Первое серьёзное ЧП на станции произошло в понедельник. Десять дней назад роботы под наблюдением инженеров-строителей экспедиции на очень живописном месте, выбранном с орбиты, приступили к разгрузке челнока, трижды летавшего к кораблю за материалами. Смонтировали жилые и рабочие блоки, установили оборудование. Управились за пять дней, после чего включили силовой защитный купол.
Затем двумя рейсами десантного катера прибыли остальные члены Группы Первой Высадки. Одновременно с корабля на более низкую орбиту перевели разведывательный спутник. Один день ушёл на регулировку аппаратуры, приборов и обустройство. Следующие четыре плодотворных дня, за которые исследователи узнали массу интересного о новой планете, пролетели как одно мгновение. Затем день отдыха и вот, сегодня, ситуация с кодом 505 – пропал человек.
Начальник экспедиции, сорокалетний планетолог Андрей Гребнев, носящий высокое для своего возраста звание капитан-командора, узнал о случившемся от Николая Трескинского, микробиолога, коллеги пропавшего. Утром, не обнаружив товарища на рабочем месте, напарник попытался с ним связаться, и когда коммуникатор сообщил об отсутствии абонента на станции, доложил начальству.
По правилам всех экспедиций место нахождения каждого её члена должно быть известно в реальном времени. Находиться за пределами станции разрешалось только с ведома начальника, и дублёр, который есть у каждого члена экспедиции, должен знать, где его напарник.
Затеряться на станции трудно. Она построена из готовых пластиковых сэндвич-панелей на металлическом каркасе, по радиально-кольцевой схеме. По периметру идёт галерея, наружная сторона которой собрана из прозрачных бронеплит. Внутри переход ограничили стены индивидуальных кают членов экспедиции.
Открывающийся отсюда вид успел создать традицию – каждый закат собирал в западной части станции всех свободных от работы. Исследователи пили кофе, обсуждали свои дела и любовались великолепным зрелищем почти земного пейзажа. Здесь же постоянно крутился, создавая задорным лаем совершенно домашнюю атмосферу, любимец команды лабрадор Панька. На станции жили ещё два кота, но проводить время среди толпы они считали ниже своего достоинства.
Три сквозных коридора делили станцию на шесть секторов. Ещё один кольцевой, внутренний коридор открывал доступ к лабораториям, кабинетам, столовой и хозяйственному блоку с кухней. Там же располагались склады, энергоотсек и подсобные помещения. Скучные интерьеры оживляли пальмы, лимонные деревья и небольшие ёлки в кадках.
В центре станции располагался зал. Все переходы через каждые десять метров оборудовались раздвижными бронированными гермодверями. Главный, самый широкий коридор вёл к выходным шлюзам, расположенным на противоположных сторонах станции. Слева и справа от них располагались гаражи с техникой, а напротив – изоляторы. Накрывал всю конструкцию прочный противометеоритный колпак с установленными на нём антеннами, локаторами, телескопами и сферами наблюдения. А всё вместе защищал ещё один купол – силового поля.
Последние два дня Гребнев чувствовал смутную тревогу. Нормальная размеренная работа как будто не устраивала его, он ждал неприятностей. И вот они произошли. Известие оказалось тем клином, которым выбивают другой – беспокоивший Андрея с утра зуб, как по команде, успокоился.
Длинный гулкий коридор станции сопровождал идущих по нему космонавтов мертвенно-белым светом, загорающимся при их приближении и моментально гаснувшим, когда в нём исчезала необходимость. Местная звезда, так похожая на родное Солнце, только показала из-за горизонта свой краешек. Но полутёмный, пахнущий новым пластиком, коридор напоминал, что до родного дома миллионы и миллионы световых лет.
Командир, срочно вызванный им инженер-строитель Максуд Курбанов и бдительный микробиолог подошли к закрытой каюте пропавшего. После того, как на стук никто не отозвался, дверь пришлось вскрыть. Комната была пуста. Ровный свет заливал просторное помещение с разбросанными вещами, неубранной постелью и мигающем на закончившемся фильме объёмном проекторе.
Создавалось впечатление, что хозяин вышел на минутку и вот-вот зайдёт. Личный коммуникатор лежал на прикроватной тумбочке и показывал, что владельца в радиусе действия нет. А это почти два километра, то есть за пределами силового купола. Выйти со станции без разрешения было невозможно, да и защитные костюмы, в чём убедился командир, пока шёл из своего кабинета, все висели на предназначенных им местах.
Строгого дресс-кода на станции не устанавливалось, но большинство предпочитало удобную, белую с золотым шитьём, форменную одежду. Рабочей спецодеждой служили тоже белые, халаты, а для выходов наружу существовали специальные защитные костюмы.
Ни один член экспедиции, а тем более микробиолог, в здравом уме не покинет станцию без скафандра. Даже если планета пригодна для жизни, её микромир всегда будет отличаться от земного. Обмен вирусами, бактериями и прочими подобными организмами может погубить как чужой мир, так и его гостя. Поэтому все с удовольствием любовались потрясающими пейзажами новой планеты с наружного кольцевого коридора. Выйти за пределы никто не рвался. Исследования пока велись по пробам, взятым роботами, и не достигли стадии экскурсий на поверхность.
Андрей любил трудные задачи, когда сложно найти ту зацепку, ухватившись за которую, можно раскрутить всё решение. Но сейчас речь шла о жизни человека, и упражнения в сообразительности приходилось оставить до лучших времён. Капитан немедленно объявил срочный сбор. От тревоги это отличалось тем, что все, кроме вахтенных, занимали места не по аварийному расписанию, а в зале. По дороге командир успел связаться с вахтенным начальником и получить доклад с анализом ситуации на станции и за её пределами. Через считаные минуты тридцать две пары глаз с беспокойством смотрели на Гребнева.
Глава 2. Подготовка к выходу
Если сравнивать станцию с городом, то кабинеты, лаборатории и каюты исполняли роли домов, коридоры – улиц, а центральный зал становился площадью, парком, стадионом, театром и, если понадобится, ещё несколькими необходимыми городу зданиями. Межзвёздные путешественники проводили здесь свободное время. Главный коридор, делящий станцию пополам, разграничивал и зал. Одна половина использовалась для занятий спортом, а вторая быстро перестраивалась под актуальные в каждый отрезок времени цели. Сейчас под зал для общего сбора.
Капитан коротко доложил о случившемся. Провели проверку личного состава. Других пропавших не обнаружилось. Подчинённые смотрели на него, ожидая указаний. Те из них, кто был знаком с планетологом не первый год, знали, что он, хоть и не производит впечатления бывалого, закалённого дальними странствиями командира, с трудной ситуацией справится.
