Как только не называют в народе Санкт-Петербург: Питер, Культурная столица, Ленинград – по старинке… Было Чертоградом называли и Северной Пальмирой. Недавно появился мем – Расчленинград. Из-за того, что там один профессор студентку расчленил, с которой сожительствовал. И плавал по Неве с её отрезанной рукой в своей руке. Рука об руку, так сказать. Да и не один этот профессор – много в последнее время случаев было подобных. Но наша история совсем не про это, тем более что сами петербуржцы не слишком любят, когда их родной город так демонизируют. Но над приезжими подшучивают, и даже не прочь припугнуть их или озадачить какой-нибудь пикантной историей. К Госпоже депиляции SugarNadya зашла в гости Светлана, её московская подружка. Она приехала в культурную столицу отчасти по делам – на какой-то семинар по повышению квалификации, отчасти просто воспользовалась случаем, чтобы отдохнуть и пополнить свой, так сказать, культурный багаж. Посетила Эрмитаж, Русский музей, побывала в Петергофе, сходила в Мариинку, где слушала оперу Бородина «Князь Игорь». Опера произвела на Свету неизгладимое впечатление, и теперь она то и дело напевала: «О дайте, дайте мне свободу, я свой позор сумею искупить!»
– И какую тебе свободу, проказница? – спрашивала подругу Надя. – Приключений хочется, что ли? Ты тут сильно не расслабляйся, это тебе не Москва…
– А что такое? – небрежно махнула рукой Светка, осушая второй стакан тана. Она лечилась этим волшебным напитком после вчерашней вечеринки по поводу окончания семинара. – Ты имеешь ввиду, что я могла помереть со скуки в этом Эрмитаже?
– А что не так с Эрмитажем? – пожала плечами Надя. – Там очень даже интересно. Например, там в подвале, ну, на нижнем этаже такая мумия… Но я не это имела в виду.
– А что тогда?
– Да чисто питерские истории…
– Жуткие? – глаза у Светланы загорелись лихорадочным огнем.
– Ага! – кивнула SugarNadya. – Жутко питерские.
– Не, – с сожалением вздохнула Света, – такого со мной не случилось за всю эту неделю. А можешь рассказать? Ну, чтобы мне было чего потом в Москве подружкам рассказывать. Не буду же я им про князя Игоря рассказывать да про очередь в Эрмитаж.
Надежда помолчала, задумавшись.
– Ну давай, рассказывай! Чтобы дух захватило! – не унималась Света.
– Чтобы похмелье отпустило? – переспросила Госпожа.
– Ага.
– Ну слушай. Есть в Питере легенда…
– Не, ты мне не легенду расскажи, а быль! – Светлана налила себе третий стакан своей жуткой кислятины.
– Не перебивай, – строго сказала Госпожа. – В Питере что легенда, то и быль. Это научный факт, между прочим. Так вот, есть в Питере легенда, что если гулять в определенные часы по Невскому – туда-сюда, туда-сюда, то обязательно повстречаешь…
– Маньяка-расчленёнщика!
– Ну типа того. Но и не только. Обязательно повстречаешь разных интересных легендарных личностей, так сказать, чисто питерских персонажей.
– Например?
– Например, есть такой профессор одного из самых престижных питерских вузов, который в молодости снимался в порно, а теперь преподает, да и в научных кругах вес имеет… Но и это не главное. Интересно то, что он по вечерам, в сумерках выходит на Невский в женской одежде и прогуливается в таком виде, поглядывая на прохожих…
– Только и всего? – разочарованно протянула Светлана.
– Нет, он выбирает среди толпы кого-нибудь из приезжих и предлагает погадать ему на будущее. Судьбу предсказывает.
– Ух ты! И ты его видела? Он тебе предсказывал?
– Видела, даже познакомилась с ним. Но судьбу он предсказывал не мне, а одному молодому человеку. Я видела, как это было. Слушай!
Вечер после жаркого дня не принес прохлады. Душный воздух, пропитанный выхлопными газами, запахом бензина и всякими ядовитыми испарениями большого города, струился между домами и, казалось, сгущался вместе с сумерками. На углу Невского и Фонтанки ссутулившись стоял молодой человек в большом, мешковатом, будто с чужого плеча пиджаке и с взъерошенными волосами. Он смотрел в экран телефона, видимо читая СМС, и не веря тому, читает – вид у него был совершенно потерянный и ошарашенный одновременно. Вдруг он размахнулся и швырнул телефон в канал. Телефон булькнул, а молодой человек стоял и смотрел, как расходятся круги по глади воды. Вид у него был такой жалкий, такой несчастный, что мне захотелось подойти к нему и что-то сказать доброе.
– Ага, подойти… А вдруг он маньяк какой-нибудь, выхватит топор из-под своего специально такого большого пиджака…
– Да что ты заладила: маньяк, маньяк… В Питере не только маньяки, здесь много обычных людей. А еще у нас тут живут композиторы, писатели и поэты. Достоевский там жил, Александр Блок…
– Ага, «ночь, улица, фонарь, аптека, вокруг ни одного нормального человека». Это твой Блок, кажется, написал.
