрыта. Ну да, почти шесть вечера, на что собственно я и рассчитывал. Припарковавшись неподалеку, я подошел к самому зданию. Церковь была ослепительно белоснежная, видимо, недавно реставрированная. Она встретила меня четырьмя большими колоннами – неизменным атрибутом всех местных строений, наверху имелся небольшой колокол и острый шпиль с крестом, уходящим в небо. По бокам от входа расположился идеальный зеленый газон, который служители, судя по всему, трепетно поддерживали в прекрасном состоянии. Не придраться. На кладбище вели небольшие дорожки слева и справа от церкви, а окружал кладбище небольшой деревянный заборчик. По всему периметру церковной территории в большом количестве росли красивые деревья, с которых свисал зеленый испанский мох.
Подергав запертую дверь, я обратил внимание на стенд с расписанием богослужений. Из него я узнал, что опоздал всего лишь на пару часов. Вечерняя служба закончилась. Проклятая авария: пришлось задержаться из-за перекрытого фурой единственного моста на остров. Попасть в церковь и в конечную точку моего путешествия – фамильный склеп Легаров, можно будет лишь завтра с утра. Если конечно отец Джулс, как назло не оставивший на стенде ни своего телефона, ни адреса, будет настолько пунктуален, что явится к утренней службе ровно в десять часов.
Я сомневался в этом потому, что Южная Каролина, насколько я мог заметить по дороге сюда, не сильно настраивает людей на деловой лад. Юг и этим все сказано. Удушающая жара, влажность, бесконечные ручьи, протоки и болотца, мелкий, неказистый океан и неспешные, степенные люди.
Знакомый, которого я навестил по дороге сюда в Колумбии, сразу понял, о чем я его спрашиваю. Легенда о погребенной заживо Джулии Легар во все времена была одной из самых популярных, и без конца рассказываемой каждому поколению туристов. Он подробно объяснил, как добраться на остров Эдисто, посоветовав первым делом посетить местную Пресвитерианскую церковь, собственно, на чьей территории и стоит склеп семьи Легар. Также он сказал, что мне непременно нужно побеседовать с пастором церкви отцом Джулсом, который, по рассказам друзей-туристов моего друга, ранее побывавших на острове, прекрасно знал эту историю и охотно делился ей со всеми. Но еще мой друг предупредил меня, что отца Джулса трудно застать в церкви, он – очень занятой человек, поэтому посоветовал прийти в церковь к службе.
Вот так я и оказался перед закрытыми дверями церкви, где, постояв немного, решил покинуть церковь, и лучше озаботиться моим жильем на все то время, которое я проведу в этом месте. Медленно объезжая остров по пути к его южной части – крохотной курортной зоне – где наверняка есть отель, и внимательно рассматривая попадавшиеся то тут, то там белые в колониальном стиле аккуратные дома, я размышлял о предстоящем деле.
