Глава 1. Редкий вид
{Человек влюбляется так же, как падает с лестницы. Это несчастный случай. (Р. Саунти)}
По стеклу кареты беспрерывно ползли змейки дождя, почти полностью размывая пейзаж. Осень наступала неотвратимо, не заглядывая в календарь, который сулил еще месяц лета. Впрочем, и лето в этом году выдалось холодным.
Катарина отвернулась от окна, в котором все равно ничего не было видно, к маленькой переносной печке, где в прорезях дверцы бушевал магический огонь. Забытая книга заклинаний соскользнула с колен, и за ней пришлось наклоняться. В этот же момент карета подпрыгнула на кочке, как резвая лошадка, и Катарина боднула каштановой головой Аниту, полулежавшую на сиденье напротив.
— Извини, — она потерла макушку.
Подруга только поплотнее завернулась в коричневый шерстяной плед и вздохнула. Ее светлые волосы растрепались из прически, легли на плед, и она была похожа на нахохлившегося седого воробья или сову.
— Боги, как надоел этот дождь. Я скоро позеленею и заквакаю, если так и будет продолжаться.
Катарина отложила книгу на обшарпанное сиденье и достала из сумки термос с травяным чаем. В тесной наемной карете трудолюбиво трещала тепловыми брусками печь, но щелей вокруг было слишком много, чтобы она могла вытравить холод, пропитавший воздух. Помогало только подставлять теплу то один бок, то другой. Долгое сидение на одном месте и дождь тоже уюта и радости не добавляли.
Катарина налила себе горячего чая и вытянула ноги в мохнатых шерстяных носках ближе к печи. На одном носке вызывающе торчала длинная нитка.
— Да уж. Если в Мертвых пустошах хоть на градус теплее, я сама готова выйти замуж за некроманта.
Анита присвистнула: для Катарины это была самая крайняя степень признания, что холод зверский, ведь она магов Смерти буквально на дух не терпела. Анита поколебалась, вытащила из недр пледа руку с пустой чашкой и протянула к термосу. Конечно, лишняя чашка чая приблизит встречу... нежного тыла с непогодой, но окоченела и затекла она невыносимо. Как и тыл.
— Думаю, там еще холоднее. Мне вообще кажется, чем дальше мы от дома, тем хуже погода. Но Стеллу это, видимо, не останавливает. — Анита поерзала на месте и обняла чашку ладонями.
— И как она решилась выйти замуж за это умертвие? — больше у самой себя спросила Катарина.
Главной новостью последних двух дней, да и целью поездки, была неожиданная помолвка их школьной подруги с некромантом. И не просто помолвка: подающая надежды травница в начале мая поехала в пустоши изучать местную флору, и вот, спустя каких-то пару месяцев вместо гербария присылает приглашение на свадьбу с местной фауной. В пустоши. Письмо, приложенное к приглашению, не проясняло, где Стелла откопала себе жениха, но убеждало, что настроена она серьезно.
— Технически, он некромант, — дотошно поправила Анита, шаря в кармане в поисках конфетки.
— Технически, каждый некромант немножко умертвие, — с легким отвращением поспорила Катарина.
— Может, он пообещал ей любовь до гроба? — романтично закатила глаза Анита. А потом мерзко захихикала и добавила: — И после гроба.
— Насколько я знаю, для этих извращенцев даже после не предел, — передернула она плечами то ли от холода, то ли от омерзения и решила сменить тему, пока фантазия не подтолкнула их падение еще ниже: — Кстати, я посмотрела маршрут. Боюсь, добираться дальше придется своим ходом, от Оннера ни порталов, ни омнибусов. Повезет, если раздобудем лошадей. Такое чувство, что туда вообще никто не ездит.
— Так, никто и не ездит, — зевнула Анита. — Там же приграничье с миром неупокоенных. Никому, кроме некромансеров да чокнутых ботаников, вроде Стеллы, Пустоши вообще не сдались. Даже зоомагам делать нечего. Пустыня-с... Мрак-с...
Катарина была полностью согласна и кивнула в такт с повозкой. Ей Пустоши тоже не сдались. Мама и бабушка с самого детства говорили, насколько ужасна некромантия и маги, практикующие ее. Сначала она думала, что это из-за отца, который предпочел упырей семейному очагу и родной дочери. Но в университете поимела сомнительное удовольствие познакомиться с ними поближе и самостоятельно возненавидеть. Особенно совместную практику. Спроси ее, даже не ответит, что хуже — их надутая самоуверенность, дурацкое чувство юмора, фетишистская любовь к амулетам или предмет исследования.
Поэтому в глубине души Катарина была уверена, что лучших магистров Смерти в Пустошь ссылают работать и жить, чтобы держались подальше от нормальных людей со своими гулями и зомби. Впрочем, некоторых, особо отличившихся, оставляют преподавать. Она нахмурилась, потерев старый шрам на запястье, и где-то тревожно икнулось ее университетскому профессору.
Шрам напомнил и то, как он уговаривал не дурить и принять наследие отца. Такой талант, такой талант... Да уж. Кому-то бриллианты в наследство достаются, а ей непрошенное счастье видеть духов. Но со своей стороны Катарина сделала все, чтобы подавить этот подарочек и остаться {нормальной}.
— Хотя... — задумчиво вернулась она к разговору, — можно, наверное, попробовать к торговому обозу пристроиться. Так безопаснее. А может, кто-то еще на свадьбу или в Серп поедет, и можно будет проводника найти.
— Скукотища. — Анита уже явно придумала себе миллион приключений, которые они вдвоем героически преодолеют. Очень уж соскучилась по ботаническим походам и экспедициям. Но потом вспомнила, что она травница, а Катарина — бытовой маг. — Давай.
Дождь перестал только к вечеру, дороги превратились в раскисшее болото, и девчонки не вполне сошлись во мнениях, приплыли они или доехали до Оннера. Последние двадцать километров пролегали через низину, и дорога была дном. Полнейшим дном. Вся вода концентрировалась под колесами. Так что, запланированные два часа превратились во все пять, и постоялый двор уже подсвечивали последние лучи заката, когда он показался вдали. Из-под тяжелых дождевых туч солнце сияло, как насмешка.
— Это и есть Оннер? — не поверила Анита деревянной табличке у дороги.
Потеки белой краски от названия выглядели жутковато. Как и шутливая детская приписка «Бигите». А может, не детская. А может, и не шутливая.
— Н-да... На торговый обоз можно не рассчитывать... Если они и доезжают сюда по ошибке, то сразу разворачиваются.
Городок оказался совсем крохотным, как вымирающая деревня на краю цивилизации. Что было относительно верно: все-таки, самая крайняя обитаемая людьми точка перед Пустошами, дальше на много километров вперед только сторожевые крепости да редкие владения мелких лордов. Как правило, первые от вторых почти не отличались. Их же путь лежал в Серп. Почти официально — город некромантов, обязанный своим названием их чувству юмора и шуткам про Мрачного жнеца, загадочный город-полумесяц у другого края Пустоши, где вполне бурлила жизнь... Личная жизнь Стеллы, в том числе. Хоть и своеобразная.
